Правление Генриха II началось за 8 лет до выхода в свет первой части <Столетий>, поэтому сбывшимися могут считаться только те предсказания, которые относятся к последним четырем годам его правления. Предсказания конкретных событий этого периода по хронологии комментаторов начинаются с катрена II, 38:
Когда появится хвостатая звезда
Три великих монарха станут врагами.
Ударит с неба, мир, землетрясение.
По, Тибр - наводнение, змею вынесет на берег.
Яркая комета появилась над Францией 1 марта 1556 г. и была видна в течение трех месяцев. Вскоре после этого, в июле, началась война между Филиппом II, с одной стороны, и папой Павлом IV и Генрихом II, с другой (война <трех монархов>). 14 сентября 1557 г. Павел IV и Филипп II заключили между собой мир. На следующий день случился большой разлив Тибра.
Это предсказание относят к перемирию в Воселе, заключенному между Генрихом II и Филиппом II 5 февраля 1556 г. Прекращение вражды между Валуа и Габсбургами обычно влекло за собой усиление гонений на протестантов во Франции. Так было и на этот раз. Но перемирие, заключенное на 5 лет, оказалось, действительно, недолговечным. Уже в июле 1556 г. оно было нарушено, и военные действия возобновились Примерно к этому же периоду относят катрен II, 43:
Великое множество будет осуждено,
Когда монархи примирятся.
Но для одного из них возникнет
столь сильное препятствие,
Что союз их будет очень непрочным.
Сбывшимся можно также считать относящееся к царствованию Генриха II предсказание III, 4:
Когда они сойдутся близко, нехватка лунных,
Одно от другого невдалеке.
Холод, засуха, опасность на границах
И даже там, откуда происходит оракул.
Один из комментаторов считает, что здесь идет речь о годе, в котором солнечное и лунное затмения разделены небольшим временным интервалом (<невдалеке>). В 1556 г. солнечное затмение приходилось на 1 ноября, а лунное - на 16 ноября. В этом году с апреля по i август не выпадали дожди, а в декабре началась чрезвычайно холодная зима (<холод, засуха>). Испанцы в этом году вторглись через северо-восточную границу Франции в Пикардию (<опасность на границах>).
Четверостишие, в котором речь идет о матери короля Франциска II Екатерине Медичи (VI, 63) произвело сильное впечатление на современников:
Дама, оставленная одна на царстве Единственным,
который угас на ложе чести.
Семь лет она будет плакать в горе.
Затем - долгая жизнь и великие часы правления.
С точки зрения современного читателя, Варфоломеевская ночь и другие деяния Екатерины Медичи вряд ли могут быть названы <великими часами правления>, но Мишель Нострадамус был правоверным католиком, протестанты в его глазах были детьми Сатаны, еретиками, а Екатерина - великой королевой. <Угасший на ложе чести> - это Генрих II, муж Екатерины, умерший в 1559 г. Траур по нем вдовствующая королева носила до 1566 г. Умерла же она в преклонном по тем временам возрасте - 70 лет.
Когда 17 ноября 1560 г. новый король Франциск II, болезненный юноша неполных 18 лет, заболел лихорадкой, уже 20 ноября венецианский посол Микель Суриано доносил дожу: <Все придворные вспоминают 39-й катрен X <Столетия> Нострадамуса и обсуждают его втихомолку>. Этот катрен гласил:
Первый сын, вдова, несчастливый брак,
Без детей, два острова в раздоре.
До восемнадцати, в незрелом возрасте,
А другой вступит в брак еще моложе.
Позднее комментаторы извлекли из этого четверостишия бездну информации. Франциск II был первым сыном Генриха П. Его жена - шотландская королева Мария Стюарт прожила в браке с ним менее двух лет, и в | этом плане их брак можно считать несчастливым. Детей у них не было. Относительно двух островов, находящихся в раздоре, вспомнили, когда Мария Стюарт вступила в борьбу с Английской королевой Елизаветой I.
Строчку <А другой вступит в брак еще моложе> относили ко второму сыну Генриха II королю Карлу IX (1560 -- 1574), который был обручен с принцессой Елизаветой Австрийской в возрасте 11 лет.
Но все эти толкования появятся в будущем. В конце же 1560 г. внимание современников было сосредоточенно на смертельной болезни Франциска II. 3 декабря тосканский посол Никколо Торнабуони писал герцогу Косимо Медичи: <Здоровье короля очень неопределенное, и Нострадамус в своих предсказаниях на этот месяц говорит, что королевский дом потеряет двух молодых членов от непредвиденной болезни>. И Франциск II действительно умер 5 декабря 1560 г., в том же месяце умер юный граф Рошсюр-Йон, отпрыск самой младшей ветви королевского дома.
Помимо этих катренов к царствованию Франциска II относят также и предсказание X, 59:
В Лионе двадцать пять единодушных,
Пять граждан, германцы, брессанцы, латинцы,
Во главе со знатным (вождем) они образуют
длинный шлейф. И будут открыты лаем собак.
Комментаторы уже в середине XVI в. стали привязывать этот катрен к неудачной попытке восстания протестантов во главе с принцем Луи Конде в Лионе 5 сентября 1560 г. Собаки, по мнению комментаторов, - это верные католики, разоблачившие протестантских волков.
В катрене VI, 75 упоминается некий <великий кормчий>, в котором некоторые современники видят адмирала Колиньи - главного вдохновителя и военного руководителя религиозных войн во Франции на первом этапе:
Великому кормчему будет предложено королем
Оставить флот: чтобы занять
более высокое место.
Семь лет спустя он будет участвовать
в восстании. Варварская армия нагонит страх на Венецию.
Исследователь пророчеств Нострадамуса Анатоль Лепелетье комментирует этот катрен следующим образом: <Гаспар де Колиньи, возведенный в ранг адмирала (великого кормчего) Генрихом II в 1552 г., уйдет в отставку с этого поста в 1559 г. после смерти короля, чтобы встать во главе кальвинистской партии. В 1562 г. кальвинисты провозгласят его своим первым генерал-полковником, а в 1567 г. он достигнет пика своего мятежа и будет главным подстрекателем гражданской войны. Эти события произойдут в то же время, когда Венеция будет страшиться победоносного оружия султана Сулеймана I, который в 1570 г. захватит принадлежащий ей (Венеции) остров Кипр>.
К отдельным эпизодам царствования Генриха IV, по мнению комментаторов, можно отнести с полдюжины катренов. К началу его правления, безусловно, относят III, 25:
Тот, кто станет королем Наварры,
Когда Сицилия и Неаполь объединятся,
Будет держать Бигорр и Ланды, Фуа и Олорон
От того, кто будет очень близок с Испанией.
Во время царствования Антуана Бурбона - отца Генриха IV Неаполь и Сицилия еще не были объединены. Но в 1562 г., когда девятилетний Генрих Бурбон стал королем Наварры и вступил во владения землями, перечисленными в третьей строчке, оба условия, поставленные Нострадамусом в катрене III, 25, были выполнены. Сицилия и Неаполь вновь объединились и больше уже не разделялись.
В катренах I, 19 и I, 89 хотя и довольно туманно, но говорится об испанской агрессии во Франции. Такая агрессия действительно имела место в 1589 - 1594 гг. Она сильно затруднила борьбу Генриха IV за власть.
К испанской агрессии против Франции в годы правления Генриха IV относят катрен III, 88:
Из Барселоны по морю столь великая армия,
Что весь Марсель от страха затрепещет.
Острова захвачены, с моря помощь отрезана.
Твой изменник поплывет по земле.
Комментировавший Нострадамуса в конце XVII в. Бальтазар Гюйно считает, что данный катрен предрекает нападение испанцев на Марсель 17 февраля 1596 г. В этот день испанский флот из 12 галер под командованием генуэзского адмирала Карло Дориа захватил лежащие близ Марселя острова Ратонно и Иф (последний широко известен нашим читателям по романам А. Дюма).
Таким образом, всякая помощь Марселю с моря была отрезана. В то же время Шарль де Касо, один из консулов, возглавлявших городское управление, попытался сдать город испанцам. Измена была, однако, своевременно раскрыта. Один из защитников Марселя (Пьер Либерта) пронзил де Касо мечом, а народ волочил его тело по канавам и, таким образом, он <поплыл по земле>.
Смерть Генриха IV, по мнению некоторых комментаторов, предсказана в катрене III, 11:
Воины сражаются в небе долгое время.
В середине города упало дерево.
Священная ветвь обрублена, меч,
пылающая головня в лицо.
Тогда падет монарх Адрии.
Упоминавшийся выше Бальтазар Гюйно считает, что в этом четверостишии речь идет об Адриане, мудром римском императоре, с которым современники сравнивали Генриха IV.
Как известно Генрих IV был убит 14 мая 1610 г. религиозным фанатиком. Чтобы подкрепить свое утверждение, что в катрене упоминается именно об этом событии, Гюйно приводит цитату из журнала <французский меркурий> за 1619 г. Там сообщается, что накануне убийства Генриха IV в провинции Ангумуа наблюдалось редкое небесное явление - по небу маршировало призрачное войско численностью 10 - 12 тыс. человек.
К периоду правления Людовика XIII толкователи <Столетий> относят сравнительно небольшое число катренов V.58:
От акведука Юзеса через Гар,
Через лес и недоступную гору,
На середине моста будет отрублен кулак
(или кулаком). Вождь Нима будет столь ужасен.
В этом катрене упоминается знаменитый римский акведук на юге Франции, который шел от Юзеса до Нима. В сентябре 1627 г. в Ниме произошло восстание кальвинистов. Осажденные королевскими войсками жители Нима находились в трудном положении, но кальвинистский вождь герцог Роган поспешил им на помощь и провел свою артиллерию по акведуку в Ним.
К историческим событиям правления Людовика XIII А. Лепелетье относит и четверостишие IX, 18, в котором Нострадамус предсказывает:
Лилии дофина достигнут Нанси,
До Фландрии. Курфюрст Империи.
Новое заключение великого Монморанси.
За пределами установленных мест его
подвергнут знатному наказанию.
Этот катрен А. Лепелетье расшифровывает следующим образом: <Людовик XIII (первый французский король, носивший титул дофина после публикации IX <Столетия>) войдет в Нанси в 1633 г. для защиты курфюрста Трира, пленника испанцев. Примерно в то же время (в 1532 г.) великий Монморанси, обвиненный в восстании против своего монарха, будет заключен в тюрьму в Тулузе. Затем его предадут солдату, фамилия которого Клерпэн, и тот обезглавит его во дворе тюрьмы, а не на обычном месте экзекуций>.
Фамилию Клерпэн А. Лепелетье <открыл> в двух последних словах катрена IX, 18 - (<знатное наказание>). В этом он следовал целому ряду более ранних нострадамоведов.
К правлению Людовика XIII комментаторы относят и предсказание VIII, 68:
Старый кардинал будет обманут юношей.
Он увидит себя лишенным должности.
Арль не покажет, что двойник
(или дубликат) замечен.
И Ликведукт и принц - забальзамированы.
По мнению А. Лепелетье, здесь предсказан так называемый <заговор Сен-Марса>. Руководителя французской политики старого кардинала Ришелье (57 лет) на некоторое время сменит молодой Сен-Марс (22 года), его бывший протеже, который лишит его милости Людовика XIII. Ришелье подаст в отставку и удалится в
Тараскон. Но немного погодя он получит из Арля (город в 15 км от Тараскона) копию договора, заключенного 13 марта 1642 г. Сен-Марсом с Испанией от имени Гастона, брата Людовика XIII, беспокойного принца, который сам хотел усесться на французском троне. Ришелье передаст этот договор королю, который тотчас призовет его к себе. Загадочное слово <Ликведукт> Лепелетье расшифровывает с помощью латинского языка - <Шё aqua ductus> - <тот, кого привезут по воде>.
А значит это то, что Ришелье, тяжело заболевший после всех этих событий, отправится в Париж по воде. Здесь он умрет 4 декабря 1642 г., а полгода спустя, 14 мая 1543 г., умрет и Людовик XIII (принцами на Западе называли не только королевских сыновей, но и всех монархов). Обоих после смерти по старинному обычаю набальзамируют.
К правлению Людовика XIV относят около дюжины катренов. Из этих предсказаний одно можно считать датированным. Этот катрен (X, 100 доп.) является вариантом заключительного катрена <Пророчеств> Нострадамуса и был впервые опубликован в 1605 году:
Когда вилка, поддержанная двумя колами,
С шестью полутелами и шестью открытыми ножницами,
Всемогущий сеньор, наследник жаб,
Подчинит себе Вселенную.
Дешифровка двух первых строчек трудности не представляет. Это римская цифра - МССССССХХХХХХ, т. е. 1660. Две последние строчки также довольно ясны: жабы - геральдический знак Меровингов - первой королевской династии Франции. Речь, стало быть, идет о Людовике XIV, правопреемнике Меровингов и всех остальных французских династий, которые правили до Бурбонов. Предсказание, относящееся к нему, - ясное и простое: в 1660 г. он покорит Вселенную.
А. Лепелетье комментирует катрен следующим образом: <...король Людовик возьмет в свои руки бразды правления государством и подчинит все себе>. Ведь достоверно известно, что после смерти кардинала Мазарини Людовик XIV взял в свои руки всю власть во Франции, к тому же он сам про себя говорил: <Государство - это я!> А. Лепелетье относит к Людовику XIV катрен X, 58:
Во время траура кошачий монарх
Будет воевать против юного Эматиена.
Галлия сотрясается. Ладья в опасности.
Атака на Фокею. На западе - переговоры.
началу правления Людовика XIV. В 1643 г., когда Франция была в трауре по только что умершему Людовику XIII, а Людовик XIV был еще младенцем, испанский король Филипп IV вероломно (<по-кошачьи>) воспользовался ситуацией и вторгся во Францию. Третья же строчка предсказывает гражданскую войну 1648 - 1653 гг., которая получила название Фронды, и угрозу папской власти (католическая церковь здесь обозначена как ладья) со стороны нового религиозного течения - янсенизма.
Последнюю же строчку Лепелетье относит к финальному этапу гражданских войн во Франции при Людовике XIV. 2 марта 1660 г. Людовик XIV через пролом в стене въехал в собственный город Марсель, который, наконец, сложил перед ним оружие. А переговоры на Западе (точнее было бы сказать - на юго-западе) - это переговоры с Испанией на пограничной реке Бидассоа, которые закончились подписанием Пиренейского мирного договора и браком между Людовиком XIV и дочерью испанского короля Марией-Терезией Австрийской.
Ко времени Людовика XIV некоторые относят также и катрен I, 95:
Близнец-ребенок найден перед монастырем
От древней и героической крови монаха.
Его слава и могущество от секты и языка
Будут таковы, что скажут:
<Совершенный близнец прекрасно воспитан!>
В 1925 г. Колен де Лярмор, ссылаясь на то, что Людовик XIV родился во дворце напротив монастыря, относит это предсказание к нему. Второй близнец, стало быть, - это <человек в железной маске>, описанный А. Дюма в романе <Виконт де Бражелон>. То что версии Нострадамуса и А. Дюма совпадают, возможно, доказывает, что загадочный брат-близнец Людовика XIV существовал не только в воображении писателя, но и был исторической личностью.
Есть, правда, одна проблема - как объяснить происхождение близнеца от <древней и героической крови монаха>? Лярмор предполагает, что этим монахом мог быть кардинал Мазарини - фаворит королевы-матери. Но тогда <человек в железной маске> - это не родной брат-близнец короля Людовика, а сын Анны Австрийской и Мазарини от их тайного брака, т. ё. сводный брат короля. Но и такая версия вполне правдоподобна и доказывает, что данный катрен повествует именно о Людовике XIV.
Общую характеристику злополучного Людовика XVI, по мнению многих комментаторов, дает катрен X, 43:
Слишком доброе время, слишком добрый король.
Решения принимаются и отменяются
быстро, внезапно, небрежно.
Он легко поверит в ложь о своей верной жене,
Он будет предан смерти из-за своего благодушия.
Людовик XVI действительно был в быту человеком добродушным. Вторая строчка довольно точно отражает вопиющую некомпетентность его как государственного деятеля. Четвертая строчка, с точки зрения правоверного монархиста, - вполне логичное резюме истории Людовика XVI: <Король пострадал за свою излишнюю доброту>.
В паре с этим предсказанием идет катрен VII, 44, впервые опубликованный в 1605 г.:
Когда Бур будет очень добрый (<бон>),
Неся на себе знаки правосудия,
Своей крови нося тогда долгое имя,
Из-за побега несправедливо он понесет наказание.
Поскольку порядковый номер Людовика XVI был самым длинным по сравнению со всеми правившими до него королями из его рода (<его крови>), А. Лепелетье считает, что речь в катрене идет именно о нем. Это соображение подкрепляется и первой строчкой, которая явно содержит каламбур. Второй слог фамилии Бурбон - <бон> означает по-французски <добрый>. Здесь, как и в катрене X, 44, подчеркивается доброта главного персонажа. Четвертая строчка сообщает, что попытка бежать за границу в июне 1791 г. сыграла роковую роль в судьбе Людовика XVI.
К злоключениям Людовика XVI и его жены практически все нострадамоведы привязывают катрен IX, 20:
Ночью придет сквозь лес королев,
Две части окольная дорога, Херне, белый камень,
Черный монах в сером в Варение.
Избранный кап. вызовет бурю, огонь, лезвие.
Ключевое слово, которое и позволяет отнести катрен к судьбе Людовика XVI, - Варенн. Здесь речь идет о так называемом Вареннском кризисе. Летом 1791 г. король Людовик XVI решил бежать из революционно-то Парижа, чтобы возглавить контрреволюционный мятеж в восточной Франции, а затем с помощью иностранных войск полностью восстановить абсолютную власть. В ночь с 20 на 21 июня 1791 г. король и королева Мария-Антуанетта тайно выехали из Парижа с подложными паспортами на имя русских подданных - барона и баронессы Корф. Карета королевской четы, <е вызывая подозрений, миновала ряд населенных пунктов, но на следующую ночь при въезде в городок Варенн Людовик XVI был опознан почтовым смотрителем Друэ, который поднял тревогу. Короля и королеву задержали и на следующее утро отправили под усиленным конвоем назад в Париж. Репутация короля при этом потерпела катастрофический урон, а настроения масс сдвинулись значительно влево, что и привело к ликвидации монархии в следующем году.
В объяснениях, сопровождающих это четверостишие, интересно замечание Теодора Буи - современника французской революции, что <лесом королевы> как раз называется или назывался тот лес, через который проходит большая дорога, ведущая в Варенн и которой пользовался Луи Капет (Людовик XVI) со своей семьей во время бегства, закончившегося трагическим для него арестом в городе Варение.
Д$о всем пророчестве чувствуется сознательная скупость слов и выражений; единственное слово, высказанное членораздельно - это название города Варенн. Имя Капет - так стали звать короля со времени возвращения из побега - сокращено. Во всем видно желание автора скрыть от современников ключ к пониманию пророчества. После совершения события все умолчания и сокращения становятся ясными: их цель могла заключаться только в том, чтобы предохранить героя будущего события и его близких от тяжелой душевной депрессии, вызванной сознанием своей обреченности. Большая ясность <не всем была бы приятна>, как выразился Нострадамус в предисловии к своей книге.
Между тем мы дошли только до половины повествования о злоключениях Людовика XVI, потому что к катрену IX, 20, по мнению нострадамоведов, имеется еще дополнительное предсказание (IX, 34):
На супруга, единственного, печального,
наденут митру. Возвращение. Конфликт произойдет
на черепице (тюиль) С пятью сотнями.
Один предатель будет титулован.
Нарбон. И Соле имеем масло за ножи.
Здесь два ключевых слова: 1) <черепица> (тюиль), из которой легко вывести название королевского дворца
<Тюильри; 2) <пять сотен>, которые можно отождествить со знаменитым отрядом пятисот марсельцев, которые принесли в Париж <Марсельезу> и возглавили штурм Тюильри 10 августа 1792 г. Они как бы указывают на решающий момент падения Французской монархии.
В историческом плане пророчество подтверждается еще раз: благородным предателем окажется Филипп Эгалитэ, герцог Орлеанский, который проголосует за смерть короля, своего кузена. Нарбонн приложил все усилия, чтобы помочь королю в тот день - 10 августа 1792 г. Но все, что он смог сделать, - это дать ему пристанище в своем доме в ночь ареста.
Особое внимание комментаторов привлекло имя Соле. Они тут же его отождествили с Сосом (одна буква остается лишней, но, учитывая нестойкость орфографии XVI в., это можно простить). Упомянутый Сое был не кем иным, как исполняющим обязанности мэра Варен-на в драматическую ночь 21 - 22 июня 1791 г. Он укрыл короля и королеву от гнева толпы в своем доме и как будто обещал их потом отпустить. Однако не отпустил, а отправил под конвоем обратно в Париж. По профессии он был бакалейщиком, и поэтому упоминание о ножах и масле здесь как будто уместно. Наконец, эпизод из первой строчки, где на злополучного супруга надевают митру, по А. Лепелетье, тоже имел место. Народные массы, ворвавшиеся в Тюильри, заставили Людовика XVI надеть красный колпак - сим вол свободы. Правда, это случилось не до поездки в Варенн, а год спустя.
Катрен IX, 77 обычно относят к казни Марии-Антуанетты 17 октября 1793 г.
Королевство схватит короля, устроив заговор.
Дама предана смерти. Присяжные по жребию.
Королеве, сыну не позволят жить.
И любовница в замке супруги.
А. Лепелетье дает такое толкование этому катрену: <Национальный Конвент, узурпировав прерогативы королевской власти, сделает вид, что он осудил схваченного им короля за измену. Мария-Антуанетта будет осуждена судом присяжных, избранных путем жеребьевки. Они также лишат жизни молодого дофина (Людовика XVII), отдав его сапожнику Симону с поручением убить его медленно>.
С судьбами семейства Бурбонов все исследователи безоговорочно связывают три катрена, имеющие один и тот же номер - VIII, 17; IX, 17; X, 17. VIII, 17:
Те, кто жил в свое удовольствие, будут внезапно сброшены.
Из-за трех братьев мир попадет в беду.
Враги захватят приморский город.
Голод, огонь, кровь, эпидемии.
Все бедствия удвоятся.
IX, 17:
Третье - станет первым. Будет хуже, чем Нерон.
Как потечет человеческая кровь! Будут восстановлены печи.
Золотой век - мертв. Новый король - великий скандал.
X, 17:
Заключенная, как рабыня, королева видит,
как бледнеет ее дочь.
Из-за печали, таящейся в ее груди.
Донесутся жалобные вопли из Ангулема,
И она выйдет замуж за своего кузена.
Первый катрен сулит великие потрясения. Привилегированные классы лишатся своих привилегий. Страна претерпит всевозможные бедствия, включая иностранное вторжение и гражданскую войну.
Лепелетье считает, что этот катрен относится к Великой Французской революции. В первой строке говорится об отмене в 1789 г. всех феодальных привилегий. Вторая строчка относится к трем братьям-королям: Людовику XVI, Людовику XVIII и Карлу X, на которых возлагается вся вина за разразившуюся смуту. В третьей строчке говорится о захвате англичанами французского порта Тулон. Его, впрочем, вскоре отбил генерал Наполеон Бонапарт. Четвертая строчка в комментариях не нуждается.
Катрен IX, 17 начинается с того, что третье (или третий) станет первым. Вполне правдоподобно, что под <третьим> Нострадамус имел в виду третье сословие, т. е. все население Франции, кроме дворянства и духовенства. Первые две строчки, таким образом, могут описывать жестокости якобинского террора и другие эксцессы революции 1789 - 1793 гг. Неясную третью строчку А. Лепелетье объясняет следующим образом: <Национальный Конвент... воздвигнет эшафот, который пожрет духовенство и знать, на площади революции, напротив дворца Тюильри, там, где раньше были печи для обжигания черепицы. Новый король из четвертой строчки в таком случае - это, естественно, безродный Наполеон, восшествие которого на престол было скандалом с точки зрения всех сторонников законной династии>.
В катрене X, 17 Нострадамус снова возвращается к судьбе Марии-Антуанетты и ее детей. Только на этот раз вместо сына рядом с ней дочь. Две последние строчки, по мнению А. Лепелетье, указывают на старшую дочь Людовика XVI и Марии-Антуанетты, кото рая в 1787 г. была обручена со своим двоюродным братом Людовиком-Антуаном, герцогом Ангулемским, а в 1799 г. вышла за него замуж в литовском городе Митаве, куда бежало семейство из Франции.
Взятые вместе, эти три катрена производят довольно внушительное впечатление.
Исследователи пророчеств Нострадамуса на протяжении уже четырех столетий пытаются дать ответ на вопрос, почему Нострадамус так много прорицаний посвятил именно правлению Людовика XVI, и все они были весьма удачными. Наиболее убедительна теория М. Морена, который считает судьбу этого короля особой. Ему было предначертано умереть мученической смертью, принеся себя в жертву, подготовить Францию к приходу Великого Монарха, который должен явиться на заре седьмого тысячелетия, чтобы возродить Запад.
Любителям числовых совпадений будет любопытно узнать, что из девяти катренов под номером 57 четыре можно отнести к Великой французской революции или к ее непосредственным последствиям -это I, 57; II, 57; V, 57 и VIII, 57. Первые два уже рассмотрены. В V, 57 говорится примерно следующее:
Придет с горы Гольфье (Или Монгольфье) и Авентин
Некто, кто сквозь дыру предупредит армию.
Между двумя скалами будет взята добыча.
Слава мавзолея Секста, упадет.
Находчивый Лепелетье находит объяснение и этому весьма туманному катрену. <Вскоре после изобретения аэростатов, - пишет он, - появилась идея использовать человека, который сидит в корзине под отверстием шара Монгольфьё (<через дыру>). Этот шар был впервые применен для разведки австрийских позиций в битве при Флерюсе (16 июня 1794 г.). А когда Республика воевала с Римом (его обозначает Авентинский холм), то по договору в Толентино (19 февраля 1797 г.) она отняла у папы во Франции Авиньон и графство Венссен, а в Италии области Болонья, Феррара и Романья (<две скалы>). Вскоре после этого внешний блеск папы Пия VI будет притемнен, ибо этот святой старец, увезенный в плен из своего государства, умрет в Балансе на чужой земле>.
Рассмотрим и другие предсказания, которые толкователи относят к Великой французской революции (II, 2):
Синяя голова причинит белой голове
Столько зла, сколько Франция сделала им добра.
Смерть на рее, великий повешен на ветви.
Король, когда будет схвачен своими, спросит: <Сколько?>
В гражданской войне, которая разразилась во Франции после казни Людовика XVI, сторонников республики называли синими (по цвету знамени Бурбонов). Поскольку во второй строчке Нострадамус говорит о синей голове уже не в единственном, а во множественном числе, подчеркивая неблагодарность синих к Франции (т. е. французской монархии), которая сделала им столько добра, борьбу <синих> и <белых> у Нострадамуса можно безошибочно толковать в контексте истории Великой французской революции.
К гражданской войне 1793 - 1794 гг. во Франции некоторые комментаторы относят и катрен V, 33:
В городе восстание, от главных,
Которые будут яростно бороться,
чтобы восстановить свою свободу.
Изрубленные мужчины, несчастные вперемешку.
Крики, вопли в Нанте. Жалостный вид.
А. Лепелетье так истолковывает этот катрен: <Главные граждане восставшего города будут яростно сопротивляться угнетению, которое их лишило свободы. У мужчин будут отрублены головы, женщины и священники будут связаны вперемешку ужасными узами. Сколь жалостны будут крики и вопли, которые раздадутся в Нанте>.
Далее А. Лепелетье поясняет, что Нант был одним из главных очагов так называемого Вандейского мятежа против власти революционного Конвента в Париже. Республиканские войска жестоко подавили его. Некоторым пленным отрубали головы на гильотине. Но особенно большое число мятежников, а также тех, кто был заподозрен в сочувствии к ним, было утоплено в Луаре (Нант). При этом лиц разного пола иногда связывали попарно и так бросали в воду. Это называлось <республиканским браком>.
<Положение французского духовенства вскоре станет плачевным. Эти люди, раздававшие неимоверные блага бедным, будут вынуждены побираться ради хлеба. Ограбленные, объявленные вне закона, умирающие от голода, холода и жажды, они группами будут пересекать Альпы и укроются в Италии, произведя этим повсюду великий скандал>, т. е., говоря современным языком, их судьба вызовет глубокое возмущение всей мировой общественности.
Приведем еще два предсказания, которые, по мнению многих исследователей, отражали религиозную политику якобинцев.
Плачевной судьбе <бывших> (как называли во время Великой французской революции дворянство и духовенство), по мнению А. Лепелетье, посвящен и катрен VI, 69:
Великое бедствие случится вскорости.
Те, кто давал, будут вынуждены брать.
Голые, голодные, холодные, томимые жаждой, собравшись в группы,
Они пересекут горы, произведя великий скандал.
Лепелетье расшифровывает это следующим образом:
<Положение французского духовенства вскоре станет плачевным. Эти люди, раздававшие неимоверные блага бедным, будут вынуждены побираться ради хлеба. Ограбленные, объявленные вне закона, умирающие от голода, холода и жажды, они группами будут пересекать Альпы и укроются в Италии, произведя этим повсюду великий скандал>, т. е., говоря современным языком, их судьба вызовет глубокое возмущение всей мировой общественности.
Приведем еще два предсказания, которые, по мнению многих исследователей, отражали религиозную политику якобинцев.
1, 44:
Ненадолго возвратятся жертвоприношения.
Возражающие будут подвергнуты мученичеству.
Больше не будет монахов, аббатов, послушников.
Мед будет гораздо дороже, чем воск.
II, 8:
Храмы, освященные на первоначальный
Римский лад, Отбросят свой глубокий фундамент.
(Вновь) взяв свои первые и человеческие законы.
Они изгонят культ святых, хотя и не совсем.
Первый из этих катренов, как считает Лепелетье, предсказывает установление якобинцами 10 ноября 1793 г. культа Разума, который осуществлялся в отобранном у католической церкви соборе Парижской богоматери (Нотр-Дам де Пари). Все католические священники были обязаны принести присягу верности Республике. А если они этого не делали (<возражающие>), то подлежали смертной казни. Монастыри и семинарии при якобинцах были закрыты. А из-за отсутствия церковных служб цена на восковые свечи снизилась по сравнению с медом.
Второй катрен Лепелетье относит к следующему этапу религиозной политики. 8 июня 1794 г. по инициативе Робеспьера на смену культу Разума, носившему атеистический характер, был учрежден культ Верховного Существа, который Нострадамус, если бы он увидел его, мог бы расценивать как языческий. Эта новая религия, согласно его предсказанию, откажется от своего глубокого фундамента, т. е. христианства, или, еще конкретнее, католицизма. Возвращение к первоначальным, человеческим законам (после того как основой всего был закон божеский), - конечно, регресс, с точки зрения как Лепелетье, так и Нострадамуса.
Самым загадочным событием Французской революции, пожалуй, предстает дело Людовика XVII. Удалось ли дофину, сыну Людовика XVI и Марии-Антуанетты, вырваться из рук тюремщиков? Долгие годы этот вопрос мучил историков. После революции находилось немало лиц, претендовавших на титул французского короля. Но что же все-таки произошло? 'Рассмотрим события по порядку.
По приказу Конвента французская королевская семья была заключена в тюрьму Тампль 13 августа 1792 г., Людовик был гильотинирован 21 января 1793 г., Мария-Антуанетта - 16 октября того же года. Их сын Луи-Шарль, дофин Франции, стал королем 21 января 1793 г. после казни отца. Сироте было восемь лет. Конвент назначил сапожника и депутата парламента Симона его опекуном. Симон был человеком простым, но не злым. С помощью своей жены он организовал побег Луи-Шарля 19 января 1794 г.
Обнаружив пропажу заложника, республиканцы решили казнить тетку мальчика госпожу Элизабет, ненужную свидетельницу побега, и объявили, что ребенок умер от болезни 8 июля 1795 г.
Хотя тайна оставалась неразгаданной до наших дней, Мишель де Нотр Дам в нескольких четверостишиях за 240 лет до случившегося рассказал миру об исходе дела Людовика XVII.
Для историков дело Людовика XVII представляет двойную загадку, которую сумел решить лишь Мишель Вартель, автор книги <Людовик XVII, или Секрет короля>. На основе этой книги французский ност-радамовед Мишель Морен впервые дает толкование катренов Нострадамуса, которые помогли найти ключ к разгадке тайны Тампля.
VI, 52:
Вместо великого, который будет осужден,
Придет его друг, вышедший из тюрьмы.
Троянцы будут ждать с надеждой шесть месяцев,
но напрасно Солнце в Урне, река скована льдом.
Этому катрену М. Морен дает следующее объяснение: <Оттуда, где будет осужден великий король (т. е. из Парижа), его наследник совершит побег из тюрьмы, на его же место поместят манекен. Дофин, потомок троянских королей, который не успеет прийти к власти, будет спрятан в течение шести месяцев на чердаке маленькой башни. Это произойдет, когда Солнце вернется в Водолей (Furne), т. е. 21 января. В этот тяжелый день будет очень холодно и Сена будет гнать льдины.
В 1990 г. стало известно, что этот катрен относится не ко второму сыну Людовика XVI, Луи-Шарлю, а к его первому сыну Луи-Жозефу, чья смерть официально была объявлена 4 июля 1789 г. в Медоне. На самом деле он не умер, и Робеспьер знал эту тайну, за что и поплатился жизнью 28 июля (термидора) 1794 г.
М. Морен полагает, что в действительности оба сына Людовика XVI содержались каждый до определенного срока в парижской тюрьме Тампль. Вот что волновало воображение историков на протяжении двух столетий!
II, 58:
Без рук и ног, с крепкими и острыми зубами
В портовой крепости старший родится,
У ворот города - похищение обманным путем,
При свете Луны уводят большого и малого.
Этот катрен М. Морен объясняет следующим образом. Не имея возможности пошевелить ни рукой, ни ногой, но обладая сильными и острыми зубами, старший сын короля спасется и будет вынесен из крепости Тампль. Обманным путем его пронесут в гробу мимо, портала церкви (святой Маргариты). Будет светить луна (Полная луна). Вместо маленького (дофина) по ошибке вынесут большого, т. е. первого сына Людовика XVI, Луи-Жозефа, который объявится впоследствии под именем Карла Наундорфа.
О побеге двух братьев из тюрьмы Тампль рассказывает еще одно четверостишие (IX, 24):
Из окон дворца, стоящего на скале,
Будут похищены два маленьких королевских отпрыска.
Пройдут по аврелианской дороге (через долину Ор)
(Авре) (через Орэ) (Рим - Церв - Пиза)
до Лютеции, Монахиня... Проглочены зеленые орехи.
Здесь речь, по-видимому, идет о том, как из комнат настоятеля Тампля, где находится надзиратель Роше, будут похищены два сына короля Людовика XVI. Они проследуют по Парижу и укроются в аббатстве Сенг Дени с помощью одного священника. По этому поводу будет много злых домыслов, от которых будет тошно (как от неспелых плодов - неспелые косточки).
Итак, история, случившаяся в Тампле, очень запутанна. В нескольких четверостишиях Нострадамус представляет нам потрясающую версию этого события и версию достаточно логичную.
Комментаторы предполагают, что историю жизни Наполеона I Нострадамус предсказал в мельчайших подробностях от рождения до смерти.
1, 60:
Близ Италии родится император,
Который обойдется империи в дорогую цену.
Скажут, глядя на людей, которыми он окружит себя,
Что он скорее мясник, чем принц.
Сказанное в этом катрене действительно очень точно подходит к Наполеону, который родился на Корсике. Войны, которые он вел, унесли свыше миллиона человеческих жизней - цифра неслыханная до этого времени и превзойденная только в XX веке.
Новая знать, которую создал Наполеон из своих маршалов и генералов - бывших конюхов, трактирщиков и т. п., - могла вызвать у Нострадамуса, правоверного монархиста, презрительную реплику в 3-4 строках.
В этом пророчестве Нострадамус как бы передал услышанное на расстоянии двух с половиной веков то, что говорили во время египетского похода и московского отступления французские солдаты, раздраженные долгой разлукой с родиной и физическими лишениями, вызванными войной. Указывая на мимо проходивших Наполеона и его генералов, солдаты, как правило, громко обзывали их палачами французов.
Если попытаться соблюсти хронологический порядок катренов, повествующих о Наполеоне, то следующим, пожалуй, можно считать катрен VII, 13:
Морского и зависимого города
Бритая голова возьмет сатрапию.
(Чтобы) изгнать гнусного, который затем будет против него.
Четырнадцать лет он будет осуществлять тиранию.
Поскольку срок правления тирана совпадает со сроком правления Наполеона I - 1799 - 1814 гг. (разница составляет лишь несколько месяцев), А. Лепелетье уверенно идентифицирует тирана с Наполеоном. Наполеон коротко стригся, поэтому его можно назвать <бритой головой>. Город у моря - это, разумеется, Тулон; захваченный в 1793 г. англичанами. Поэтому, Нострадамус называет его зависимым. Блестящая военная операция, с помощью которой Наполеон выбил англичан из Тулона, положила начало его возвышению. Под словами <гнусный>, которого изгоняют, Лепелетье предполагает Директорию, свергнутую Наполеоном. .Впрочем, он допускает и другое толкование. Может быть, <гнусный> - это англичане.
Общий очерк судьбы Наполеона исследователи видят и в катрене VIII, 57:
От простого солдата дойдет до империи,
От короткого платья дойдет до длинного
Храбрый в битвах, с церковью будет хуже,
Он столько же будет досаждать священникам,
Сколько вода - губке:
За 111 лет до коронации Наполеона в книге ностарадамоведа Гюйно, изданной в 1693 г., напечатаны любопытные комментарии к этому катрену: <Нострадамус предсказывает удивительнейшую судьбу частного лица, который, будучи простым солдатом, т. е. человеком, одетым в короткую куртку, в будущем дойдет до длинной одежды, т. е., что он покинет оружие, чтобы стать священником; его счастливая звезда будет ему благоприятствовать во всем, что он предпримет и, наконец, она доведет его до Империи католической церкви, т. е. до папского' престола, что Нострадамус нам предсказывает во второй строфе. В дальнейшем пророк говорит:
Храбрый в битвах, с церковью будет хуже,
Он столько же будет досаждать священникам,
СКОЛЬКО вода - губке.
... Способ, которым выразился Нострадамус в данном случае, есть образное выражение, которым он хотел сказать, что этот Св. Отец будет иметь благоразумие привлечь к себе такой же легкостью уважение церкви, с какою губка притягивает воду, или, если хотите держаться буквы, что он причинит церкви так же мало зла, сколько вода причиняет губке, которую она, напротив того, увеличивает в объеме и укрепляет>.
Со времени опубликования данного комментария должны были пройти 111 лет, пока, наконец, Наполеон сменил короткую куртку капрала на длинную соболью мантию и корону Императора, чтобы стало очевидным, к кому относится это древнее пророчество Нострадамуса.
В настоящее время читателю остается только удивляться, что Нострадамус предвидел не только главные вехи карьеры Наполеона, но и тому, что в 1555 г. ему было известно о конкордате (соглашении) Бонапарта с церковью.
От пророка, духовным взором видевшего жизнь и даже облик Наполеона, вплоть до коротко остриженных
волос, сменивших у Императора длинные парики эпохи Людовика XVI и Робеспьера, можно ожидать, что он знал даже имя покорителя мира. И действительно, - в книге Теодора Буи, изданной в Париже в 1806 г. - через два года после коронации Наполеона I - мы находим анализ 54-го катрена 4-й центурии. Хотя в этом пророчестве прямо и не названо имя Наполеона (которое Нострадамус не мог назвать), но в нем дается описание специфических признаков имени будущего французского императора:
Он будет носишь имя, которое никогда
Не носил никакой галльский король,
Никогда так не боялись молнии.
Италия, Испания, Англия будут дрожать,
Он будет в высшей степени внимателен к женщине иностранке
Теодор Буи говорит по поводу этого четверостишия: <Вот опять случайности, заставляющие предполагать, что это четверостишие относится только к Бонапарту... И, действительно, он носит имя Наполеона, которое не носил никакой галльский король, он является страшной для всех молнией войны, заставляющей дрожать Италию, Испанию и Англию... Кроме того, он в высшей степени внимателен к одной женщине, иностранке... По этим чертам мы без труда узнаем Ее Величество Императрицу Жозефину>.
За 259 лет до наполеоновской эпопеи Нострадамус писал (88 катрен 1-й центурии):
Страдания вскоре посетят великого князя
Сейчас же после того, как он женится на той женщине,
Вскоре он потеряет свою поддержку и имя,
У головы с короткими волосами умирает Совет.
Наполеон прожил 14 лет в счастливом браке с креолкой Жозефиной в тщетном ожидании наследника. Близкие к Наполеону люди утверждали, что император, отрываясь от работы, часто спрашивал себя: <Кому я все это оставлю?>. Наконец, политическая необходимость заставила Наполеона решиться на развод. С этого момента его действительно начинают преследовать неудачи.
К походу Наполеона в Россию и его последствиям, по мнению исследователя С. Робба, относится блок из трех катренов (IV, 82; II, 91; II, 99).
IV, 82:
Войско приближается, идущее из Славонии (или - славянской земли).
Разрушитель уничтожит старый город.
(Или - старый разрушитель уничтожит город.)
Тогда он не будет знать, как потушить великий огонь.
11, 91:
На восходе увидят великий огонь.
Шум и свет (или гром и блеск) в сторону Аквилона.
Внутри круга - смерть, и слышны будут крики.
Тех, кто ждет, сразит смерть от меча, огня и голода.
II, 99:
Римскую землю, как вещает знамение,
Будет сильно притеснять галльский народ.
Но кельты устрашатся часа,
Когда они слишком далеко продвинут свое войско.
<Разрушитель> - это, без сомнения, Наполеон. А пожар Москвы был центральным событием войны 1812 г. с точки зрения как русских, так и французских исследователей. В первых двух катренах явно говорится о великом пожаре.
Если допустить, что под Славонией Нострадамус имел в виду не нынешнюю Словению, а в более широком смысле - славянскую землю, а латинское слово <Аквилон> и греческое слово <Борей> (оба они означают <северный ветер>) символизируют у Нострадамуса Россию (к этому склоняются большинство комментаторов), то связь описанных здесь событий с походом Наполеона на Россию, может быть, отчасти обоснована.
В этом блоке, как считает С. Робб, предсказано трагическое отступление армии Наполеона из России. Нострадамус пишет: <Приближается войско, идущее из славянской земли>, но Робб полагает, что слово <идущее> надо заменить словом <возвращающееся>. Такой перевод допустим. Действительно, если бы Нострадамус имел в виду русскую армию, он скорее всего со свойственным ему лаконизмом написал бы: <Приближается войско из славянской земли>. Вторая строчка в этом случае называет причину, вызвавшую отступление Наполеона, - пожар Москвы (<старого города>), вина за который возлагается на Наполеона.
Далее мы читаем о Наполеоне в 60-м катрене V центурии:
Голова с короткими волосами сотворит много зла,
Он перейдет границу возможного,
Он создаст столько бури и негодования,
Что огнем и кровью погубит весь мужской род.
Описанное в катрене можно отнести к истории, произошедшей с Наполеоном в 1814 г. по дороге к месту первого изгнания на остров Эльбу. В городе Ороне разъяренная толпа женщин на южно-французском диалекте кричали прямо в лицо Бонапарту: <Разбойник, отдай нам наших сыновей. Мы тебе вырвем внутренности, ибо ты вывернул их у нас>. Толпа окружила экипаж Императора, сорвала с его груди крест почетного легиона, им основанного, камнями разбила стекла его экипажа и плевала ему в лицо. Жители этого департамента называли Бонапарта кровавым корсиканцем. А во всей Франции крылатой стала фраза: <Бесчисленные войны Наполеона погубили всех мужчин Франции!>
32-е четверостишие I центурии говорит о первом изгнании Наполеона на остров Эльбу, о скором расширении его власти до пределов старой империи и последнем пленении Бонапарта на острове Св. Елены.
Великая империя вскоре будет перенесена
В маленькое место, которое очень скоро начнет увеличиваться.
Совсем маленькое место ничтожного царства,
Посередине которого он поместит свой скипетр.
Империей Наполеона стал скалистый берег с роскошной, как во всей Италии, растительностью. Как подарок Почетного Легиона Бонапарту принадлежали железные рудники острова.
Вскоре на Эльбу прибыл батальон, состоящий из 400 солдат. Он составлял священную гвардию личной охраны Императора. На острове Эльба Наполеон не был пленником, но Императором, как это предвидел Нострадамус в первой строфе своего четверостишия: <Великая империя будет перенесена в маленькое место>. Следующая строка гласит: <Которая вскоре начнет увеличиваться>, ибо прошло только десять месяцев, как Бонапарт снова возвратился во Францию, в течение 100 знаменитых наполеоновских дней еще раз превратившуюся в его Империю.
Сейчас же после упомянутой строки следует другая, внешне противоречащая ей, но которую объяснила история: <Совсем маленькое место ничтожного графства, посередине которого он поместит свой скипетр>.
Остров Св. Елены, куда был вторично изгнан Наполеон после поражения при Ватерлоо, принадлежал в те времена Вест-Индской компании, что Нострадамус четко охарактеризовал словами: <Совсем маленькое место ничтожного графства>.
К событиям периода реставрации Бурбонов на французском престоле (3 мая 1814 г.) некоторые толкователи (в частности, А. Лепелетье) относят катрен X, 86:
Как грифон придет король Европы
В сопровождении людей Аквилона.
Красные и белые приведут большое войско
И пойдут против короля Вавилона.
Аквилоном, по мнению большинства комментаторов, Нострадамус называл Россию. Англичане в начале XIX в. носили красные мундиры, а австрийцы - белые. Россия, Англия и Австрия были основными участниками коалиции, которая разгромила Наполеона. А поскольку Париж часто сравнивали с Вавилоном, именование Наполеона <королем Вавилона> вполне допустимо. Впрочем, у Нострадамуса имеется и другое предсказание, которое иногда относят к тому же событию. Помещено оно почти рядом с предыдущим (X, 90):
Сотни раз умрет бесчеловечный тиран.
А на его место посадят ученого и добродушного.
Весь Сенат будет под его рукой.
Его будет донимать отчаянный негодяй.
Известно, что французский Сенат 3 апреля 1814 г. низложил Наполеона (который в глазах Сената внезапно стал <бесчеловечным тираном>), а 6 апреля пригласил на царствование Людовика XVIII. Тот действительно отличался большой образованностью и добродушным характером. Отчаянный негодяй в таком случае - террорист Лувель.
Вслед за А. Лепелетье исследователь Теодор Буи относят к королю Людовику XVIII катрен X, 16:
Счастливо царствуя во Франции, счастливый в жизни,
Не ведающий крови, смерти, ярости и грабежа,
Он получит лестное имя, которому будут завидовать.
Король, с которого сняли мантию, слишком полагался на кухню.
А. Лепелетье считает, .что весь катрен относится к Людовику XVIII. Тот действительно мог считаться счастливым, поскольку избежал якобинского террора и умер, оставаясь монархом, а не на гильотине и не в изгнании, как его братья. Более того, он получил прозвище <Желанный>. А четвертую строчку Т, Буи относит к Людовику XVI, который также слыл большим обжорой и кончил прескверно.
К царствованию Людовика XVIII А. Лепелетье. по-видимому, впервые привязал катрен III, 96:
Вождю Фоссано перережет горло
Проводник ищейки и борзой.
Это дело совершат люди Тарпейской скалы.
Сатурн в (знаке) Льва, 13 февраля.
Здесь, как мы видим, один из немногих случаев, когда Нострадамус дает точную дату, по крайней мере число и месяц, год указывает косвенно, через астрологическую ситуацию. Для комментатора решающую роль играет дата. 13 февраля 1820 г. ремесленник Лувель заколол племянника Людовика XVIII - герцога Карла Беррийского, надежду легитимистской партии. По идее он должен был наследовать корону Франции после не имевшего сыновей Людовика XVIII или, по крайней мере, руководить политикой страны при своем политически несостоятельном отце (тоже Карле). Но герцог был убит. Людовик XVIII через четыре года умер, а сменивший его туповатый Карл V за шесть лет настолько надоел французам, что они устроили в июле 1830 г. революцию и навсегда изгнали из страны I' старшую ветвь династии Бурбонов. По мнению Лепелетье и многих других легитимистов, всего этого не произошло бы, если бы на троне Франции сидел молодой Карл.
На вопрос, почему герцога Беррийского следует называть <вождем Фоссано>, А. Лепелетье отвечает так: Фоссано находится в Савойе, а Карл Беррийский по женской линии был потомком одного из савойских герцогов.
К событиям этого периода и первым годам правления Луи-Филиппа, основателя и единственного правителя Орлеанской династии, относят катрен VIII, 42:
Жадностью, силой и насилием
Вождь Орлеана будет донимать своих.
Близ Сен-Мемир атака и сопротивление.
Мертвый в своем шатре,
(но) скажут, что он спит в нем.
ЭТО предсказание истолковывается таким образом: <Своей алчностью и злоупотреблением власти Луи-Филипп оттолкнет тех, кто возвел его на трон>, т. е. революционеров, и они поднимут против него восстание. Загадочное название Сен-Мемир - это анаграмма Сен-Мерри. Восстание республиканцев против Луи-Филиппа 5;-6 июня 1832 г. и баррикадные бои близ церкви Сен-Мерри подробно описаны в романе Виктора Гюго <Отверженные>. Третья строчка подходит к этим событиям. А четвертой строчке А. Лепелетье предлагает аллегорическое толкование: <Орлеанский (король), одержав победу, больше не будет проявлять никакой энергии и будет казаться, что он спит как мертвый, в своем дворце>.
Луи-Филипп правил Францией примерно семнадцать с половиной лет. Поэтому катрен, в котором упоминаются семнадцать лет, можно бесспорно отнести к нему (V, 92):
После того, кто будет на престоле семнадцать лет,
Сменятся пятеро с таким же периодом времени.
Затем один будет избран на такой же срок.
Он не будет слишком приятен римлянам.
Главным доказательством того, что речь здесь идет именно о Луи-Филиппе, является то, что со времен Нострадамуса это действительно был первый монарх, который правил семнадцать лет. Пятеро, упомянутые во второй строчке, - это пять принцев Орлеанского дома, обездоленные свержением с трона своего старшего родственника. А самое главное - это то, что занявший престол после Луи-Филиппа Наполеон III <был избран на такой же срок>, т. е. правил также семнадцать лет и несколько месяцев. К тому же у него действительно были сложные отношения с Италией.
Приведем еще пару высказываний, которые обычно относят ко времени Луи-Филиппа.
I, 39:
Ночью в кровати высочайший задушен,
Потому что избранный блондин слишком медлил.
Империю поработят трое подмененных
Смерти предадут через документ и непрочитанный пакет.
IX, 89:
Семь лет Фортуна будет благоволить Филиппу.
Он отразит усилие арабов.
Затем в его полдень удивительное, противоречивое дело.
Юный Огмиос разрушит его твердыню.
Первый катрен, по мнению Лепелетье, начинается с предсказания загадочной смерти последнего из принцев Конде: 9 августа 1831 г. он был найден повешенным. <Избранный блондин> - это тот же принц Конде, который слишком долго медлил с поддержкой законной, старшей линии Бурбонов, но в конце концов составил завещание в пользу графа Бордосского, наследника Карла X. Однако после убийства принца Конде агентами Луи-Филиппа те же агенты выкрали завещание и подменили его другим - в пользу герцога Омальского, сына Луи-Филиппа. Об этом, мол, говорит четвертая строка. Что же касается третьей строки, то она предсказывает, что Францию поработят три незаконных (самозваных) режима - Орлеанская династия (1830 - 1848), Вторая республика (1848 - 1852) и династия Бонапарта (1852 - 1870).
Без сомнения, А. Лепелетье был знатоком истории Франции, и видел в катренах Нострадамуса прежде всего отражение истории своей страны, но более поздние исследователи пророчеств стали относить первый катрен к удушению в постели российского императора Павла I.
Катрену же IX, 89 Лепелетье дает такое толкование: <Фортуна будет благоволить Луи-Филиппу первые семь лет его правления (1830 - 1838). Он подчинит арабов и утвердит французское господство над Алжиром. Затем средняя часть его правления (1839 - 1840), связанная с восточным вопросом, будет бурной. Это покроет его позором (15 июля 1840 г.), и, наконец (24 февраля 1848 г.), французский народ провозгласит снова республику (юный Огмиос), лишив Луи-Филиппа трона в Париже, его столице, которую он окружил фортификациями.
