— Вы предсказываете, что на рубеже 2019–2020 годов нынешний латентный политический кризис перейдет в открытую фазу. На чем основывается этот прогноз?
Прогноз основывается на качественной социологии — на данных, которые получены социологами, работающими как в Москве, так и в провинции. Я полагаюсь на их оценку.
По словам социологов, качественная трансформация массового сознания с переходом к новым политическим практикам займет около года — отсчет надо начинать где-то с конца 2018-го. Чиновники, кстати, мне говорили то же самое — что вероятность социальных конфликтов резко выросла.
— Все-таки удивляет такая точность.
— Честно скажу, меня самого это удивило. Но у этих социологов очень хорошая репутация, они уже давали точные прогнозы. Предсказали, например, массовые волнения зимой 2011/2012 года.
— В чем будет выражаться кризис?
— В росте социальной и политической активности людей, в митингах протеста, различных акциях неповиновения.
Вначале выступления будут немногочисленными и локальными, но их количество станет быстро расти, и в конце концов они фактически сольются в общенациональный протест.
Надо отдавать себе отчет в том, что кризис будет носить длительный характер. Он займет не меньше двух лет и развиваться будет не линейно, не по экспоненте. Это будут волны. Рост турбулентности сменится спадом, будет казаться, что ситуация нормализуется. Но затем все начнется снова.
Эти волны будут сотрясать систему, а система эта сделана довольно скверно, качество ее элементов очень низкое, управляемость постоянно ухудшается. И рано или поздно система рухнет. Причем ключевая фаза, как обычно в России — да и не только в России, это почти универсальное правило, — займет всего несколько дней.
Эти несколько дней потрясут Россию и, думаю, окажут влияние на весь мир. В общем, нас ожидают два очень «веселых» и сумбурных года. Полных треволнений.
— Развязка наступит до 2024 года?
— Убежден, что до 2024-го.
— Но вы сами признаете, что в Кремле и на Старой площади сидят далеко не глупые люди. И что они вполне сознают надвигающуюся опасность. Можно ли в таком случае ожидать каких-то контрдействий со стороны власти? Каких-то неожиданных ходов, в том числе — в сфере пропаганды?
— В сфере пропаганды неожиданных шагов не будет. Да и вообще не будет неожиданных шагов. Есть ожидаемое решение — силовые методы. Единственная надежда на них.
Никаких тайных ходов, никаких сложных схем, никакой хитрой игры, уверяю вас, больше нет. В помине не осталось. В этом преимущество кризиса — все становится ясным и прозрачным.
— Признаться, меня поразили ваши слова о том, что ряд наших высокопоставленных чиновников прибегают с некоторых пор к услугам, так сказать, специалистов по оккультным технологиям. Что в Москве есть даже целая организация, некий квазинаучный институт, обеспечивающий их «связь с космосом». Откровенно говоря, не верится. Неужели все настолько запущено?
— Началось это далеко не вчера, но в ситуации приближающегося кризиса, а любой кризис — это нарастание неопределенности, потребность в оккультных, эзотерических услугах резко выросла. Я, естественно, не называю фамилии, но речь, поверьте, идет о высшем слое бюрократии.
— И это несмотря на декларируемую приверженность православию?
— С точки зрения этих людей, одно другому не мешает. Их очень беспокоит будущее, а в рамках институционализированной церкви, в рамках православия они не могут найти ответа на свои обеспокоенности. Не получается. Поэтому ищут в других местах.
— То есть если завтра главные телеканалы страны начнут убеждать нас в том, что шаманизм и оккультизм — дело нужное и прогрессивное, удивляться не стоит?
— Ну, так далеко они, наверное, не зайдут — из-за боязни конфликта с Православной церковью. Но во власти, поверьте, немало людей, которые именно так и думают.
— Все, выходит, серьезнее, чем казалось.
— Жизнь вообще серьезнее, чем кажется. Но нельзя относиться к ней совсем уж серьезно. Не то можно сойти с ума.
источник
Валерий Соловей: до «большой» войны дело не должно дойти
В составе небольшой делегации провел два дня в НАТО — в политической штаб-квартире альянса и в штабе верховного главнокомандования.
Наши беседы о российско-натовских/западных отношениях носили в высшей степени откровенный характер. Желание услышать было с обеих сторон. Но общее резюме совсем не оптимистично (хотя и реалистично):
1. Нынешняя ситуация в отношениях России и НАТО (Запада) похожа на ту, что предшествовала карибскому кризису.
2. Эта ситуация, скорее всего, ухудшится.
3. Нарастающее взаимное непонимание способно привести к серии роковых решений.
4. Тем не менее, до «большой» войны дело не должно дойти (примечательно, что об этом говорили как раз военные).
Валерий Соловей
В содержание | Наверх
