ОБ АВТОРЕ Шри Свами Рама -- наследник величественной традиции гималайских мудрецов. Он является ученым, философом, йогом, филантропом и духовным руководителем для многих людей. Круг лиц, глубоко почитающих Свамиджи, простирается от простых деревенских жителей до лиц, занимающих ведущие посты в индийском обществе. Духовные истории Свамиджи, в которых он рассказывает о различных случаях из своей жизни, кажутся нам удивительными. Согласно нашей традиции мы твердо верим в то, что "йога" -- в общем смысле этого слова обозначает все те пути философии и которыми когда-либо следовали великие мудрецы, не только мудрецы Гималаев, но и иудаизма, христианства, буддизма, дзена и суфизма. Слово "йога" включает в себя все те виды практики и лежащие в их основе системы философии, которые обогащают человека внутренне и внешне. ПРЕДИСЛОВИЕ Шри Свами Рама -- наследник величественной традиции гималайских мудрецов. Он является ученым, философом, йогом, филантропом и духовным руководителем для многих профессионалов и других учеников. Свой день Свами Рама посвящает обучению и оказанию помощи ученикам, а большую часть ночи проводит в медитации. До того, как я выбрал этот путь, самым притягательным в нем для меня было его открытое сострадание ко всему человечеству и вместе с тем глубокое понимание каждой отдельной личности. В конце концов я принял решение последовать пути мудрецов и стал его учеником. Мое обучение проходило у подножия Гималаев, в Ришикеше, и там же на берегу священного Ганга я получил от него посвящение. Мне также довелось путешествовать с ним в некоторые из его любимых мест в Гималаях, где он искал отдыха от напряженного распорядка своей учительской и писательской деятельности. Одно из таких мест, где я жил вместе со Свамиджи и группой американских учеников в течение нескольких дней, описано в этой книге в истории, озаглавленной "Спасительные руки". Это одно из наиболее прекрасных и безмятежных мест, где мне когда-либо доводилось бывать. Мы жили там в глиняной хижине около небольшого храма и днем медитировали под пихтами. Много раз мне доводилось быть свидетелем филантропической деятельности Свами Рамы. Во время наших совместных поездок я встречал многих учеников, получавших стипендии на обучение в колледже из утвержденного им благотворительного фонда. В Хардваре я побывал в глазной клинике, которой он оказывал финансовую поддержку. Я также посетил колледж, который он построил вблизи Гималаев. В молодости Свамиджи* странствовал в этом горном районе. Местные жители все еще зовут его, как раньше, Бхоли Баба, что означает "добрый мудрец". Всякий раз, когда мы отправлялись в горы, нас встречали толпы людей и местные барабанщики, которые, бывало, возглавляли наши процессии. Круг лиц, глубоко почитающих * Свамиджи -- ласковая и почтительная форма обращения, обычно используемая по отношению к свами. <Ряд санскритских терминов, встречающихся в тексте, поясняются в словаре, находящемся в конце книги. -- Прим. сканера.> Свамиджи, простирается от простых деревенских жителей до лиц, занимающих ведущие посты в индийском обществе. Во время посещения Канпура я гостил у доктора Сунанды Бай, ведущего гинеколога и хирурга в Индии и последователя Свамиджи. Беседа с этой замечательной женщиной во многом просветила меня. Она знала его много лет, и рассказанные мне события, свидетелем которых ей доводилось быть, подтвердили некоторые из фактов, описанных в этой книге. Духовные истории Свамиджи, в которых он рассказывает о различных случаях из своей жизни, кажутся настолько удивительными, что лично я не понимал их до тех пор, пока не совершил с ним путешествие по Индии. В Дели, Канпуре и Ришикеше мне довелось встретить несколько человек, которые знали его более тридцати лет и были участниками некоторых описанных им событий. Во время наших поездок по Индии Свамиджи часто рассказывал о своей миссии на Западе. Он говорил мне, что мы должны основать институт в США, с тем чтобы научно проверять, документировать, опубликовывать и передавать опыт нашей традиции. Он говорил: "Мы должны построить центр жизни, который будет важным мостом между Востоком и Западом". Мы следуем пути, основанному на информации, переданной нам нашими учителями в Гималаях, чье присутствие мы постоянно ощущаем. Согласно нашей традиции мы твердо верим в то, что "йога" -- в общем смысле этого слова -- обозначает все те пути философии и практики, которыми когда-либо следовали великие мудрецы, не только мудрецы Гималаев, но и иудаизма, христианства, буддизма, дзена и суфизма. Слово "йога" включает в себя все те виды практики и лежащие в их основе системы философии, которые обогащают человека внутренне и внешне. Свамиджи говорит: "Мы все испытываем жажду, но вместо того, чтобы просто взять и напиться, мы лишь жуем водоросли, плавающие на поверхности озера жизни. Водоросли содержат мало воды и не в состоянии утолить нашу жажду. Если мы хотим полностью утолить нашу жажду, мы должны нырнуть вглубь, за пределы всех внешних условностей, для того чтобы открыть лежащие гам истины жизни". Некоторые из историй и поучений, опубликованных в этой книге, взяты из моего личного опыта общения со Свамиджи. Иногда мы засиживались с ним вместе до четырех часов утра, обсуждая проблемы жизни и его встречи с мудрецами. Позднее я записывал содержание этих бесед. Другим источником этих историй были дневники Свамиджи, которые он добросовестно вел до того как стал взрослым. Во время пребывания в Ришикеше мне представилась возможность просмотреть эти дневники. Третьим источником для материала этой книги послужили лекции, прочитанные Свамиджи в США. Из этих источников я смог составить огромную рукопись. Однажды, когда эта рукопись была при мне, Свамиджи спросил: "Что это за тяжесть ты носишь с собой сегодня?" Я ответил: "Это истории, которые я собрал из ваших лекций, дневников и адресованных мне наставлений. Помогите мне, пожалуйста, отобрать некоторые из них для книги". Он проигнорировал мою просьбу и отложил рукопись в сторону на два года. В конце концов, мои коллеги Брандт Дайтон, д-р Берк, д-р Арья и д-р О'Брайан убедили меня разобрать и отредактировать эти истории. Я выполнил эту работу, постаравшись при этом, однако, везде где только возможно оставлять собственные слова Свамиджи без изменений. Эти духовные истории -- не биографическое изложение жизни Свамиджи, но всего лишь попытка обрисовать некоторые черты окружения, в котором он жил, дать представление о мудрецах Гималаев и их путях обучения. Истории собраны не в хронологическом порядке, а сгруппированы по отдельным темам, в пределах каждой из которых я постарался придерживаться хронологического порядка размещения историй. Каждая история является в чем-то поучительной и содержит в себе ценные уроки. Излагаемые в историях уникальные события помогут нам понять самих себя на всех уровнях изнутри и снаружи. Я очень рад представить эти истории читателю. Возможно вас, также как и меня, вдохновит жизнь этого замечательного человека. Возможно вы вступите на путь света и жизни. СВАМИ АДЖАЙЯ I ДУХОВНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В ГИМАЛАЯХ Детство -- это тот краеугольный камень, на котором строится вся дальнейшая жизнь. Из семян, посеянных в детстве, произрастает древо жизни. Образование, полученное в детстве, превосходит по своей важности то, что дается в колледжах и университетах. В процессе взросления человека надлежащее руководство наряду с изучением окружающего мира играет важную роль. Священные Гималаи Цепь Гималайских гор тянется почти на 1500 миль. Гора Эверест высотой 29000 футов, находящаяся на границе Непала и Тибета, является высочайшей вершиной мира. Персы, индусы, тибетцы и китайцы -- все они писали о красоте и величии этих гор. Слово "Гималаи" происходит от санскритских слов "хима" -- "снег" и "алаи" -- "обитель", означая таким образом "обитель снегов". Однако следует знать, что Гималаи -- не только обитель снегов, но также и оплот йогической мудрости и духовности для миллионов людей независимо от их религиозных убеждений. Эта древняя и богатая традиция все еще существует здесь сегодня, поскольку эти уникальные горы по-прежнему тихо шепчут о своей духовной красоте всем, кто имеет уши слышать. Я родился и вырос в долинах Гималайских гор. Я странствовал по ним в течение четырех с половиной десятилетий и получил образование у их мудрецов. Я встречался с мастерами, жившими и путешествовавшими там, учился и познавал у их ног духовную мудрость. В своих путешествиях из Гималаев Пенджаба в Гималаи Кумаона и Гархвала, из Непала в Ассам и из Сиккима в Бутан и Тибет я добирался до заветных мест, фактически недоступных для туристов. Не имея кислородного аппарата и современного снаряжения, я достигал высот в 19-20 тысяч футов над уровнем моря. Много раз я оставался без пищи и терял сознание, уставший, а иногда раненый, но всегда тем или иным путем я получал помощь во время таких происшествий. Гималаи для меня -- мои духовные родители, и жизнь там была подобна жизни на коленях у матери. Она вырастила меня на лоне своей природы и вдохновила меня вести определенный образ жизни. Однажды, когда мне было 14 лет, неизвестный мудрец благословил меня и дал мне лист "бходжа патра", бумаги, сделанной из коры, на которой писались древние священные тексты. На нем он написал: "Да будет внешний мир мал внутри тебя. Да вступишь ты на путь духовности". Этот лист все еще находится у меня. Любовь, подаренная мне мудрецами, подобна вечным снегам, которые формируют серебристые ледники Гималаев, а затем тают, превращаясь в тысячи сбегающих вниз потоков. Когда любовь сделалась Владыкой моей жизни, я стал абсолютно бесстрашен и странствовал от одной пещеры к другой, преодолевая горные реки и перевалы, окруженные покрытыми снегом вершинами. Ни при каких обстоятельствах я не терял бодрости в своих поисках мудрецов, скрывавшихся в уединенных местах, предпочитая оставаться неизвестными. Каждое дыхание моей жизни было обогащено переживаниями, которые могут быть трудно постижимы для многих других людей. Тот добрый и приветливый мудрец из Гималаев мог говорить лишь на одну единственную пленительную тему -- на тему любви -- любви к природе, любви к живым существам, любви ко Всему Сущему. Гималайские мудрецы сначала учили меня откровениям природы. Затем я начал прислушиваться к музыке, исходящей от цветов, пения птиц и даже мельчайших травинок и колючек кустарника. Во всем живет и проявляет себя прекрасное. Если бы человек не учился слушать музыку природы и ценить ее красоту, тогда то чувство, что побуждает его искать любовь в ее истоках, было бы утрачено в глубокой древности. Разве вам нужен психологический анализ, для того чтобы открыть в природе-великий источник счастья, поэзии, блаженства и красоты? Эта проповедь природы звучит на языке ледниковых потоков, долин, покрытых лилиями, лесов, заполненных цветами, и света звезд. Оно раскрывает человеку то эмфатическое знание, через которое он узнает истину и видит добро во всем его величии и красоте. Когда человек учится слушать музыку природы и ценить ее красоту, тогда его душа начинает жить в гармонии с окружающим его миром. Тогда каждое совершенное им движение и каждый изданный им звук будут наверняка уместны в человеческом обществе. В уме человека должна быть развита способность любить природу, прежде чем он начнет ориентироваться в коридоре своей жизни. Тогда проблески откровения начинают появляться с рассветом. Страдания и горести жизни исчезают вместе с темнотой и мглой при восходе солнца. Смертное находит свой путь в осознании бессмертного. Тогда смертное существо перестает страдать от той скорби и мук, которыми смерть словно осыпает его. Веками смерть была постоянным источником страдания, но в смерти человек учится сливаться воедино с вечным и бесконечным. Когда человек становится в состоянии оценить всю глубину природы в ее простоте, тогда его мысли начинают самопроизвольно откликаться на призывы его тонких чувств, когда те приходят в соприкосновение с природой. Это ощущение душевного трепета, в полной гармонии с совершенным оркестром мелодий и эхо, является отражением плеска волн в Ганге, порывов ветра, шуршания листвы и грохота грозовых туч. Становится видимым свет Я, и все препятствия исчезают. Человек поднимается на вершину горы, где перед ним открывается широкий горизонт. В глубине безмолвия скрыт источник любви. Одно лишь око веры способно проникнуть за покров и увидеть сияние этой любви. Эта музыка звучит у меня в ушах и стала песней моей жизни. Это открытие мудрецов связывает все человечество с гармонией космоса. Мудрецы -- это источники, из которых человечество черпает знание и мудрость, чтобы увидеть свет, истину и красоту, указывающие путь свободы и счастья для всех. Они заставляют человечество осознать эфемерные призраки и тщетные иллюзии этого мира. Их глазами лучше всего наблюдать единство Вселенной. "Истина скрыта золотым диском. О, Господь! Помоги нам снять покровы, с тем чтобы мы могли узреть Истину". Проповедь любви, которой учат гималайские мудрецы, приводит всю Вселенную к осознанию источника света, жизни и красоты. В молодые годы я садился у подножия горы Кайласа и пил талую ледниковую воду из озера Манасаровар. Часто я готовил себе овощи и коренья, выращенные Матерью Природой в Ганготри и Кедарнатхе. Жизнь в гималайских пещерах была очень приятной, и во время своего пребывания там я имел привычку бродить по горам весь день, делая бессистемные заметки в своем дневнике и возвращаясь обратно в пещеру перед тем, как стемнеет. Мой дневник полон описаний моих встреч с мудрецами, йогами и другими духовными учителями Гималаев. Гималаи -- страна, где был рожден Сандхъя Баша. Некоторые современные филологи пытались перевести и истолковать слово "Сандхья Баша" как "язык сумерек". Фактически, тот путь которым меня учили этому языку, всецело отличен от того представления, которое имеют по этому поводу современные писатели. Это чисто йогический язык, счастье говорить на котором доступно лишь некоторым йогам, мудрецам и адептам. В философском и идеалистическом смысле язык Сандхья Баша очень похож на санскрит, поскольку каждое слово в нем вытекает полным значения из своего корневого звука. Сандхья Баша -- язык, предназначенный для обсуждения лишь духовных вопросов, его словарный запас не дает возможности обсуждения деловых вопросов этого мира. Когда солнце сочетается браком с луной, когда день сочетается браком с ночью, когда токи Иды и Пингалы* выравниваются, -- это объединение называется Сандхья или Сушумна**. Сушумна -- это мать, из чрева которой был рожден Сандхья Баша или язык сумерек. Во время этого периода Сушумны йог испытывает величайшую радость, какая только доступна человеку в сознательном состоянии. Когда такой йог разговаривает с другими адептами, они используют для общения этот язык, малопонятный для других людей. Знание правильного чтения ведических стихов постепенно утрачивается, поскольку грамматика Вед отлична от грамматики санскрита (грамматика Вед называется Нирукта). Подобным образом грамматика Сандхья Баши, которая целиком основывается на звуках, также исчезает. Подобно тому, как композиторы, пишущие классическую музыку, могут составлять ноты из звуков и высоты их тона, также можно составлять ноты и из звуков, используемых в Сандхья Баше, который еще называют "языком девов***". * Ида и Пингала -- левый и правый энергетические каналы в человеческом теле. * Обязательное приложение осознания дыхания для пробуждения жизненной силы. * Лучезарные существа. Когда сидишь по утрам и вечерам на горных вершинах, становится видна вся красота вокруг. Если человек развит духовно, он может понять, что эта красота является неотъемлемым аспектом Господа, чьими атрибутами являются Саттьям, Шивам и Сундарам -- истина, вечность и красота. Это страна девов. В Гималаях рассвет (уша) и сумерки (сандхья, когда день соединяется с ночью) -- это не только периоды времени, обусловленные вращением Земли, но и понятия, имеющие глубокое символическое значение. Утру, полудню, вечеру и ночи, каждому времени суток, присуща своя собственная красота, которую нельзя описать никакими словами. Много раз в течение дня горы меняют свой цвет, потому что солнце прислуживает этим горам. Утром они выглядят серебристыми, днем -- золотыми, а вечером -- красными. Я думал об этом, представляя свою мать, которая одевается в многочисленные разноцветные сари, чтобы доставить мне удовольствие. Разве есть у меня слова, способные описать эту красоту на языке губ? Лишь с помощью языка сердца я могу передать ее, но эти слова не срываются с губ. Я могу дать вам лишь слабое представление об этих прекрасных горах. Их красота ослепительна и не поддается описанию. Утром все вокруг в Гималаях дышит таким спокойствием и безмятежностью, что ученик спонтанно входит в состояние безмолвия. Вот почему жители Гималаев становятся созерцателями. Природа сама укрепляет школы медитации. Когда я жил в своей пещере, уша (рассвет), держа в своей ладони восходящее солнце, будил меня каждое утро, словно мать, стоявшая передо мной. Лучи солнца ласково проникали в пещеру через вход (в пещере жили несколько йогов, постигавших мудрость Упанишад у ног своего учителя). Вечерами, когда небо проясняется и через тучи начинает пробиваться солнце, кажется будто могучий Живописец разлил миллион цветовых гамм по заснеженным вершинам, создавая полотна, которым никогда не суждено быть воспроизведенными крошечными руками художников с помощью кисти и красок. Влияние красоты Гималаев испытало на себе, в той или иной степени, любое искусство, существующее в Тибете, Китае, Индии или Персии. Я также несколько раз пробовал писать картины, но всякий раз откладывал кисть, потому что написанное казалось мне детской мазней. Красота, остается скрытой за ограничениями человеческих привязанностей, если не находит отклика в сердце. Когда человек приходит к осознанию высшего уровня красоты, проявляющегося через природу, он становится истинным художником. Когда художник приходит к осознанию того истока, из которого берет начало все прекрасное, тогда вместо того, чтобы рисовать, он начинает слагать стихи. Кисть и краски не в силах проложить себе путь к этому тончайшему уровню сознания. Духовная красота требует выражения на все более и более глубоких и тонких уровнях. Самые древние путешественники по Гималаям -- это тучи, плывущие по небу со стороны Бенгальского залива. Возникая из океана, эти муссонные тучи движутся к заснеженным вершинам Гималайских гор, окутывают их и затем с ветром возвращаются обратно на равнины в виде потоков чистой талой воды. Они изливают свой благословенный дар на землю Индии. Калидаса, великий поэт, писавший на санскрите и именуемый Шекспиром Востока, посвятил много своих стихов этим тучам. Уникальным примером прекрасного сборника таких стихов является "Мегхадота". В этих стихах Калидаса изображает тучи посланниками, несущими весть его возлюбленной, томящейся в плену в Гималаях. "Рамаяна" и "Махабхарата", великие индийские эпосы, полны восторженных описаний паломничеств в Гималаи. Даже современные индийские поэты, пишущие на хинди и урду, такие как Прасад и Икбал, не смогли не коснуться в своем творчестве красоты Гималаев. Многие поэмы, такие как "Махимна". сложены от лица путешественника, который взбирается в Гималаи и спускается с них. Я тоже слагал песни и стихи, хотя и не был хорошим песенником или поэтом. В классической музыке Индии есть раги, такие как Пахари, заимствованные из мелодичных песен девушек с горных вершин. Оставаясь местом, полным тайн для поэтов, художников, композиторов и путешественников, Гималаи раскрывают свое самое важное послание лишь для тех, кто готов. Одни лишь мистики способны раскрыть настоящие тайны этих удивительных гор. Я бывало странствовал в горах вместе со своим ручным медведем, который был очень привязан ко мне. Он никому не причинял серьезного вреда, но валил на землю каждого, кто приближался ко мне. Я назвал его Бхола, и в тс дни он был моим лучшим спутником. В течение одиннадцати лет он жил возле моей пещеры и бывало всегда дожидался меня у входа. Мой учитель не одобрял моей растущей привязанности к этому животному и бывало дразнил меня "заклинателем медведей". По утрам я обычно отправлялся на горные вершины, находившиеся в четырех-шести милях от моей пещеры. С собой я брал дневник, несколько карандашей, длинный посох, который помогал мне карабкаться по горам, и медведя Бхолу. Во второй половине сентября в Гималаях начинает идти снег, но я обычно продолжал совершать свои долгие прогулки в близлежащие горы, воспевая гимны Божественной Матери. Временами в голове мелькала мысль, что моя жизнь принадлежит тем, кто следует нашей традиции. Я не заботился о своей личности, но остро осознавал ту традицию мудрецов, которой следовал, и бывал прощен всякий раз. несмотря на многократные нарушения дисциплины и непослушание. В те дни мне довелось испытать много глубоких психологических и духовных переживаний. Иногда я чувствовал себя королем, но без бремени короны на голове. Отсутствие человеческой компании и контактов с людьми приносило мне глубокий покой и безмятежность. Я понял, что природа очень миролюбива и спокойна. Она нарушает душевный покой лишь тех, кто сам его нарушает, но тех, кто восхищается и ценит ее красоту, она учит мудрости. Это особенно справедливо в Гималаях. В горах Гималаев растет очень много различных цветов. Люди с поэтическим воображением говорят, что с покрытых снегом горных вершин их склоны, усыпанные цветами, выглядят подобно той великолепной вазе цветов, что ученик, полностью закончивший свою подготовку, с почтением преподносит своему гурудева. Я бывало располагался поблизости от этих естественных цветочных ковров и устремлял свой взгляд в небо в поисках Садовника. Самые прекрасные из всех цветов, растущих в долинах Гималаев, -- лилии и орхидеи. С уходом зимы и иногда еще до таяния снега распускаются сотни различных видов лилий. Есть одна разновидность лилий розового цвета и очень красивых. Эти лилии. которые растут в июне, июле на высоте от 8 000 до 11 000 футов, можно найти на берегах реки Рудра Гаро, которая впадает в Ганг в Ганготри. Та же самая разновидность лилий растет и под деревьями в Бходжа Баса. Орхидеи в Гималаях имеют самую яркую из всех цветов окраску. Они растут на высоте 4 000 -- 6 000 футов. Самая тяжелая из всех орхидей, которые я когда-либо находил, росла на дубе и весила без малого полтора фунта. Некоторые разновидности этих орхидей можно увидеть в оранжереях в нескольких милях от Катманду, столицы Непала, но многие все еще остаются неизвестными для ученых-садоводов. В период цветения орхидей их бутоны в силу своих природных свойств не спешат раскрываться, и на это уходит иногда шесть-семь дней. Цветки орхидей удивительно прекрасны, а сезон их цветения длится не менее двух с половиной месяцев. Горные кактусы расцветают внезапно в ночи при лунном свете. Они боятся солнечных лучей, и еще до восхода солнца их лепестки прячутся, для того чтобы никогда более не показывать своей цветущей красоты. Мне известны более 25 разновидностей кактусов и сочных, мясистых растений (суккулентов), растущих в Гималаях, которые используются для медицинских целей. Мне говорили, что сома -- это растение из семейства суккулентов, которое растет на высоте 11 000 -- 18 000 футов. Среди огромного разнообразия цветов в Гималаях насчитывается свыше 150 разновидностей рододендронов. Наиболее поразительны те из них, которые имеют голубой и белый цвет. Большинство же разновидностей окрашены в розовые и красные тона, а у некоторых видов разноцветные лепестки. Есть долины, которые летом сплошь покрываются цветущими рододендронами. Королем всех гималайских цветов является химкамал, "снежный лотос", -- очень редкий цветок. Однажды, скитаясь по горам, я натолкнулся на огромный голубой химкамал величиной с чайное блюдце, росший между двух камней и наполовину запорошенный снегом. Я стал рассматривать его, и мой ум вступил в диалог с этим прекрасным снежным лотосом. Я спросил: "Почему ты растешь здесь совсем один? Твоей красотой должны восхищаться. Ты должен отдать себя в чьи-то руки, прежде чем твои лепестки опадут и превратятся в прах". Порыв ветра коснулся стебля цветка, он задрожал, а затем наклонился в мою сторону со словами: "Неужели ты думаешь, что я одинок, находясь здесь один? Совсем один -- это значит все в одном. Я наслаждаюсь этими высотами, этой чистотой, этим куполом голубого неба надо мной". Мне захотелось сорвать цветок, подумалось о том, что можно было бы вытащить его из земли с корнем и отнести своему учителю. Я сопоставил свою собственную жизнь с этим лотосом и подобно легкомысленному, веселому ребенку сказал: "Что будет, если я изомну твои лепестки?" Лотос ответил: "Я буду счастлив, так как мой аромат распространится повсюду, и цель моей жизни будет достигнута". Я вытащил лотос из земли вместе с корнями и отнес своему учителю, но тот не высказал признательности в мой адрес. Он никогда не любил пользоваться цветами и их запахом за исключением нескольких случаев, когда он давал мне наставления по сбору цветов в лесу для особых ритуалов. Я нанес ущерб Матери Природе, схватив ее ребенка, которого она держала на коленях. С тех пор я больше никогда не рвал цветы. Красота предназначена для того, чтобы ею восхищались, но не для использования, обладания или разрушения. В человеке, который начинает ценить природу, развивается эстетическое чувство. Стремясь удовлетворить свое желание полного уединения, я бродил по разным местам и восхищался природой, просто находясь рядом с ней. Иногда я спускался вниз к потокам талой воды и смотрел на волны, набегающие одна на другую, несясь вперед. Реки и потоки, сбегающие с горных ледников, выглядят подобно множеству длинных прядей волос. Музыка, создаваемая этими потоками, бодрит и освежает. Бывало я сравнивал поток жизни с этими вечно текущими струями и наблюдал, как масса воды прокладывает себе путь к океану, не оставляя ни одного не залитого водой места на своем пути. Потоки воды никогда не поворачивали назад, просто приходила новая масса воды и заполняла оставшийся промежуток. Всегда имела место непрерывность. Эти потоки подобны вечному потоку жизни. Часами я наблюдал за этими сбегающими с ледников реками и водопадами. Ночью при лунном свете берега их отливали серебром. Живя в той части Гималаев, по которой протекает Ганг, я, бывало, имел привычку усаживаться на его каменистых берегах и смотреть на голубое небо или серп луны, тускло освещающий песчаные отмели. Мерцающими огоньками светились окна домов дальних селений, а когда расходились тучи, моему взору открывалось небо, усеянное мириадами светящихся звезд. Красота и величие этого сонма небесных светил превосходили человеческое воображение. Внизу на земле вершины Гималаев в безмолвии наслаждались этим зрелищем. Некоторые звезды выглядели так, словно играли в прятки и искали убежища среди горных вершин. Повсюду вокруг юры и сбегающие с них водяные потоки были освещены молочным, памятным доныне светом, исходящим от мириадов звезд. Вечерами над Гангом между двумя грядами заснеженных горных вершин возникала тонкая полоса тумана, которая перед восходом солнца опускалась на реку, как бы покрывая ее белым одеялом. Казалось, словно спящий змей похрапывает под этим одеялом. Как только первые лучи солнца касались священных вод Ганга, я бежал купаться. Горная вода была кристально чистой, она успокаивала глаза и обостряла чувства. Много рек вытекает из великого озера Манасаровар у подножия горы Кайласа, но среди всех рек, берущих свое начало в Гималайских горах, Ганг отличается уникальными особенностями. В своих истоках, ледниках Ганготри, воды Ганга обогащаются многими минералами, оказывающими питательное и целебное воздействие. Среди жителей селений, расположенных по берегам Ганга, редко можно встретить людей с кожными заболеваниями. Бутылка с водой из Ганга хранится в каждом доме, и практически все местные жители дают пить эту воду умирающим. В отличие от других рек вода Ганга, если ее налить в бутылку, не портится, и в ней не выживают бактерии. В старые времена моряки знали, что взятая из Ганга питьевая вода, перевозимая на корабле, совершающем плавание из Калькутты в Лондон, не испортится, в то время как воду, взятую из Темзы, на корабле, отправляющемся из Лондона в Индию, придется по пути заменять на свежую. Многие ученые со всего мира проводили анализ состава этой воды, содержащей уникальные химические соединения и минералы. Д-р Джагдиш Чандра Боз, выдающийся индийский ученый, проанализировав состав этой воды, пришел к следующему заключению: "По всей видимости, нигде больше в мире нет другой такой речной воды. Благодаря своим минеральным свойствам она может исцелять от многих болезней". Однако, когда Ганг спускается на равнины, где в него впадает много рек и сточные воды, ценные свойства его воды утрачиваются. Некоторые местные жители бросают трупы умерших в Ганг, веря, что благодаря этому души тех, кого они любят, попадут на небеса. Лично я против того, чтобы загрязнять воду, а затем пить ее и называть при этом святой. Мой учитель предостерегал меня, чтобы я не пил из Ганга и не купался в нем с надеждой, что это смоет все грехи. Он учил меня философии кармы и говорил: "Человек должен пожать плоды своей собственной кармы. Закон кармы непреложен и признается всеми великими философскими системами в мире -- что посеешь, то и пожнешь. Учись умению выполнять свои обязанности без отвращения и привязанности и не верь тому, что что-то может смыть твою плохую карму. Омовения в реке и паломничества от одного монастыря к другому не освободят тебя от оков кармы. Вера в подобные вещи не имеет под собой логической основы и является простым суеверием". Реки, стекающие с Гималаев, орошают землю Индии, обеспечивая продовольствием свыше 6000 миллионов человек сегодня, и тем не менее кто-то смеет называть эти горы бедными. Писатели берутся утверждать, что Гималаи не оправдали возлагавшихся на них экономических надежд, что в них мало месторождений полезных ископаемых, и они не пригодны для широкомасштабного промышленного освоения. Я согласен с ними, -- экономически эти горы невыгодны. Эти горы имеют духовную ценность и предназначены для уединения от этого мира, а не для материального обогащения. Те. кто пытались разведывать богатства Гималаев, ставя перед собой экономические цели, потерпели неудачу, а тех, кто попробует проделать то же самое в будущем, ждет аналогичная участь. Несмотря на то, что Гималаи играют роль резервуара питьевой и оросительной воды для всей Индии, гималайские селения так и не получили своей доли услуг современного образования, технологии и медицины. Лица, разрабатывающие планы развития Индии, поступают не мудро, уделяя столь мало внимания этому важному источнику. Тем не менее местные обитатели предпочитают, чтобы вес оставалось так, как оно есть. "Оставьте нас в покое со своей добычей полезных ископаемых. Просто относитесь к нам с признательностью и уважением на расстоянии", -- эти слова я слышал от многих жителей Гималаев. Экономические средства к существованию местные жители получают со своих крошечных полей на горных террасах, где выращивают ячмень, пшеницу, чечевицу. Они также содержат домашний скот: буйволов, коров и быков, овец, пони, коз. Обитатели Пенджабских и Кашмирских Гималаев, Кумаонских и Гархвальских Гималаев, Непальских и Сиккимских Гималаев имеют много общего. Они бедны, но отличаются честностью: не крадут и не ссорятся. В селениях, расположенных высоко в горах, никто не вешает замки на двери домов: они не нужны. В тех краях существуют места паломничества. Если вы по пути в высокогорный монастырь оброните свой кошелек, то, возвращаясь обратно через несколько недель, вы найдете его лежащим на том же самом месте. Ни один человек не притронется к нему, так как считается невежливым трогать чью-то вещь без разрешения. "Зачем нам чьи-то чужие вещи?" -- спросят они. Отсутствие жадности объясняется крайней малочисленностью личных потребностей. Эти люди не затронуты безумием стяжательства материальных благ. Зависимость местных жителей от внешнего мира сводится лишь к необходимости покупки соли и масла для заправки ламп. Здешние общины менее испорчены, чем где-либо еще в мире, в силу укоренившихся в людях привычек к простоте, честности и доброте. Жизнь протекает здесь спокойно и мирно. Люди не знают, что значит ненавидеть кого-либо. Они не понимают ненависти. Эти люди не хотят спускаться на равнины. Покидая горы и находясь среди жителей равнин с их обманами, играми и притворством, они чувствуют себя дискомфортно. Однако в горных областях, наиболее затронутых современной культурой, ложь и воровство становятся все более частыми явлениями. Современное общество считается развитым и культурным, но это не естественное развитие и культура. Они подобны культивированному жемчугу. Сегодня очень немногие ценят естественный жемчуг. Современный человек ослабил себя и свою природу тем, что, вновь и вновь прибегая к окультуриванию, утратил контакт с природой и реальностью. В условиях современной культуры мы живем для того, чтобы предстать в выгодном свете перед другими, а не для того, чтобы служить другим. Но. если вы отправитесь в горы, то независимо от того, кто вы такой, первый вопрос, который вам зададут, будет: "Взяли ли вы с собой какую-то пищу? Есть вам где остановиться?". И эти вопросы задаст вам любой, независимо от того, знаком он с вами, или нет. Люди, живущие в горах Гархвала и Кумаона, умны, культурны и гостеприимны. Искусство долины Ганга и искусство Гархвала прославились своими уникальными художественными работами. Образование в некоторых из этих горных общин поставлено лучше, чем в других частях Индии. Священники этих общин обладают столь обширными знаниями по астрологии с тантризмом. что иногда приводят в изумление путешественников с равнин. Люди здесь ведут простой, приближенный к природе образ жизни. Они живут в прекрасных деревянных домах и носят одежду собственного производства. Вечерами они собираются для чтения молитв и пения своих фольклорных песен с прекрасными мелодиями. Они устраивают групповые танцы, отличающиеся гармоничностью и подвижностью. Горные барабанщики прекрасны, а пастухи и дети играют на бамбуковых флейтах и зубных арфах. Когда мальчики и девочки отправляются в горы за травой для скота и хворостом для топки печей, они сами слагают и поют песни. Одним из детских развлечений является игра в футбол и хоккей. Замечательной особенностью гималайской культуры является глубокое уважение к родителям и старшим по возрасту. Деревья, растущие на высоте 4000-6000 футов, -- это в большинстве своем дубы, сосны и пихты различных видов. В высокогорьях растет бходжа патра, дерево, кору которого местные жители используют в качестве бумаги, на которой записывают события своей жизни, способы отправления обрядов, правила употребления растений. Каждый местный житель знает что-то о растениях, способных оказаться полезными во многих случаях повседневной жизни. Населенные пункты от Кашмира до Пенджаба, Непала и Сиккима пользуются репутацией мест, обеспечивающих пополнение индийской армии сильными и здоровыми солдатами. Продолжительность жизни местных жителей часто превышает сто лет. Гималайские общины, живущие в горах Пакистана, называют Хунза. Люди в этих общинах едят мясо. Общины, живущие в индийской части Гималаев, называют Хамса, и люди этих общин являются вегетарианцами. Хамса означает "лебедь". В индийской мифологии этой птице часто придается символическое значение. Считается, что лебедь способен отделить и выпить одно лишь молоко из смеси молока с водой. Подобным образом этот мир является смесью двух вещей: хорошего и дурного. Мудрый отбирает только хорошее и оставляет нетронутым дурное. Повсюду в этих горах бросается в глаза поклонение Шакти*. В каждом селении есть хотя бы одна или две небольшие часовни. Мудрецы, однако, путешествуют и не создают таких поселений, как местные жители. К мудрецам здесь относятся очень хорошо, приглашая их разделить имеющуюся пищу и кров. Мудрецы приходят из различных культур и частей страны (и мира) и селятся в пещерах, под деревьями или в крошечных соломенных хижинах. Такие места обитания считаются храмами и располагаются вне селений. В окрестностях селения обычно всегда живет один или несколько мудрых людей, скромные жизненные потребности которых удовлетворяются жителями селения. Когда в селении появляется какой-нибудь странствующий садху**, йог или мудрец, жители с радостью предлагают ему всю ту пищу, которая имеется в их распоряжении. Им доставляет удовольствие оказание гостеприимства, и они легко заключают дружбу со своими гостями. Путешествуя по Гималаям, я не любил останавливаться у местных жителей или расквартированных там чиновников, предпочитая жить в уединенных жилищах, пещерах и хижинах тех самых мудрецов. * Божественная Мать ** Отрекшийся от мира. С точки зрения культуры Гималаи никогда не являлись препятствием для контактов между странами, расположенными по разные стороны от этих гор. В Гималаях существуют сотни общин и народностей, выделяющихся спецификой своего уклада жизни, проистекающей из смешения индийской, тибетской и китайской культур. В различных частях Гималаев говорят на различных языках. Одно время я мог говорить на непальском языке, гархвали, кумаони, пенджаби и немного по-тибетски, но я так никогда и не выучил язык кашмирцев. Знание этих языков помогало мне в общении с местными духовными учителями и знатоками трав. Июль -- лучший месяц для путешествий по Гималаям. Снег и ледники в это время тают, и повсюду сбегают вниз тысячи водяных потоков. В воздухе царит приятная прохлада, и люди, знакомые с природой ледников, снежных обвалов и оползней, могут с комфортом путешествовать при условии соблюдения осторожности. Опасности, подстерегающие путников в Гималайских горах, сегодня остались теми же самыми, что и были всегда. Дневные лавины, стремительные потоки и реки, нависающие утесы и высокие заснеженные вершины не меняют своего опасного характера ради нужд какого-то путника. Тем не менее духовное наследие Гималаев уже давно побуждало путешественников к исследованию его нераскрытой мудрости. Свыше тысячи лет тому назад сотни тибетских и китайских путешественников принесли в свои страны из Индии литературу по буддизму, и, переведя ее на свои языки, обеспечили распространение буддизма у себя на родине. Большая колесница буддизма (махаяна) пересекла Гималайский хребет и достигла сначала Тибета, а затем Китая, значительно обогатив китайскую культуру и религию. Медитативные традиции дзена берут начало именно из этого буддизма, позднее перенесенного в Японию. Подлинные учения были переданы индийскими учителями, которые совершили путешествие в Тибет и Китай десять веков тому назад. Гималаями и гималайскими учителями восхищались последователи даосизма и конфуцианства, получившие много мудрости от тех, кто странствовал и жил в этих горах. Принцип бездействия, на который делается упор в даосизме, можно найти тщательно сформулированным в Бхагавад Гите. Концепция нирваны, отчетливо прослеживаемая в ранней индийской философии, оказала влияние на все религии Тибета, Китая, Монголии и Японии. Сегодня Тибет -- это коммунистическая страна, из чего следует, что ее древняя мудрость и основывавшаяся на ней культура исчезли. Однако Далай Лама и группа его последователей иммигрировали в предгорья Гималайских гор в Индии. Эти горы были моей площадкой для игр. Они были подобны огромным газонам, разбитым Матерью Природой таким образом, словно она лично приглядывала за ними, с тем чтобы ее дети, живущие в долинах между гор, оставались счастливыми, веселыми и осознавали цель жизни. Именно здесь можно прийти к пониманию того, что нигде в жизни: от мельчайшей травинки до высочайших горных вершин -- нет места печали. Сорок пять лет жизни и странствий в Гималаях с мудрецами под руководством моего гурудевы позволили мне в считанные годы приобрести такой опыт, на получение которого человеку в обычных условиях потребовалось бы несколько жизней. Мне удалось это, благодаря милости моего любимого учителя, который хотел, чтобы я самостоятельно приобретал опыт, делал выбор и принимал решения. Все то, что мне довелось пережить, а также мое обучение у мудрецов помогли мне обрести и утвердить внутренний центр осознавания. Я расскажу вам о том, как я рос, как меня тренировали, о великих мудрецах, с которыми я жил, и о том, чему они меня учили не с помощью лекций и книг, но посредством прямого опыта, описание которого я даю в некоторых из историй, собранных в этой книге. Всякий раз, когда я хочу поведать историю миру, я думаю, что мир сам по себе есть история. Я молюсь о том, чтобы и другие смогли извлечь пользу из моего опыта, и именно поэтому я рассказываю о нем, когда читаю лекции и учу. Я всегда говорю своим ученикам: "Скажите, что такое есть у меня, от чего бы я не отказался ради вас?" Извлеките из этих духовных историй то, что может оказаться полезным для вашего духовного роста, и перейдите к практике, а то, что окажется выше вашего понимания, оставьте рассказчику. Даже сегодня воспоминания о тех событиях вызывают прилив вдохновения в моей душе, и я чувствую, что Гималаи зовут меня обратно. Мой гурудева и родители Мой отец был известный знаток санскрита и духовно высоко развитый человек. В нашем селении преимущественно жили брамины, и они часто приходили к отцу для консультаций и обучения. Мои родители были сравнительно обеспеченными и щедрыми землевладельцами. Мой отец обычно сам не пахал свои поля, а поручал это крестьянам, получавшим за работу часть урожая. Однажды мой отец исчез, и в течение шести месяцев никто не знал, где он находится. Семья пришла к заключению, что он либо мертв, либо принял обет отречения. Как потом оказалось, он решил уединиться на длительный период времени, из-за того что у него были проблемы с духовными занятиями. Он предавался интенсивным медитациям в лесах Манса Деви, неподалеку от Хардвара. Как раз в то время мой учитель совершал поездку через леса Манса Деви и однажды вечером появился в том месте, где остановился мой отец. При виде его отец сразу понял, что это был его гурудева. При первой встрече ученика и учителя часто бывает так, что в сердцах обоих возникает отклик, и они спонтанно раскрываются навстречу друг другу. Такой контакт может возникать с первого взгляда. После этого начинается общение без слов и действия. Мой учитель оставался там в течение недели, руководя занятиями моего отца, и затем сказал ему, чтобы он возвращался обратно в Уттар-Прадеш, где среди холмов на высоте 5500 футов находился наш дом. Моя мать к тому времени уже утратила надежду на возвращение мужа и начала интенсивную аскетическую практику. Когда отец вернулся, он поведал ей о своей встрече с учителем, давшим ему посвящение в лесах Манса Деви. Он передал ей слова учителя, сказавшего о том, что, несмотря на их пожилой возраст (мать была в возрасте сорока трех лет, а отец шестидесяти), у них будет сын, который также станет его учеником. Спустя два года мой учитель пришел из Гималаев в наше селение и посетил наш дом. Когда он постучал в дверь, мой отец обедал, и дверь пошла отворять мать. Не зная учителя в лицо, мать попросила его подождать, сославшись на то, что ее муж обедает, а она обслуживает его. Однако отец, услышав о приходе гостя, вскочил из-за стола и бросился к дверям. Мой учитель сказал: "Я пришел сюда не в поисках еды или приюта. Мне нужно от вас нечто другое". Отец воскликнул: "Все, чем я располагаю, в твоем распоряжении". Учитель сказал: "Мне нужен твой сын". Мои родители ответили: "В нашем возрасте заиметь сына было бы чудом, но если вдруг это станет возможным, то пусть он будет твоим". Спустя восемнадцать месяцев на свет появился я. В тот день, когда я родился мой учитель пришел в наш дом и попросил мою мать передать ему меня на руки. Как всякая мать, оберегающая свое дитя, та медлила, но отец попросил ее сделать это. Подержав меня несколько минут на руках, учитель передал меня обратно и сказал: "Позаботьтесь о нем. Позднее я приду опять и заберу его с собой". Спустя три года мой учитель вернулся и дал мне посвящение, прошептав мантру в правое ухо. Я сказал ему, что уже знал эту мантру и помнил ее все время. Он ответил: "Я знаю. Я всего лишь закрепляю то, что ты уже помнишь". Как ребенок я вовсе не был привязан к своим родителям, но все время помнил о своем учителе и постоянно осознавал его присутствие. Я так много думал о нем, что временами мои родители казались мне незнакомцами. Обыкновенно я думал: "Я не принадлежу этому месту и этим людям". Временами мать наклонялась к моему правому уху и осматривала отверстие, которое было в нем с рождения. Это была метка, предсказанная учителем до моего появления на свет. Иногда моя мать начинала плакать, говоря о том, что однажды наступит день, когда я покину их дом навсегда. Я любил свою мать и отца, но, действительно, с нетерпением ждал этого дня. В раннем возрасте я помнил, что целью моей жизни было завершение моей миссии, не законченной в предыдущем воплощении. Ребенком я ясно и детально помнил свою предыдущую жизнь. Каждой ночью я просыпался, оттого что во сне передо мной вновь и вновь являлся учитель. Это огорчало и беспокоило моих родителей, и они консультировались со священниками, врачами и астрологами, чтобы понять, что со мной не так. Тогда учитель через своего посланника сообщил им, что со мной все в порядке и им не о чем тревожиться. В нашем селении жили две старые вдовы, с которыми я имел обыкновение обсуждать свои планы на будущее. Это были очень высоконравственные женщины. Они советовали мне поступить в неполную среднюю школу для обучения. В конце концов, я последовал их совету, но вскоре оставил школу и больше никогда не возвращался туда. Я счел, что учеба в такой школе -- бесполезная трата времени для меня. Через несколько лет мои родители умерли, и я ушел жить к своему учителю. Он приступил к обучению меня дисциплине, хотя это давалось ему нелегко. Я не чувствовал себя обездоленным, не говоря никому слова "отец", потому что вовсе не был привязан к своему физическому отцу. Я никогда не скучал по нему, потому что мой учитель давал мне больше, чем какой бы то ни было отец в состоянии дать своему ребенку. Мой учитель не только заменял мне отца, но и был чем-то большим. Ему была известна любая мысль, приходившая мне на ум. Если я подумывал о том, чтобы не заниматься медитацией, он, бывало, смотрел на меня и улыбался. Я спрашивал: "Чему ты улыбаешься?" И он отвечал: "Ты не хочешь медитировать". Это помогало мне, так как я знал наверняка, что он руководит мной не только в плане того, что я делаю и говорю, но и в плане организации моего процесса мышления и эмоций. Я боялся думать о нежелательных вещах, но и тогда, когда мне это не удавалось и я думал о чем-то, что представлялось нехорошим, его любовь ко мне оставалась неизменной. Он никогда не контролировал мои мысли, но обычно мягко приводил меня к осознанию мыслительного процесса. Ученик всегда любим своим учителем. Настоящий учитель никогда не порицает своего ученика независимо от того, насколько тот плох. Вместо этого учитель мягко помогает и поправляет. Настоящая любящая мать продолжает нежно заботится о своем ребенке независимо от того, насколько плохо тот себя ведет. Как мать растит своего ребенка, воспитывая его с нежностью и любовью, так и учитель растит своего ученика. Я не знаю, что мне смогли бы дать мои отец и мать, но мой учитель дал мне все. При этом он никогда не ожидал от меня ничего взамен, да я и не мог ему ничего дать. Моя любовь к нему безмерна, так как он дал мне все: образование, практическую подготовку, а я до сих пор не смог ему дать ничего. Учитель не нуждается ни в чем. Настоящие духовные руководители именно таковы: они не берут ничего и отдают все. Истинный учитель -- тот, кто целиком бескорыстен и любит своих учеников даже больше, чем отец может любить своих детей. Отец обычно дает своим детям материальные средства к существованию, помогает им встать на ноги, учит, как жить в этом мире. Но духовный отец бескорыстно дает то, что не может быть получено ни от отца, ни от кого-либо еще. Кроме духовной традиции, я больше нигде не встречал примеров подобной передачи. Отец и мать рождают ребенка, вскармливают его, дают образование и оставляют наследство, в то время как гурудева дает своим ученикам то знание, которое приходит через его прямой опыт. Передача такого знания является йогической традицией точно такой же, как передача отцом своего наследства сыновьям. Божественная любовь учителя -- это не человеческая любовь, а нечто такое, что может быть понято только сердцем и никогда умом. В истинной духовной традиции передача от учителя к ученику оказывается столь велика, что переполняет жизнь ученика и трансформирует ее. После довольно долгого периода жизни вместе с учителем я вместе с одним своим собратом-учеником был послан жить в Ганготри. Этот молодой человек начал учить меня священным писаниям. Он любил меня, но не понимал моего непослушания и не желал мириться с моим постоянным стремлением вступать в споры с садху. Он посылал моему учителю письма, сетуя на мое поведение, после чего тот приезжал и забирал меня к себе на некоторое время, а затем вновь отсылал обратно. Еще одной вещью, доставлявшей мне неудовольствие, была необходимость иногда жить в какой-либо семье в качестве гостя, но, к счастью, такие ситуации случались не часто. Однажды мне захотелось узнать побольше о жизни своего собрата-ученика, и я несколько раз задал ему вопрос о том, где он родился. Я не знал, что люди, принявшие отречение, никогда не обсуждают своей прошлой жизни, но в тот раз, собрат-ученик рассказал мне о месте своего рождения. Учителя и мудрецы не хотят вспоминать прошлое и не придают сколь-нибудь большого значения своему дню рождения, возрасту, месту рождения. Они не любят говорить о членах своих семей, с которыми их связывает кровное родство. При выполнении церемонии посвящения отрекшийся самостоятельно производит ритуал прощания с прошлым и обдуманно забывает о своем месте рождения и тех людях, с которыми он ранее жил. В орденах, члены которых принимают обет отречения, не принято расспрашивать кого-либо о прошлой жизни. Такие люди называют свое прошлое мертвым, а себя считают вновь рожденными. С вопросами такого рода я обращался к своему учителю, и после моих настоятельных просьб он все же рассказал мне кое-что о своей жизни. Он сообщил мне, что родился в браминской семье в западной Бенгалии. Члены его семьи были посвященными одного мудреца, который время от времени спускался с Гималаев и путешествовал в тех краях. Мой учитель был единственным сыном своих родителей и рано осиротел. После этого он был усыновлен тем самым мудрецом. К моменту рассказа этой истории моему учителю было около восьмидесяти лет. У него бенгальский акцент, и, хотя он не разговаривал на своем родном языке, временами он пел бенгальские песни. Он -- знаток санскрита, знает английский и несколько других языков. Однажды во время своего путешествия по Бенгалии я посетил место рождения моего учителя. От его дома уже не осталось никаких следов, и я подумал о том, чтобы поставить на этом месте памятник в его честь, но он запретил мне делать это. В деревне о нем никто ничего не знал, за исключением двух старых женщин лет восьмидесяти. Они сообщили, что помнят его и что, когда ему было четырнадцать лет, за ним пришел учитель из Гималаев и увел его с собой. Им очень хотелось узнать, жив ли он еще, где находится и как сложилась его жизнь. Мой учитель живет в пещере, покидая ее только раз в сутки, на восходе солнца, и возвращаясь обратно через час. Дважды в день он встает со своего сиденья. Иногда он совершает пешие прогулки за пределами пещеры, а временами не хочет покидать пещеру целыми сутками. Вместе с ним все время находятся от трех до пяти продвинутых учеников. На три зимних месяца мой учитель и его ученики спускаются вниз на высоту 7000-8000 футов. Иногда он совершает путешествия в Непал и останавливается на несколько месяцев в семи милях от Намча-базара. Обычно он пьет козье молоко и иногда молоко маленькой черной коровы шьяма, за которой приглядывают его ученики. Время от времени я давал ему напиток, состоящий из козьего молока, наполовину разведенного водой. Я делал это, не спросясь его, я, если он не притрагивался к питью, я убирал его, позднее увеличивая порцию. Это была его единственная пища. Мой учитель пребывает в сахаджа-самадхи* и говорит очень мало. Однажды мне довелось прожить с ним вместе девять месяцев и за все это время едва ли переброситься парой слов. Большую часть времени мы сидели с закрытыми глазами в медитации. Я делал свою работу, а он -- свою. Для разговоров не было повода. Понимание присутствовало здесь, и в словесном общении не было необходимости. Когда нет понимания, тогда, действительно, появляется необходимость в разговоре, хотя язык является слабым средством общения. Между мною и учителем всегда происходило общение на более глубоком уровне, и слова были не нужны. Мы оба больше верили в безмолвное общение. Он отвечал на мои глупые вопросы с улыбкой; говорил очень мало, но создавал атмосферу для моего роста. * Постоянное состояние глубокой медитации. Некоторые люди зовут моего учителя Бенгали Баба, а некоторые знают просто как Бабаджи. Я называю своего гурудева "учитель" за неимением лучшего слова. Моя любовь к нему подобна вечному закону. Я никогда не находил ничего нереального в том, чему он учил меня, и не видел, чтобы он хоть в чем-то проявлял эгоизм. Словами я не в силах передать его величие. Я глубоко верю в то, что он является йогом вечной мудрости и одним из величайших учителей в Гималаях. Его цель жизни -- это просветление тех, кто уже готов, и любовь, защита и руководство для тех, кто проходит путь подготовки. Всякий, кто в трудную минуту вспоминает о нем, получает помощь. Я знаю об этом, потому что так не раз случалось со мной и некоторыми другими людьми. Всякий раз, когда в напряженном распорядке жизни мне выдаются свободные мгновенья, я испытываю сильное желание вернуться обратно к нему, так как он мой единственный руководитель. Где бы я ни находился, я воздаю ему должное со всей возможной преданностью и уважением. Если я совершаю ошибки, то это моя вина, но всем хорошим, что есть в моей жизни, я обязан ему. Мой учитель и принц-свами Мой учитель стал широко известен в Индии в связи с одним историческим эпизодом, о котором я хочу рассказать. В Индии многие юристы, судьи и другие образованные люди, наверное, уже слышали об этом случае. В Бенгалии жил один молодой человек по имени Бхавал Саньяси, наследный принц бенгальского штата Бхавал. После женитьбы он проводил большую часть своего времени вместе с женой в своей роскошной горной резиденции в Дарджилинге. Между тем, его жена была влюблена в одного врача, и вместе они задумали отравить принца. Врач начал делать ему инъекции яда кобры в очень малых дозах. Принцу говорили, что это витаминные инъекции. Постепенно врач увеличивал дозы, и однажды, спустя два месяца, было объявлено, что принц скончался. Траурная процессия с телом умершего принца отправилась к месту кремации, находившемуся на берегу горной реки. В тот самый момент, когда был зажжен погребальный костер, на котором лежало тело принца, начался проливной дождь. (Дарджилинг известен тем, что в нем выпадает самое большое количество осадков в мире). Костер погас, а потоки воды, затопившие все вокруг, унесли тело прочь. В это время в одной из пещер, находившейся в трех милях вниз по течению от места кремации, вместе со своими учениками остановился мой учитель, который тогда совершал путешествие от подножия горы Кинчанчанга к нашей пещере в Кумаонских Гималаях. Увидев завернутое в погребальный саван и привязанное к бамбуковым палкам тело, увлекаемое потоком воды, он приказал своим ученикам выловить его и освободить от веревок. Он сказал: "Этот человек не умер, а находится в глубоком бессознательном состоянии без нормального пульса и дыхания. Он -- мой ученик". Ученики развязали веревки и положили тело перед учителем. Через два часа принц пришел в сознание, но полностью утратил память о своем прошлом. Он стал учеником моего учителя и позднее был посвящен им в орден свами. В течение нескольких лет он жил вместе с моим учителем. Затем тот попросил его посетить некоторые места для встречи с другими мудрецами. Он предсказал принцу-свами, что тот встретит свою сестру, а также вспомнит свое прошлое. Мой учитель сказал: "В ближайшее время нас, судя по всему, ожидает масса проблем, поэтому я, лучше, отправлюсь куда-нибудь повыше. После этого он удалился в унаследованную нами пещеру и оставался там в течение нескольких лет. После нескольких месяцев странствий на равнинах и многочисленных встреч с мудрецами принц-свами в поисках милостыни однажды оказался, сам того не зная, у дома своей сестры. Та сразу же его узнала. У них ушло шесть часов на то, чтобы восстановить в его памяти всю прошлую жизнь. В те годы я был молод и во всех деталях запомнил этот случай так, как мне его передали. Под влиянием нахлынувших на него воспоминаний, а также уговоров своей семьи принц-свами отправился в суд, где заявил, что он -- принц Бхавала. Для проверки истинности утверждений обеих стоpон в этом деле были вызваны многочисленные свидетели. В ходе pазбиpательства выяснилось, что вpач полyчал змеиный яд из лабоpатоpии в Бомбее. Было также неопpовеpжимо доказано, что свами -- это тот самый пpинц, котоpый был отpавлен своей женой и ее любовником, вpачом. Пpинц-свами pассказал о том, как он был объявлен меpтвым, как его тело было пеpенесено к местy кpемации вблизи Даpджилинга, yнесено водяным потоком, а затем выловлено yчителем из Гималаев и его yчениками. Мой yчитель не явился в сyд, но пpислал двyх свами в качестве свидетелей. Это дело пpодолжалось в сyде Калькyтты в течение нескольких лет и было одним из самых долгих и самых кpyпных дел в истоpии индийского сyдебного пpава. В конечном итоге, пpинц-свами встyпил во владение всем своим имyществом и богатством, но, по иpонии сyдьбы, yмеp чеpез год после этого. Благодаpя этомy слyчаю, пpо моего yчителя yзнали во всей Индии, и люди стали искать встpечи с ним. Он всегда избегал толпы и пpедпочитал pаботать лишь с гpyппой избpанных yчеников, котоpыми pyководил с постоянством и любовью. Мой yчитель не пожелал выйти на сценy. Много pаз люди в Индии задавали вопpос, кто же был тот великий мyдpец, но он пpедпочел остаться в тени. Он и сейчас пpедпочитает жить в безвестности, говоpя, что человек, по-настоящемy желающий следовать по пyти пpосветления, должен избегать людской толпы, известности и пpивлечения большого количества последователей. Известность и слава -- это величайшие пpепятствия и ловyшки для дyховного человека. Даже после отpечения от миpских пpитязаний желание славы и известности пpодолжает тайно пpисyтствовать в подсознательном yме. Стpемящийся к дyховномy пpосветлению должен полностью освободиться от этого желания чеpез посвящение своего тела, yма и дyши Господy и отказа от каких-либо личных желаний. Подлинный мyдpец способен помогать человечествy, оказывать на него целебное и напpавляющее воздействие даже из далекого и yединенного yголка в Гималаях. Слyжение человечествy становится важной частью жизни для таких мyдpецов. Они ничего не ждyт от человечества, но полагают, что слyжение емy есть пpоявление любви к Богy. Отпечатки следов иллюзии Люди, живyщие на Западе, слышали много истоpий о сyществовании йети, снежного человека, и стpаны Шангpи-ла. Хотя эти истоpии основаны на выдyмках и заблyждениях, тоpговцы сенсациями с Запада пленяются ими и делают попытки pаскpыть тайны Гималаев. Им помогают в этом носильщики из наpодности шеpпов, люди тpадиционно обyчаемые yмению каpабкаться по гоpам и заpабатывающие себе на жизнь, нанимаясь сопpовождать иностpанных пyтешественников в pазличных высокогоpных экспедициях. Пpоводники-шеpпы знают местность в pайонах основных гоpных веpшин и оказывают очень большyю помощь, сопpовождая экспедиции, пpедпpинимаемые с целью покоpения веpшин и pазличными дpyгими целями. Однако они совеpшенно не знают дyховных тpадиций ни одной из частей Гималаев. Многие иностpанцы отпpавляются в эти гоpы на поиски Шангpи-ла, но эта стpана, на самом деле, не сyществyет. Миф о Шангpи-ла основан на сyществовании двyх дpевних гоpных монастыpей, затеpянных в Гималаях. Эти монастыpи, yстpоенные в пещеpах, yпоминаются в наших тpадиционных священных текстах и использyются с очень давних поp для медитации и дyховной аскезы. Один из них pасположен на гоpе Кинчанчанга на высоте 14000 фyтов, а дpyгой, в котоpом я жил, находится в глyбине Гималаев на гpанице Тибета и Гаpхвала. В этом пещеpном монастыpе может с yдобством pазместиться большое количество пpактикyющих. Он pасположен на высоте 11000-12000 фyтов над ypовнем моpя. Очень немногие были в этом месте. Монастыpь все еще сyществyет, и в нем хpанится много манyскpиптов, написанных на санскpите, тибетском языке и Сандхья Баша. Иностpанцы пpиезжают в Гималаи и, в частности, в Даpджилинг, для того чтобы с помощью шеpпов лезть в гоpы. Во вpемя своих экспедиций они говоpят и дyмают о Шангpи-ла, снежных людях и йети. Они несyт с собой камеpы, палатки, дыхательные аппаpаты, консеpвиpованные пpодyкты и бyквально заполонили некотоpые места в Гималаях, но сyществyет неизвестная часть Гималаев, и те, кто еще не готов, кто пpивязан к своей миpской жизни, не должны пытаться пpоникнyть тyда. Однажды в гоpах я встpетил одного богатого человека с Запада в сопpовождении гpyппы индyсов, котоpые были заняты поисками снежного человека. Я не смог yбедить их в том, что так называемый йети, или снежный человек, в действительности не сyществyет, и они потpатили четыpе месяца и 33 тысячи доллаpов на его поиски. Тем не менее им пpишлось веpнyться в Дели pазочаpованными. Этот богатый амеpиканец хотел снять фильм о йети, или снежном человеке, и даже опyбликовал фотогpафию непальского садхy, yтвеpждая, что этот садхy и есть снежный человек. Я также встpечал в Сиккиме однy женщинy-иностpанкy, котоpyю сопpовождали два пpоводника-шеpпа. Она стpадала от сильного обмоpожения. По словам этой женщины, поиски снежного человека были миссией ее жизни. Она остановилась в Даpджилинге и сделала оттyда тpи попытки найти снежного человека, но так и не нашла его. Я бpодил по Гималаям с детства, но ни pазy не встpечал снежного человека, хотя и слышал много истоpий о нем. Такие истоpии pассказывают в гималайских деpевнях стаpyшки своим внyкам. Истоpии о снежном человеке столь же стаpы, как и способность человеческого yма фантазиpовать. В глyбоких снегах зpение человека теpяет свою остpотy, и белые медведи, иногда появляющиеся в гоpах, могyт на pасстоянии быть пpиняты за снежного человека. Эти медведи обитают высоко в гоpах и воpyют пpодовольствие y экспедиций. Они оставляют длинные отпечатки следов, похожие на отпечатки следов человека. Слово "йети" ошибочно тpактyется, как "снежный человек". Это -- санскpитское слово, котоpое означает отpекшегося от этого миpа человека, аскета, а также является названием гpyппы отpекшихся садхy, пpинадлежащих к одномy из оpденов Шанкаpачаpья. Сколь стpанно слышать yпотpебление этого слова как название снежного человека; йети -- человеческие, а не снежные сyщества. Человеческий yм остается под влиянием иллюзий до тех поp, пока неведение не pассеивается полностью. Если в yме отсyтствyет ясность, сведение воедино инфоpмации из внешнего миpа не воспpинимается должным обpазом, и затyманенный yм поpождает ложное видение. Мечты, фантазии и вообpажение это одно из видоизменений yма. Майя -- это космическая иллюзия, а авидья -- индивидyальное невежество, пpоистекающее из недостатка знания об объектах и их пpиpоде. Оно также является иллюзией. Легенда о Бигфyте основана на веpе в пpидyманный обpаз и ошибочном воспpиятии. Когда медведь быстpо бежит по снегy, каpабкается ввеpх или сбегает вниз, pазмеpы отпечатков его лап выглядят очень большими. Когда y меня был pyчной медведь, я сам yдивлялся томy, сколь большие следы он оставляет. Обычно они бывают очень велики и похожи на человеческие. Увы, миp, находясь под влиянием иллюзий, все еще гоняется за пpизpаками и ищет огpомные следы. Я называю это гималайской майей. Я pодился в этих гоpах, пpожил в них долгое вpемя, и мне нечего сказать тем, комy нpавится веpить в эти мифы и все еще pазыскивать то, чего никогда не сyществовало. Да поможет Господь этим заблyждающимся дyшам. Hе сyществyет отпечатков следов снежного человека или йети, есть лишь иллюзия. Как мы живем в пещерах Люди, твеpдо pешившие вести аскетический обpаз жизни, могyт с yдовольствием обосноваться в некотоpых частях Гималаев, где есть небольшие пещеpы, пpигодные для pазмещения четыpех-пяти человек. В Гималаях есть также несколько пещеpных монастыpей с неpyшимо сохpанившимися дpевними тpадициями. Монастыpь, в котоpом я выpос, был одним из них. Тpадиция этого монастыpя, yходит своими коpнями в глyбокое пpошлое, насчитывая четыpе или пять тысяч лет, и все еще не забыта. У нас были pyкописи, в котоpых сообщалось о том, кто были пеpвые yчителя и как заpождалась тpадиция. Hаш пещеpный монастыpь пpедставляет собой естественнyю пещеpy с большим количеством отдельных помещений. Веками скалы пещеpы медленно обтесывались, все больше и больше pасшиpялось ее внyтpеннее пpостpанство, с тем чтобы пpиспособить ее для pазмещения многих yчеников. Поколения здешних обитателей тpyдились над тем, чтобы жизнь в пещеpе была yдобной и спокойной, хотя, конечно, pечь идет не о совpеменном комфоpте. Здесь нет ванных комнат, кyхонь и дpyгих yдобств, но тем не менее в таких монастыpях жизнь налажена очень хоpошо. Для освещения пещеp пpибегают к помощи специальных кypительных палочек, называемых дхоп, котоpые делаются из тpав. Когда гоpят, эти палочки дают свет, а погаснyв, испyскают аpомат. Палочки делаются из тpав, измельченных в сыpом виде, и имеют четыpе дюйма в длинy и один в толщинy. Они хоpошо гоpят, излyчая yспокаивающий свет, пpи котоpом можно читать pyкописи. Когда палочка гаснет, она испyскает аpомат, котоpый действyет, как фимиам. Хоpошие факелы можно также делать из некотоpых видов сосен и деpевьев девдаpy, котоpые содеpжат смолy, позволяющyю зажигать их без каких-либо затpyднений. Для того, чтобы в пещеpе было тепло, использyется дхоони, никогда не гаснyщий костеp. Гоpение костpа поддеpживается огpомными поленьями, и кто-нибyдь внимательно следит за тем, чтобы их pегyляpно подбpасывали. Летом делают запасы топлива, котоpых должно хватить на всю зимy. Летом также выpащивают питательные овощи на беpегах близлежащих pек. Кpоме них в пищy yпотpебляют гpибы pазличных видов и два шиpоко pаспpостpаненных вида овощей: лингоpy и огал, pастyщие в диком виде. Сyществyет несколько pазновидностей съедобных коpней; две из них называются таpyp и гентхи; остальные по видy и вкyсy напоминают батат. В нашей пещеpе мы безбедно жили, питаясь ячменем, каpтофелем, пшеницей, тypецким гоpохом и кyкypyзой, выpащенными на высоте 6500 фyтов в гоpных деpевнях. В каждой деpевне поддеpживается свое пpоизводство высококачественных шеpстяных одеял, ковpов, теплой одежды. Из нашей гоpной пещеpы вытекает yзкий, не пеpесыхающий и летом поток воды. В ноябpе и декабpе, когда вода замеpзает, мы пpосто pастапливаем снег. В дpyгих пещеpах, где мне доводилось жить, таких как, напpимеp, пещеpа в Манали, пpоблема снабжения свежей водой pешается не столь пpосто. Hам пpиходилось ходить за водой за тpи-четыpе мили. В Гималаях есть обители, где yчителя все еще обyчают своих yчеников так, как это делалось в дpевности. В таких местах yчитель живет в естественной пещеpе, а yченики пpиходят к немy кто откyда, для того чтобы yчиться y него и осyществлять вместе с ним дyховнyю пpактикy. Однако не слишком сеpьезно настpоенные yченики не добиpаются до таких пещеp, потомy что в Гималаях есть нечто такое, что обеpегает yчителей от тех, чье стpемление основано лишь на одном любопытстве, или тех, кто не готов к воспpиятию высших yчений. Тот, кто покинет свой дом и начнет pазыскивать yчителя из одного лишь любопытства или для pешения эмоциональных пpоблем, не достигнет этих отдаленных высот. Емy пpосто не хватит pешимости и энеpгии, нyжных для того, чтобы дойти до скpытых глyбоко в Гималаях мест, где живyт великие мyдpецы. Обyчение часто пpоизводится посpедством демонстpации и пpодолжается в течение опpеделенных пpомежyтков вpемени. Затем yченика пpосят показать, чего он достиг, пpодемонстpиpовав свое мастеpство. Иногда обyчение пpоисходит в молчании, и по достижении опpеделенной степени пpодвижения yчитель спpашивает y своего yченика: "Если ты пpоведешь всю свою жизнь в пещеpе, то как остальные люди смогyт yчиться y йогов?" Поэтомy большинство yчеников покидает пещеpy по пpошествии нескольких лет. Сделать свою жизнь твоpческой и полезной очень важно, но пpежде чем пpистyпать к этомy, следyет войти в контакт со своим внyтpенним потенциалом посpедством самодисциплины и пpиобpетения контpоля над yмом, pечью и постyпками. Если хотя бы несколько лет пpактиковать тy дисциплинy, котоpой yчат в пещеpных монастыpях, цветок жизни pаспyстится навсегда. Человек, достигший такого самоконтpоля, живет в миpе, но тем не менее остается свободным от миpских пyт и пpоблем. II УРОКИ УЧИТЕЛЯ Молодость -- это период бутонизации цветка жизни. Он нуждается в защите, чтобы противоречивые мнения других людей не порождали смятения в уме молодого человека. Незрелый ум легко поддается искривлению. Любовное руководство и правильное общение играют важную роль. Родители, уделяющие надлежащее внимание своим детям, могут помочь им пройти через юношеский период. Именно этот период является порой формирования привычек в уме. Наука отдавать Почти все дети бывают весьма эгоистичны по своей природе. Они не любят отдавать что-либо другим. Меня воспитывали так, чтобы я смог преодолеть в себе эту склонность. В горах я обычно принимал пищу только один раз в день. Обыкновенно я съедал кусок чапатти*, немного овощей и выпивал чашку молока. * Индийский хлеб. Однажды, когда было около часу дня, я вымыл руки, уселся, и мне дали пищу. Я поблагодарил и уже собрался приняться за еду, как вдруг вошел мой учитель и сказал: "Подожди!" Я удивился: "В чем дело?" Он ответил: "Пришел один старый свами. Он голоден, и ты должен отдать ему свою пищу". "Нет, -- воспротивился я, -- я не буду этого делать, даже если он свами. Я тоже голоден и больше не получу никакой еды до самого завтрашнего дня". Он сказал; "Ты от этого не умрешь. Отдай ему свою еду. Но не делай этого лишь потому, что я так приказал. Отдай ее ему как подношение, которое ты совершаешь с любовью". Я сказал: "Я голоден. Как я могу испытывать любовь к человеку, который собирается съесть мою пищу?" В конце концов, так и не сумев убедить меня в том, чтобы я преподнес свою пищу свами, учитель сказал: "Я приказываю тебе предложить ему пищу". Вошел свами. Это был старик с белой бородой. Он странствовал по горам совершенно один, имея при себе лишь одеяло, посох и деревянные сандалии. Мой учитель обратился к нему со словами: "Я так счастлив видеть Вас у себя. Не благословите ли вы моего мальчика ради меня?" Но я вмешался: "Я не нуждаюсь в вашем благословении. Мне нужна еда. Я голоден". Мой учитель сказал: "Если ты потерял над собой контроль в эту минуту слабости, то ты потеряешь его и в сражении жизни. Пожалуйста, предложи свою пищу этому свами. Сначала принеси ему воды, а затем омой ноги". Я выполнил то, что мне было сказано, но сделал это без охоты и без понимания того, зачем это нужно. Я помог ему вымыть ноги, а затем попросил присесть и отдал ему свою пищу. Он съел ее, а затем произнес: "Да благословит тебя Бог! Теперь ты никогда не будешь чувствовать голода до тех пор, пока еда не будет стоять перед тобой. Таково мое благословение для тебя". Его голос до сих пор звучит в моих ушах. С того самого дня я навсегда избавился от той побудительной причины, которая столь часто склоняла меня к детскому попрошайству. Существует узкая граница, отделяющая эгоизм от бескорыстия, любовь от ненависти. Тому, кто пересекает ее, доставляет радость делать что-то для других, не ожидая при этом ничего взамен. Это -- высший вид радости и существенный шаг на пути к просветлению. Эгоисту нечего и мечтать о таком состоянии реализации, так как его сознание остается ограниченным узкими рамками его собственного эго. Бескорыстный человек воспитывает свое эго и использует его для достижения высших целей. Бескорыстие -- это та общая черта, что свойственна всем великим мужчинам и женщинам во всем мире. Нельзя достигнуть чего-либо без бескорыстного служения. Любые ритуалы и любое знание священных текстов окажутся напрасными, если в действиях человека отсутствует бескорыстие. Как учитель проверяет учеников Учителя часто проверяют своих учеников. От меня требовалось, чтобы я регулярно медитировал в определенные часы. Однажды в это время ко мне, сидящему с закрытыми глазами, подошел мой учитель. В тот раз я не очень хорошо медитировал, так как иначе не осознал бы его присутствия. Он произнес: "Вставай!" Я никак на это не отреагировал. Тогда он спросил меня: "Ты ведь слышишь меня и знаешь, что я здесь?" Я сказал: "Да". Он спросил: "Ты медитируешь?" "Нет". "Тогда почему же ты не встаешь?" -- спросил он. Я только делал вид, что медитирую, в то время как на самом деле полностью осознавал его присутствие. Учителя часто поступают подобным образом, для того чтобы проверить наше отношение к делу, честность и дисциплинированность. Учитель может рассказать один секрет вам, а другой другому ученику, наказав обоим хранить свой секрет в тайне. Затем вы вместо выполнения наказа учителя обмениваетесь своими секретами между собой, и таким путем он обнаруживает, что вы не готовы к тому, чтобы хранить более серьезные тайны. Он говорит: "Я же сказал тебе, чтобы ты никому не рассказывал. Почему ты не послушался?" Учителя могут подвергать учеников и более суровым проверкам. Иногда они говорят: "Оставайся здесь!", а сами уходят; в том месте, где вы остались, может быть холодно и идти дождь, но лишь по прошествии нескольких дней они возвращаются и забирают вас. У них в запасе много таких проверок. Сила человека нуждается в частых проверках, для того чтобы он научился полагаться на самого себя. Подвергая проверкам своих учеников, учителя приучают их к самодисциплине и развивают уверенность в себе. Проверки имеют большое значение для оценки прогресса ученика. Они помогают ученикам определять степень собственного продвижения и раскрывать те ошибки, которые они могли не осознавать. Дорога через ночной лес По дороге из Танакпура в Непал мы остановились в лесу. Мой учитель сказал: "Давай чего-нибудь поедим". Было два часа ночи. Он сказал: "Сходи в магазин, который находится в Танакпуре. Это в двенадцати милях отсюда, если идти по лесной дороге". Вместе с нами был еще один свами, также имевший ученика. Он спросил у моего учителя: "Зачем вы посылаете его ночью? Я бы не стал посылать своего мальчика в такое время". Мой учитель ответил: "Помолчите. Вы сделаете из своего мальчика неженку, а не свами. Я тренирую своего ученика. Он должен идти". Затем он обратился ко мне: "Отправляйся туда, сынок. Возьми вот этот фонарь; в нем достаточно масла. Положи к себе в карман спички, надень ботинки и возьми посох в руку. Доберись до продовольственного магазина и закупи столько провизии, чтобы нам хватило на три-четыре дня пути". Я сказал: "Хорошо", -- и отправился в путь. Много раз в течение той долгой ночи тигры и змеи пересекали дорогу передо мной. По обеим сторонам дороги высились заросли слоновой травы, которая была намного выше моего роста. Из травы доносились различные звуки и шорохи, но я не мог знать, что их породило. Я прошагал со своим маленьким фонарем двенадцать миль до магазина, а к семи часам утра вернулся обратно вместе с провизией. Мой учитель спросил: "Ну как ты?" И я начал рассказывать ему обо всем, что приключилось со мной по дороге. Наконец, он сказал: "Ну ладно, хватит. Давай приготовим себе еду". Бесстрашие также является существенно необходимым условием для достижения просветления. Велики те, кто всегда сохраняет бесстрашие. Полное освобождение от всех страхов -- это один из этапов на пути к просветлению. Пересечение бурной реки Учащихся много -- учеников мало. Многие приходили к моему учителю и просили принять их в ученики. Все они доказывали свою верность, служа ему, учась у него и выполняя духовные практики. Но он не давал положительного ответа. Однажды он созвал к себе всех претендентов (а их тогда было двадцать человек) и сказал: "Пойдемте со мной". Все последовали за ним, и он привел их на берег реки Тунгбхадра. Это была полноводная, очень бурная и опасная река. Он сказал: "Тот, кто сможет переплыть эту реку, станет моим учеником". Один человек сказал: "Господин, я знаю, что смогу это сделать, но я должен вернуться назад и закончить свою работу". Другой сказал: "Господин, я не умею плавать". Я не сказал ничего. Как только учитель произнес свои слова, я прыгнул. Он сел и стал спокойно наблюдать за тем, как я переплываю реку. Она была очень бурной. В ней обитало много крокодилов, огромные бревна, кружась, уносились ее потоком, но я не думал об этом. Мой ум был целиком поглощен стремлением выполнить поставленную передо мной задачу. Я любил, когда мне бросали вызвов, и всегда с радостью принимал его. Проверка собственных сил служила источником вдохновения для меня. Несмотря на усталость, я все плыл и плыл, пока, наконец, не достиг другого берега. Мой учитель сказал остальным собравшимся: "Он никогда не называл себя моим учеником, но он прыгнул". Я был достаточно близок к своему учителю, чтобы знать его силу. Я думал: "Он хочет, чтобы его ученики переплыли эту реку. Что же, я сделаю это. Я смогу это сделать. Со мной ничего не случится, раз он здесь. Почему бы мне не сделать это?" Столь твердыми были моя вера и решимость. Вера и решимость -- это две важных ступени на лестнице, ведущей к просветлению. Без них можно лишь говорить и писать о такой вещи, как просветление, но никогда нельзя достичь его. Без веры мы можем достичь определенной интеллектуальности, но лишь при ее наличии становится возможным проникновение в наиболее тонкие покои своего существа. Решимость -- это сила, которая помогает нам преодолеть все разочарования и препятствия. Она помогает вырабатывать силу воли, что является основой успеха внутри и вовне. В священных текстах говорится, что с помощью санкальпы шакти (силы решимости) можно добиться всего чего угодно. Эта шакти стоит за огромными трудами всех великих руководителей этого мира. Чувствуя за собой эту силу, такой руководитель говорит: "Я сделаю это; я должен это сделать; я в силах это сделать". Если человек не утрачивает силу решимости, он неизбежно достигает желаемой цели. Мой подарок учителю Что я подарил своему учителю? Я расскажу вам. Когда в возрасте пятнадцати лет я получил свое второе посвящение* у меня ничего не было. Я думал: "Все эти богатые люди приносят в дар своим учителям корзины фруктов, цветы, деньги, а мне совершенно нечего дать." * Свое первое посвящение Свамиджи получил в возрасте трех лет. Я спросил у своего учителя: "Господин, какой наилучший подарок я мог бы для вас сделать?" Он ответил мне: "Принеси мне вязанку сухого хвороста". Я подумал: "Наверняка, если кто-то принес бы своему учителю такой подарок, он получил бы от него пинок ногой". Но тем не менее я сделал то, что мне было сказано. Я принес ему вязанку сухого хвороста, и он сказал: "А теперь преподнеси это мне со всей искренностью твоего сердца, ума и души". Я посмотрел на него и подумал: "Он настолько мудр и образован. Что такое случилось с ним сегодня?" Он сказал: "Это величайший дар из всех, какие ты когда-нибудь сможешь мне предложить. Люди хотят дать мне золото, серебро, землю, дом. Эти ценности ничего не значат для меня". Мой учитель объяснил мне, что когда вы преподносите вязанку сухого хвороста своему гуру, тот понимает, что вы готовы следовать по пути просветления. Это означает просьбу: "Пожалуйста, освободите меня от моего прошлого и сожгите все мои отрицательные мысли в огне знания". Он сказал: "Я сожгу весь этот сухой хворост, с тем чтобы твои прошлые кармы не воздействовали на твое будущее. Теперь я даю тебе новую жизнь. Не живи в прошлом. Живи здесь и сейчас и начинай свой путь к свету". Большинство людей предаются размышлениям о прошлом и не знают, как жить здесь и сейчас. В этом заключается причина их страданий. Одиночество Я никогда не ощущаю себя одиноким. Чувство одиночества свойственно тем, кто не осознает полноты бытия в себе самом. Когда вы попадаете в зависимость от чего-то внешнего, не осознавая при этом реальности у себя внутри, тогда вы, действительно, становитесь одиноким. Поиски просветления -- это всецело поиски внутри себя в стремлении осознать свою завершенность в себе самом. Вы совершенны. Вы не нуждаетесь ни в чем внешнем. Что бы с вами ни происходило, в какую бы ситуацию вы ни попали, ничто не в состоянии сделать вас одиноким. Однажды, стоя возле нашей пещеры в Гималаях (мне тогда было шестнадцать лет), я увидел группу приближающихся людей. Когда они подошли ближе, я понял, что это был правящий принц Индии со своим секретарем и охраной. Принц подошел ко мне и высокомерно произнес: "Брахмачари*, я явился сюда повидаться с твоим учителем!" * Молодой свами. В ответ я точно таким же тоном сказал: "Вы не сможете его повидать!" Тут вмешался секретарь: "Да знаешь ли ты, кто стоит перед тобой?" Я ответил: "Мне все равно. Я охраняю эту пещеру. Уходите прочь!" Тогда они удалились. Позднее они еще несколько раз возвращались, но напрасно, поскольку я редко позволял кому-либо повидать своего учителя. Я хотел оградить его от всякого беспокойства извне, и сам он не проявлял склонности к встречам с высокомерными людьми. Иногда я спрашивал у своего учителя: "Все эти богатые люди приходят к вам издалека, а вы говорите, что не хотите их видеть. Разве это хорошо?" Обычно он улыбался и отвечал: "Я счастлив со своим другом внутри меня. К чему мне видеться с этими людьми? Среди них нет искренних искателей истины: они все хотят чего-то мирского. Один хочет иметь ребенка, другой -- занять высокое положение. Духовная пища им не нужна. Зачем же ты просишь меня встречаться с ними?" Тот правящий принц, в конце концов, понял, что меня не волнует его статус, и изменил свое отношение. Появившись вновь, он обратился ко мне вежливым тоном: "Сэр, нельзя ли мне повидать вашего учителя?" Я отвел его в пещеру, где сидел мой учитель. Принц хотел быть вежливым, а также хотел показать свои манеры и западное воспитание. Он сказал: "Сэр, вы кажетесь одиноким". Мой учитель ответил: "Да, потому что вы пришли. До вашего прихода я наслаждался обществом своего друга внутри. Теперь же, когда вы здесь, я одинок". Наивысшим видом дружеского общения, действительно, является общение со своим истинным Я. Люди, научившиеся наслаждаться своим истинным Я, никогда не ощущают одиночества. Кто вызывает в нас зарождение чувства одиночества и делает нас зависимыми? Это те люди, которые утверждают, что знают и любят нас, а также те, кого любим мы. Мы забыли про своего вечного друга внутри. Когда мы сумеем постигнуть свое истинное Я, мы перестанем зависеть от чего бы то ни было внешнего. Зависимость от внешних взаимоотношений есть результат невежества, которое должно быть искоренено. Нельзя себе представить жизнь без взаимоотношений. Но те, кто познали друга в самом себе, любят все и ни от чего не зависят. Они никогда не бывают одиноки. Одиночество -- это болезнь. Находиться в счастливом уединении с самим собой, значит пребывать в постоянном общении, постоянном осознании Реальности. Получив такой урок, принц вернулся к себе во дворец, где обдумал происшедшее. Затем он начал практиковать медитацию и вскоре понял, что всякий способен освободиться от создаваемого самим же собой чувства одиночества и наслаждаться жизнью. Майя, космическая пелена Однажды я сказал своему учителю: "Господин, меня учили, что авидья (невежество) и майя (иллюзия) -- это одно и то же. Но по-настоящему мне непонятно, что такое майя". Учитель часто учил меня посредством демонстрации, и поэтому он сказал: "Завтра утром я покажу тебе, что такое майя". Ту ночь я провел без сна, думая о том, что на следующее утро меня ожидает встреча с майей. На следующий день мы, как обычно, отправились совершать свои утренние очистительные процедуры. Затем опять встретились. Искупались в Ганге. После чего я почувствовал, что вряд ли смогу заниматься медитацией, настолько сильно я был возбужден перспективой раскрытия тайны майи. На пути обратно в пещеру мы поравнялись с деревом, имевшим большой, сухой ствол. Мой учитель бросился к дереву и приник к нему всем телом. Никогда до этого я не видел, чтобы он бегал столь быстро. Он закричал: "Ты же мой ученик! Помоги мне!" Я воскликнул: "Что? Вы же помогли столь многим людям и вдруг сегодня нуждаетесь в моей помощи! Что с вами случилось?" Я испугался этого дерева. Я не хотел к нему приближаться, боясь, что оно и меня захватит в плен. Я думал: "Если это дерево поймает и меня, кто тогда поможет нам обоим?" Он заплакал: "Помоги мне. Ухватись за мою ногу и тяни, что есть силы". Я попытался это сделать, призвав все свои силы, но так и не смог оторвать его от дерева. Тогда он сказал: "Мое тело захвачено в плен этим деревом". В попытках оторвать его от дерева я исчерпал все свои силы. Наконец, я прекратил думать и сказал ему: "Как такое может быть? Дерево не способно удерживать тебя. Что ты делаешь?" Он засмеялся и сказал: "Вот это и есть майя". Мой учитель объяснил мне, что такое анади видья, космическая иллюзия, точно таким же путем, как это было описано Шанкарой. Он сказал, что авидъя -- это индивидуальное невежество, в то время как майя -- это как индивидуальная, так и космическая иллюзия. "Ма" означает "не", а "йя" означает "то". Майя -- это то, что не существует, но тем не менее выглядит существующим, так же как мираж. Затем мой учитель рассказал мне о другой философской школе, которая утверждает что майя -- это всемирная иллюзия, а также -- мать Вселенной. От него я узнал, что в философии тантры майю рассматривают одновременно как космическую шакти и как первичную силу кундалини, пребывающую в спящем состоянии в каждом из людей. Посредством фокусирования сознания на абсолюте происходит пробуждение этой силы внутри, после чего она устремляется к центру сознания. Если человек приходит в контакт с этой силой, он легко может достичь наивысшего уровня сознания. Те, кто не пробуждает в себе этой силы шакти, так и остаются чувственными и невежественными. После изложения философии майи учитель сказал: "Когда мы посвящаем свой ум, свою энергию и ресурсы вере в то, чего не существует, тогда это кажется существующим. Это и есть майя. Не строй надежд на получение чего-либо от злых и порочных дел, дьявола, авидъи или майи и тем самым огради себя от состояний стресса и беспокойства. Даже духовные люди впадают в соблазн возложения на мир вины за отсутствие прогресса в своих духовных достижениях. Такая слабость создает существенные препятствия, потому что, не имея искренности, честности и упорства мы не сможем познать самих себя. Мы облекаем свои слабости в материальную форму и думаем, что источником препятствий являются объекты внешнего мира". Мой учитель сказал мне, что я должен культивировать непривязанность и постоянное осознавание. Он говорил: "Привязанность создает прочнейшие из оков, делающие человека слабым, невежественным и лишенным осознания абсолютной реальности. Майя, или иллюзия, глубоко уходит своими корнями в привязанность. Когда мы к чему-то привязаны или чего-то желаем, это что-то становится источником иллюзии для нас. Люди, свободные от привязанностей и направляющие свои желания на духовный рост, свободны от оков майи -- иллюзии. Чем меньше привязанности, тем больше внутренней силы; чем больше внутренней силы, тем ближе цель. Вайрагья и абхьяса -- непривязанность и постоянное осознание абсолютной реальности -- подобны двум крыльям птицы, способной перелетать с плана смертных существ на высоты бессмертных. Те, кто не позволяет иллюзии майя подрезать свои крылья, могут достичь совершенства". "Многие люди путают привязанность с любовью. Но, будучи привязанным, вы делаетесь эгоистичным, заинтересованным в собственных удовольствиях, и злоупотребляете любовью. В вас развивается инстинкт собственничества, и вы стремитесь заполучить объекты своих желаний. Привязанность создает оковы, в то время как любовь дарует свободу. Говоря о непривязанности, йоги учат не безразличию, а тому, как быть искренним и бескорыстно любить других. Непривязанность, правильно понимаемая, означает любовь. Непривязанность, или любовь, могут культивировать в себе как люди, живущие в миру, так и люди, отрекшиеся от мира". Полученный мною в Гималаях на берегу Ганга урок помог мне понять, что иллюзия создается самим человеком. Путем передачи этого знания мой возлюбленный учитель привел меня к осознанию природы космической иллюзии и тех индивидуальных препятствий, которые мы создаем. Горькая правда со счастливым исходом Мне вспоминается случай, происшедший, когда я путешествовал вместе со своим учителем. В одном городе, через который мы проходили, ко мне подошел начальник железнодорожной станции и сказал: "Господин, дайте мне что-то такое, что я мог бы практиковать, и я обещаю, что буду верно следовать вашему совету". Мой учитель сказал мне: "Дай ему что-нибудь конкретное для практики". Я возразил: "Какой смысл одному слепому вести другого. Будет лучше, если вы сами дадите ему указания". Тогда мой учитель сказал: "Начиная с этого дня, перестань лгать. Строго придерживайся этого правила в течение трех месяцев". Надо сказать, что большинство железнодорожных чиновников в том районе были нечестными людьми и брали взятки. Но тот человек твердо решил про себя, что больше никогда не будет брать взяток и лгать. В ту самую неделю для проверки деятельности этого начальника и его помощников прибыл инспектор из вышестоящего учреждения. Начальник станции честно ответил на все интересующие инспектора вопросы. Эта проверка имела серьезные последствия для его службы. Против всех чиновников, бравших взятки, включая и самого начальника, были возбуждены судебные дела. "Прошло всего тринадцать дней, а я уже оказался в таком трудном положении. Что же будет через три месяца?" -- думал начальник. Вскоре после этого его покинули жена и дети. В течение месяца с легкостью, как карточный домик, была разрушена вся его жизнь. Он испытывал огромные душевные мучения. В те дни мы находились в трехстах милях от того места, где жил начальник станции, на берегу реки Парада. Мой учитель лежал под деревом и вдруг начал смеяться. "Знаешь, что случилось?" -- сказал он. Того начальника станции, которому я наказал не лгать, посадили в тюрьму сегодня". Я спросил: "Тогда почему вы смеетесь?" Он ответил: "Я смеюсь не над ним, а над этим глупым миром". Двенадцать человек, работавших вместе с начальником станции, сделали совместное заявление, обвинив его во лжи, хотя он говорил правду. Они заявили, что он единственный, кто брал взятки. В результате его посадили в тюрьму, а всех остальных отпустили. На суде судья спросил начальника станции: "Кто ваш адвокат?" "Мне он не нужен". "Но я хочу, чтобы кто-нибудь помог вам". "Нет, -- сказал начальник станции, -- мне не нужен адвокат. Я хочу говорить правду. Независимо от того, на сколько лет я отправлюсь за решетку, я не желаю лгать. Я действительно брал взятки, но однажды встретил мудреца, который наказал мне не лгать ни при каких обстоятельствах. Мои жена и дети ушли от меня, я потерял работу, у меня нет ни денег, ни друзей, а сам я нахожусь в тюрьме. Все это произошло за какой-то месяц. Я должен говорить правду еще два месяца, что бы ни случилось. Сэр, посадите меня за решетку; для меня это не имеет значения". Судья объявил перерыв и вежливо пригласил начальника станции к себе в кабинет. Он спросил: "Кто был тот мудрец, который велел вам говорить правду?" Тот описал его. К счастью, судья оказался учеником моего учителя. Он оправдал начальника станции и сказал ему: "Вы на правильном пути. Оставайтесь верным ему. Мне хотелось бы суметь сделать то же самое". Через три месяца этот человек оказался без гроша за душой. Как раз в день истечения трехмесячного срока, когда он спокойно сидел под деревом, пришла адресованная ему телеграмма. В ней сообщалось о том, что его отец, некогда имел большой участок земли, взятый впоследствии под государственные нужды, и теперь правительство собирается выплатить ему компенсацию. Сумма компенсации составила один миллион рупий*. Этот человек ничего не знал про ту землю, потому что она находилась в другой провинции. Он подумал: "Сегодня истекли три месяца моего испытания, и сколь же щедрой оказалась награда". * Около ста тысяч долларов. Он отдал компенсацию своей жене и детям, и те обрадовано заявили, что снова хотят вернуться к нему. "Нет, -- сказал он, -- пока что я всего лишь был свидетелем того, что произойдет, если не лгать в течение трех месяцев. Теперь же я хочу посмотреть, что будет, если я не буду лгать весь остаток моей жизни". Постижение истины является конечной целью человеческой жизни, и эта цель может быть достигнута, если соблюдать правдивость в мыслях, на словах и на деле. К постижению истины можно прийти посредством практики правдивости и не совершения тех действий, которые идут вразрез с вашей совестью. Совесть -- лучший руководитель. Мои претензии к учителю Однажды я сказал своему учителю: "Вы обманываете меня". Когда мы чувствуем свою неполноценность и в то же время обладаем сильным эго, в нас развивается склонность обвинять других. "Что случилось?" -- спросил учитель. "Вы думаете, что я все еще ребенок, и скрываете от меня некоторые вещи". "Скажи мне, что я от тебя скрываю?" "Вы не показываете мне Бога. Возможно вы не в состоянии это сделать и можете лишь читать мне наставления о Боге. Если это предел ваших возможностей, вы должны в этом честно признаться". "Я покажу тебе Бога завтра утром", -- сказал учитель. "Правда?" -- воскликнул я. "Непременно. Ты готов к этому?" Обычно я всегда медитировал перед тем, как ложиться спать, но в ту ночь я был не в состоянии это делать. Я был уверен, что на следующее утро увижу Бога, -- зачем же было заниматься медитацией? Я испытывал такое нетерпение и возбуждение, что всю ночь не сомкнул глаз. Рано утром я пошел к своему учителю. Я даже не искупался, решив, что в такой исключительный день ни к чему тратить время на купание. Я лишь пошлепал себя по щекам, пригладил волосы и в таком виде предстал перед учителем. "Займи свое место", -- сказал мне учитель. "Ну вот, сейчас он покажет мне Бога", -- подумал я. Я не отличался особой почтительностью, но в то утро вел себя необычайно почтительно. Я много раз поклонился своему учителю. Он посмотрел на меня и сказал: "Что с тобой такое? Ты как-то подозрительно себя ведешь. Почему ты так взволнован?" "Как, разве вы забыли? -- воскликнул я. -- Вы обещали показать мне Бога". "Хорошо, -- сказал он, -- но только скажи, Бога какого вида ты предпочитаешь увидеть". "Но разве существуют разные виды Богов?" "А как ты представляешь себе Бога? -- ответил учитель вопросом на вопрос. -- Я готов показать тебе Бога точно в таком виде, в каком ты себе его представляешь и характеризуешь. Все хотят видеть Бога, но при этом не имеют ни в сердце, ни в уме убежденности в его существовании. Если ты что-то ищешь, но не уверен твердо в цели своих поисков, то что ты найдешь? Если я скажу тебе, что все, что ты видишь, есть Бог, то это тебя не удовлетворит. Если я скажу, что Бог внутри нас, то ты опять-таки останешься неудовлетворенным. Предположим, я покажу тебе Бога, а ты скажешь: "Нет, это не Бог". Что мне тогда делать? Поэтому расскажи мне, как ты представляешь себе Бога, а я создам его для тебя". "Подожди минуту. Дай мне подумать", -- произнес я. "Бог находится вне пределов твоего мышления. Вернись обратно на свое место для медитации и, когда будешь готов, дай мне знать. Можешь прийти ко мне в любое время, после того как решишь, какого Бога ты хочешь увидеть. Я не лгу, -- я действительно покажу тебе Бога. Показать тебе Бога -- мой долг". Я, как только мог, пытался представить себе, каким же может быть Бог, но мое воображение не выходило за пределы человеческой формы. Мысленно я перенесся в царство растений, затем в царство животных и, наконец, в мир человека. Так я пришел к созданию в своем воображении образа мудрого и красивого человека, очень сильного и могущественного. "Бог должен выглядеть именно так", -- подумал я сначала. Но потом я понял, что выставил своему учителю глупое требование. Что я мог испытать, не отдавая себе ясного отчета в том, чего хочу? Наконец, я явился к своему учителю и сказал: "Господин, покажите мне того Бога, который может освободить нас от страданий и даровать счастье". "Это ни что иное, как состояние уравновешенности и спокойствия, которое ты должен культивировать в себе", -- ответил учитель. Без ясности в мыслях простое желание увидеть Бога подобно блужданию на ощупь в темноте. Я обнаружил, что человеческий ум имеет свои пределы и способен создавать мысленные образы лишь в соответствии со своими ограниченными возможностями. Ни один человек не в состоянии объяснить, что есть Бог или постичь его умом. Можно говорить, что Бог есть истина, океан любви, абсолютная реальность или тот, кто создал эту Вселенную. Но все это лишь абстрактные идеи, не способные удовлетворить желание лицезреть Бога. Что же можно увидеть? Те, кто верят в то, что Бог -- это живое существо, могут представить его себе и иметь видение, но, в действительности, Бога нельзя увидеть человеческими глазами. Постичь Бога можно лишь путем постижения своего истинного Я, а затем Я всего сущего. Поэтому, когда ученик предъявляет претензии типа: "Я хочу увидеть Бога; мой учитель не показывает мне Бога; мой учитель не дает мне того, что я хочу", -- он должен, в конце концов, понять, что это не входит в обязанности учителя. Выясните, не предъявляете ли вы необоснованных претензий к своему учителю, и вместо того, чтобы что-то требовать от него, трансформируйте себя изнутри. Бог находится внутри вас, и это нечто, находящееся внутри вас, есть объект самопознания. Никто не может показать Бога кому-либо другому. Человек должен сам познать свое истинное Я, и тем самым он познает Я всего сущего, которое называют Богом. Пребывая в состоянии невежества, ученик думает, что Бог -- это какое-то особое существо, и хочет увидеть это существо так же, как видит предметы внешнего мира. Этого никогда не случится. Но когда он постигнет, что Бог есть истина, и станет практиковать истину на словах и на деле, тогда его невежество в отношении природы Бога рассеется, и к нему придет самопознание". Дисциплина необходима Я часто уходил в Рамгахарский лес, где жил мой друг Нантин* Баба. Он с шести лет практиковал аскезу и духовные дисциплины. Мы оба обладали очень озорным характером. Нередко мы тайком прокрадывались в деревню, забирались к кому-нибудь на кухню, съедали все, что там находили, и затем возвращались в лес. Среди жителей деревни по этому поводу ходили самые невероятные слухи: одни считали нас божественными воплощениями, другие -- злыми духами. * В горах слово "нантин" означает "ребенок". В тех местах было много яблоневых садов, которые принадлежали богатым людям из Нанитала. Однажды мы решили пожить какое-то время у небольшого ручья, протекавшего через сад. Вечером мы набрали сучьев для костра. В связи с озабоченностью службы охраны леса лесными пожарами, мы развели костер в саду. Владелец сада увидел нас и подумал, что мы пришли воровать его яблоки. Этот человек был очень желчен и скуп и в отличие от других владельцев садов никогда не позволял никому собирать с земли упавшие яблоки. Он приказал своим сторожам взять бамбуковые палки и избить нас. Пять человек побежали к нам выполнять его приказание, но, когда они приблизились, то увидели, что мы были не воры, а те двое молодых йогов, что жили в лесу. Когда спустя три месяца я возвратился к своему учителю, он сказал: "Ты создаешь для меня проблемы, делая глупости". "Но я ничего такого не делал", -- возразил я. Однако он продолжал: "Я вынужден оберегать тебя так, как мать бережет своего ребенка. Когда же ты вырастешь? Почему ты посягаешь на чужую собственность?" "Все вещи принадлежат Богу, -- ответил я, -- и те, кто посвятил себя служению Богу, вправе ими воспользоваться". В ответ на это мой учитель сказал: "Подобный образ мыслей есть ни что иное, как злоупотребление положениями Писаний в своих корыстных целях. Твое мышление нуждается в исправлении. Затем он дал мне следующие наставления: 1. Рассматривай абсолютную реальность распространяющейся по всей Вселенной. 2. Не привязывайся к удовольствиям, получаемым от объектов этого мира. Используй их как средства для своего духовного прогресса. 3. Не домогайся чужого имущества, женщин и богатства. Он сказал: "Разве ты забыл эти высказывания из упанишад? Отныне, если ты совершишь хоть какое-то социальное преступление или нарушишь покой домохозяев, я навсегда перестану с тобой разговаривать". Временами учитель наказывал меня тем, что отказывался разговаривать со мной. Разница между его упрекающим молчанием и доброжелательным молчанием, полным любви и понимания, была очень ощутима для меня. В те годы мне было шестнадцать лет, и я обладал огромным запасом энергии. Я был очень деятелен и постоянно докучал ему. Но он часто говорил: "Это моя карма, а не твоя вина, мой мальчик. Я пожинаю плоды своих собственных дел". Обычно я огорчался и давал обещание больше не повторять того, что шло вразрез с его наставлениями, но вскоре вновь совершал проступки. Иногда я сознательно вел себя безответственно, а иногда совершал ошибочные поступки бессознательно в силу врожденных черт характера. Но этот великий человек любил меня всегда и при любых обстоятельствах, несмотря на мое недостойное поведение. Когда человек становится зрелым, он начинает постигать истинную философию жизни. Затем он начинает осознавать свои мысли, слова и поступки. Духовная практика нуждается в постоянной бдительности. Дисциплина не должна насаждаться насильственно, но должна добровольно и сознательно приниматься учеником как средство, необходимое для его самосовершенствования. Насильственное насаждение дисциплины и подчинение ей вряд ли способны дать успешный результат. При таком подходе человек может узнать, что следует делать и чего не следует, но никогда не узнает, как жить. Благословенное проклятие Если я становился эгоистичным, то всегда терпел неудачу. Таков мой личный опыт. Мой учитель сказал мне: "Можешь стараться изо всех сил, но всякий раз, когда ты будешь подпитывать свое эго или предпринимать что-либо из эгоистических побуждений, ты будешь терпеть неудачу. Это мое проклятие тебе". Я посмотрел на него с удивлением. Что он такое говорит? Тогда он продолжил: "А вот тебе мое благословение: всякий раз, когда тебе захочется стать бескорыстным, любящим и лишенным эго, ты будешь обнаруживать огромную силу, стоящую за тобой, и никогда не потерпишь неудачи в достижении благой цели". Эгоистичный человек всегда думает и говорит о самом себе. Эгоизм делает его замкнутым на самом себе и несчастным. Кратчайший путь к собственному просветлению -- это путь через эго, путь отдачи эго в руки высшего Я. Сатсанга, общество мудрецов, и постоянное осознание внутреннего центра помогают выбраться из трясины иллюзий. Культивирование бескорыстия также очищает эго. Неочищенное эго -- это зло, стоящее на пути вашего духовного восхождения. Но очищенное эго -- это средство различения истинного Я и не-я, истинного Я и просто "я". Никому не под силу добиться расширения своего сознания, оставаясь эгоистичным. Те, кто воздвигает вокруг себя барьеры из-за проблем, связанных с их личным эго, неизбежно ввергают самих же себя в страдание, но те, кто старается постоянно осознавать свое единство с другими, могут оставаться счастливыми и бесстрашными, наслаждаясь каждым мгновением жизни. Бескорыстные, скромные и любящие люди являются истинными благодетелями человечества. III ПУТЬ ПРЯМОГО ВНУТРЕННЕГО ОПЫТА Путь прямого внутреннего опыта есть наивысший путь получения знания. Все остальные средства носят фрагментарный характер. Чистота, однонаправленность и контроль ума играют существенно важную роль на стезе самопознания. Нечистый ум вызывает галлюцинации и создает препятствия, в то время как ум, приведенный в надлежащее состояние, превращается в инструмент прямого внутреннего постижения. Прямое постижение -- единственное средство Однажды мой учитель попросил меня сесть и спросил: "Скажи, ты знающий человек?" Я мог говорить ему все что угодно, сколь бы дерзко это не звучало. Это было единственное место, где я мог быть совершенно откровенным. Мне никогда не приходилось жалеть о сказанных ему словах. Обычно его забавляли мои глупости. Я ответил: "Конечно, знающий". "Тогда объясни мне, чему ты научился и кто тебя учил? Нашим первым учителем является мать, за ней отец, потом сестры и братья. Позже мы учимся у детей, с которыми играем, у учителей в школе и у писателей из книг. Независимо от того, чему ты научился, нет ни единой вещи, которой бы ты научился независимо от других. Таким образом все, чему ты научился, дано тебе другими. А у кого учились они? Они также учились у других. И тем не менее, в результате всего этого, ты называешь себя знающим человеком. Мне жаль тебя, потому что ты ничему не научился независимо. Ты, по всей видимости, решил, что в мире не существует такой вещи, как независимое познание. Все твои мысли заимствованы у других". "Подожди минуту. Дай мне подумать", -- сказал я. Понимание того, что во всем, чему я научился, нет ничего моего собственного, произвело на меня шокирующее впечатление. Если поставите себя на мое место, вы возможно испытаете то же самое чувство. То знание, на которое вы опираетесь, вовсе не является вашим собственным. Вот почему его нельзя признать удовлетворительным, сколь бы велик ни был его объем. Даже если вы проштудируете целую библиотеку, оно все равно не удовлетворит вас. "Тогда каким же образом я могу быть просвещен?" -- задал я вопрос. "Путем экспериментирования с тем знанием, которое ты получил извне, -- ответил учитель. -- Убеждайся в его истинности путем прямого опыта. В конечном итоге ты придешь к завершающей и плодотворной стадии знания. Всякое познание бесполезно, если оно не осуществляется прямым путем. Конечно, знание, полученное непрямым путем обладает информативностью, но в нем нет завершенности. Все мудрецы, известные из истории, преодолевали огромные трудности, стремясь постичь знание прямым путем. Они не удовлетворялись одним лишь мнением других людей. Их не могли запугать и заставить сойти с пути защитники ортодоксальных взглядов и догм, подвергавшие их гонениям и подчас даже предававшие казни из-за различия в умозаключениях". С тех пор я постарался следовать его совету. Я обнаружил, что прямое переживание является конечным критерием истинности знания. Постигая истину прямым путем, вы получаете наилучшее подтверждение. В большинстве случаев вы идете к своим друзьям и излагаете им свою точку зрения. Вы ждете подтверждения с их стороны. Что бы вы ни думали, вам хочется, чтобы другие подтвердили это, согласившись с вами и сказав: "Да, вы рассуждаете правильным образом". Но чужое мнение не может служить критерием истинности. Когда вы постигаете истину прямым путем, у вас пропадает необходимость задавать вопросы по этому поводу своим соседям или учителю. Вам более не нужно искать подтверждений в книгах. Духовная истина не нуждается во внешних свидетельствах. До тех пор, пока сомневаетесь, вы не знаете. Следуйте по пути прямого постижения до тех пор, пока вы не достигнете стадии, где все станет ясно, где все ваши сомнения рассеются. Прямое постижение -- единственный способ получения доступа к источнику реального знания. Истинное знание yстpаняет стpадание Увеpенность в собственных силах имеет важное значение. Она пpиходит, когда вы начинаете полyчать знание непосpедственно изнyтpи. Конечно, вам нyжен какой-то yчитель, pyководитель. Я не говоpю, что вам не следyет yчиться y дpyгих людей, читать книги; но мне доводилось встpечать людей, не знавших даже алфавита, котоpые всякий pаз, когда мы сталкивались с тpyдностями в осмыслении какой-либо глyбокой истины или священных текстов, оказывались единственными, кто мог помочь нам найти пpавильное pешение. Одно вpемя я обyчал Бpахма Сyтpам. Эти сyтpы являются одной из наиболее сложных для понимания книг ведической литеpатypы. Я объяснял своим yченикам афоpизмы, котоpых, в действительности, сам не понимал. Ученики казались yдовлетвоpенными, чего нельзя однако было сказать обо мне. Поэтомy по вечеpам я обычно ходил к одномy свами, котоpый никогда не изyчал священных книг и даже не мог написать собственного имени, но тем не менее обладал глyбочайшим пониманием. Он говоpил: "Ты никогда не поймешь эти лаконичные афоpизмы без пpямого постижения". Однажды он pассказал мне однy истоpию, для того чтобы я смог yловить pазницy междy пpямым и непpямым знанием. "У одного yчителя был yченик, котоpый ни pазy в жизни не видел коpовы и не пpобовал ее молока. Hо емy было известно, что молоко очень питательно. Поэтомy он захотел найти коpовy, подоить ее и напиться молока. Он пpишел к своемy yчителю и спpосил его, знает ли тот что-нибyдь о коpовах. "Конечно", -- ответил yчитель. "Тогда pасскажи, как выглядит коpова". "Коpова имеет четыpе ноги. Это покоpное домашнее животное, встpетить котоpое можно в деpевне, а не в лесy. Ее молоко имеет белый цвет и очень полезно для здоpовья", -- сказал yчитель и подpобно описал yши, хвост и все остальные пpиметы коpовы. Ученик отпpавился на поиски коpовы. Идя по доpоге, он yвидел статyю коpовы и подyмал: "Hавеpняка, это и есть то, что мне описывал yчитель". По воле слyчая в то вpемя люди, жившие в доме неподалекy, как pаз занимались побелкой своего жилища, и pядом со статyей стояло ведpо с известковым pаствоpом. Ученый yвидел его и pешил, что должно быть это и есть то самое молоко, котоpое все считают таким полезным. Он с жадностью отпил немного известкового pаствоpа, после чего емy стало очень плохо, и он попал в больницy. "Опpавившись, он возвpатился к своемy yчителю и pассеpженно бpосил емy в лицо обвинение: "Ты не yчитель!" "Что стpяслось?" -- спpосил yчитель. "Твое описание коpовы было совсем не точным". "Так что же пpоизошло?" Ученик pассказал, что с ним слyчилось, и yчитель спpосил: "А ты сам подоил коpовy?" "Hет". "Вот потомy-то ты и постpадал"." Пpичина стpадания сегодняшних интеллектyалов состоит не в том, что, в действительности, они ничего не знают. Они знают немного. Hо то, что они знают, -- это не их собственное знание, и именно поэтомy они стpадают. Знание малое или неполное всегда таит в себе опасность, подобно частичной истине. Частичная истина отнюдь не является истиной. Так же и в слyчае с неполным знанием. Мyдpый постигает истинy пpямым пyтем. Тот мyдpец, котоpый даже не знал алфавита, всегда pазpешал мои сомнения. Систематическое изyчение дyховных текстов под pyководством познавшего себя и компетентного yчителя помогает очистить эго; в пpотивном слyчае полyчаемое знание делает человека эгоистичным. Те, кого сегодня называют интеллектyально pазвитыми людьми, пpосто собиpают факты из pазличных книг и священных текстов. Понимают ли они, чем в действительности занимаются? Питание интеллекта таким знанием подобно поеданию пищи, не имеющей питательной ценности. Тот, кто постоянно ест такyю пищy, остается больным и делает больными дpyгих. Мы встpечаем многих yчителей, и все они хоpошо yчат, но yченик может полyчить пользy от yсвоения лишь того знания, котоpое является беспpимесно чистым и исходит напpямyю от познавших себя yчителей. Мантpа для счастья Мантpа -- это слог, звyк, слово или набоp слов, найденные великими мyдpецами в состоянии глyбокой медитации. Это не язык, на котоpом говоpят люди. Эти звyки, полyченные из свеpхсознательного состояния, ведyт человека все выше и выше, пока он не достигает совеpшенного безмолвия. Чем больше возpастает осознавание, тем в большей степени мантpа pаскpывает свое новое значение. Она позволяет человекy овладеть высшим измеpением сознания. Пpофанация этой пpекpасной тpадиции пpодажей мантp на pыночных площадях абсypдна. Точно так же, как человек, мантpа имеет много оболочек: гpyбyю, тонкyю, более тонкyю и тончайшyю. Возьмем, к пpимеpy, АУМ. Эти тpи бyквы, в действительности, олицетвоpяют собой тpи состояния (бодpствование, сон со сновидениями и глyбокий сон) или тpи тела (гpyбое, тонкое и более тонкое). Hо четвеpтое состояние, или тончайшее тело мантpы, -- бесфоpменно, беззвyчно и неопpеделимо. Ученик, понимающий пpоцесс лайя йоги (возгонки), может познать бесфоpменное тело и свеpхсознание мантpы. Мантpа -- это очень могyщественная, емкая и компактная фоpма молитвы. Если постоянно помнить о ней, она становится пyтеводной нитью. Я бывало собиpал мантpы, подобно людям, коллекциониpyющим pазличные матеpиальные пpедметы, в надежде на то, что какая-нибyдь вновь полyченная мною мантpа окажется лyчше всех пpедыдyщих. Иногда я сpавнивал себя с дpyгими yчениками и дyмал: "Моя мантpа лyчше, чем его". Я был тогда очень незpелым и пpебывал в состоянии, котоpое называю сейчас "безyмной дyховностью". Однажды я отпpавился повидать одного свами, жившего довольно глyбоко в Гималаях, междy Уттаpкаши и Хаpсилом. Когда я добpался до него, он спpосил: "Что пpивело тебя ко мне?" "Я хочy полyчить мантpy", -- ответил я. Когда евpопейцы или амеpиканцы пpиходят к комy-нибyдь за мантpой, они обычно бывают готовы заплатить кyчy денег, но не хотят ждать. Я стpадал тем же недостатком и сказал: "Свамиджи, я тоpоплюсь". "Тогда пpиходи в следyющем годy", -- сказал он. "А если я останyсь, то сколько дней мне пpидется ждать?" -- спpосил я. "Тебе пpидется ждать столько, сколько я сочтy нyжным", -- ответил он. Тогда я остался и теpпеливо ждал день, два, тpи. Hо свами все не давал мне мантpy. Hа четвеpтый день он сказал: "Я хочy дать тебе мантpy, но обещай, что ты бyдешь помнить ее все вpемя". Я дал такое обещание. Он сказал: "Давай пойдем к Гангy". Бесчисленное множество мyдpецов пpактиковали садханy и полyчали посвящение на беpегах священного Ганга. Я остановился возле pеки и сказал: "Я обещаю, что не забyдy этой мантpы". Я повтоpил свое обещание несколько pаз, но он все медлил. Hаконец, он сказал: "Где бы ты ни жил, всегда сохpаняй бодpое состояние дyха. Это и есть мантpа. Hикогда не yнывай, даже если окажешься за pешеткой. Сохpаняй бодpость дyха в любой обстановке, и, если тебе пpидется отпpавиться в какое-нибyдь адское место, создай pай и там. Запомни, мой мальчик, бодpость дyха зависит только от тебя самого. Она лишь тpебyет yсилия со стоpоны человека. Ты должен быть хозяином своего настpоения. Запомни этy мантpy, котоpyю я тебе даю". Я был очень счастлив и одновpеменно очень печален, потомy что ожидал полyчить от него какой-нибyдь необычный звyк для повтоpения. Hо этот свами оказался более пpактичным. Я пpименяю этy "мантpy" в своей жизни и нахожy, что она всюдy дает пpекpасный pезyльтат. Его дyховное пpедписание пpедставляется мне лyчшим вpачебным pецептом -- настоящим ключом к исцелению самого себя. Мантpа от пчел Сyществyют особые мантpы, называемые "апта мантpами", котоpые отличаются тем, что пpинадлежат исключительно томy мyдpецy, котоpый их пеpедает. Я хочy pассказать вам однy истоpию, связаннyю с такой мантpой. Hеподалекy от Ришикеша на дpyгом беpегy Ганга в маленькой хижине жил один свами. Чтобы добpаться до него, пpиходилось пеpебиpаться чеpез Ганг по шаткомy канатномy мостy. В те вpемена Ришикеш еще совсем не был попyляpен. По ночам иногда пpиходили дикие слоны и поедали соломy со стен и кpыш наших хижин. Пока мы сидели внyтpи, слоны собиpались в большое стадо, насчитывавшее голов тpидцать-соpок, и подчас съедали хижинy наполовинy. Тигpы тоже pевели вокpyг. Местность тогда была совеpшенно дикой. Следyя yказаниям своего yчителя, я остановился пожить y этого свами на той стоpоне Ганга. Ранним yтpом Свамиджи отпpавлялся кyпаться в Ганге, и я ходил вместе с ним, так как пpедполагалось, что всюдy, где я останавливаюсь, я должен следовать заведенномy pаспоpядкy. Искyпавшись, каждый из нас бpал веточкy деpева и чистил ею зyбы. Этy пpоцедypy мы пpоделывали ежедневно. Обычно yченик Свамиджи забиpался на высокое деpево и отламывал там ветки, из котоpых мы делали себе зyбочистки. Однажды Свамиджи сам взобpался на деpево. Обычно он этого не делал, но на этот pаз захотел показать мне что-то необычное. Hесмотpя на свои семьдесят с лишним лет, он легко залез на деpево. Hа этом деpеве было гнездо диких пчел, но он не делал ни малейшей попытки избежать встpечи с ними. Hаобоpот, он забpался на тy самyю ветвь, где было гнездо, и начал pазговаpивать с пчелами. Глядя на него снизy, я закpичал: "Свамиджи, пожалyйста, не тpевожьте пчел!" Я накpыл себе головy, потомy что подyмал: "Если пчелы бyдyт pастpевожены, они искyсают и меня". Это были большие и опасные пчелы; фактически, столь опасные, что человек, полyчивший от них десять или двадцать yкyсов, мог pаспpощаться с жизнью. Свами отломил себе веткy y самого гнезда, но пчелы так и не поднялись в воздyх. Он благополyчно спyстился на землю и сказал: "А тепеpь ты забеpись на деpево и соpви себе веткy". "Hичего, я обойдyсь и без ветки. -- сказал я, а затем добавил -- Hо если вы хотите, чтобы я взобpался на деpево, то сначала дайте мне мантpy, котоpая защитит меня". В то вpемя я был пpосто помешан на мантpах и мое стpемление yзнать его мантpy объяснялось желанием демонстpиpовать пеpед людьми, что я способен делать. Именно в этом заключалась моя цель. Свами пообещал сказать мне мантpy в том слyчае, если я залезy на деpево. Тогда я взобpался на него к томy местy, где было пчелиное гнездо. "Подбеpись поближе, -- сказал свами, -- и поговоpи с ними лицом к лицy. Скажи им: "Я живy здесь неподалекy и я не пpичиню вам вpеда. Hе надо меня тpогать!" "Hо это не мантpа", -- возpазил я. "Делай, что я тебе сказал. Поговоpи с пчелами. Твои гyбы должны находиться так близко от них, чтобы ты мог говоpить шепотом". "Hо pазве они понимают хинди?" "Они понимают язык сеpдца, а pаз так -- то и все остальные языки. Пpосто поговоpи с ними". Я был настpоен скептически, но тем не менее сделал все в точности так, как он меня пpосил, и был yдивлен тем, что пчелы не набpосились на меня. Я поинтеpесовался: "Свамиджи, может быть это пpиpyченные пчелы?" Он pассмеялся и сказал: "Hикомy не пеpедавай этy мантpy, потомy что она бyдет pаботать только на тебя. Смотpи не забyдь то, что я тебе сейчас говоpю". Позднее, пyтешествyя по более гyстонаселенным и обжитым pайонам, я обычно останавливался за пpеделами гоpода в каком-нибyдь садy, и тyда пpиходили люди, чтобы посмотpеть на меня. Бyдyчи молод и глyп, я любил покpасоваться пеpед ними и бывало забиpался на деpево, попyтно доставая немного меда из пчелиного гнезда и не полyчая пpи этом ни единого yкyса. Это всегда пpиводило в изyмление зpителей. Когда я находился в гоpоде Бхивани, что pасположен в штате Пенджаб, один мой знакомый ювелиp настойчиво пpосил меня дать емy какyю-нибyдь мантpy. Я согласился и, забыв пpо наказ того свами никомy не пеpедавать мантpy, pассказал емy, как pазговаpивать с пчелами. Взобpавшись на деpево, где было пчелиное гнездо, этот человек повтоpил мантpy, но она не сpаботала. В однy секyндy пчелы, количество котоpых исчислялось сотнями, набpосились на него. Он свалился с деpева и мы поспешно доставили его в больницy. Там он тpи дня пpолежал в коме. Все это вpемя меня теpзало беспокойство: "Hеyжели я стал пpичиной смеpти этого человека?" Я непpеpывно молился о спасении его жизни. Hа тpетий день я в изyмлении yвидел, что в больнице появился тот самый свами, что дал мне мантpy. Он сказал: "Что ты наделал? Твое желание пpедстать в выгодном свете чyть было не закончилось гибелью человека. Пyсть это бyдет последним ypоком для тебя. Этот человек попpавится завтpа yтpом, но я отбиpаю y тебя силy этой мантpы. Больше ты не сможешь ею воспользоваться". После этого слyчая я стал более остоpожным. Поpою слова великого человека бывают способны пpоизвести эффект мантpы. Всякий pаз, когда такой человек что-то говоpит вам, вы должны воспpинимать его слова как мантpы и пpактиковать их. Hепpавильное выполнение мантpы В одном монастыpе в стpогой тайне хpанятся pyкописи, называемые "Пpайога шастpы", пpаво достyпа к котоpым имеет лишь глава монастыpя. В этих pyкописях описываются очень пpодвинyтые йогические пpактики. Мой yчитель бывало говоpил мне: "Hе вздyмай экспеpиментиpовать с этими pyкописями". Hо я отличался yпpямством и жаждал yзнать, что же такое в них написано. Мне тогда было восемнадцать лет. Я был бесстpашен и в опpеделенной меpе безответствен. Я pассyждал следyющим обpазом: "Я в достаточной степени подготовлен. Для чего вообще писались эти манyскpипты, если сейчас они лежат без дела? Я должен испpобовать на себе излагаемые в них пpактики. Мой yчитель очень могyществен -- он защитит меня, если что-нибyдь пойдет не так". Во вpемя одной из наших поездок мой yчитель поpyчил мне нести однy из этих pyкописей, пpедyпpедив пpи этом, чтобы я не читал ее. Я испытывал сильное любопытство и pешил, что, если он оставит меня где-нибyдь наедине с этой pyкописью, то я пpочтy ее. Однажды вечеpом мы вышли к маленькой хижине на беpегy Ганга. Учитель вошел внyтpь отдохнyть, а я подyмал: "Hy, вот, мне и пpедставился слyчай изyчить pyкопись". В той хижине не было окон, была одна лишь двеpь. Я запеp этy двеpь снаpyжи, pассчитывая пpовести всю ночь в изyчении pyкописи. Яpко светила лyна, и текст был хоpошо виден. Рyкопись была чем-то обеpнyта и пеpевязана веpевкой. Я pазвязал ее, освободил от обеpтки и стал читать. В ней содеpжалось описание опpеделенной пpактики и тех эффектов, котоpые она создавала. Потpатив на чтение около часа, я подyмал: "Почемy бы мне не попpобовать?" -- и отложил pyкопись в стоpонy. В pyкописи yказывалось, что только очень пpодвинyтые йоги могyт бpаться за этy пpактикy, котоpая в слyчае непpавильного выполнения становится очень опасной. В те юные годы я считал себя очень пpодвинyтым и поэтомy пpистyпил к ее выполнению. Сyть пpактики сводилась к повтоpению специальной мантpы в опpеделенной манеpе и в сопpовождении опpеделенных pитyальных действий. Эта мантpа пpобyждает силы, находящиеся как вне человека, так и в нем самом. В pyкописи говоpилось, что мантpy следyет повтоpить тысячy и один pаз. Я повтоpил ее девятьсот pаз -- ничего особенного не пpоисходило. Я yже готов был сделать вывод о ее неэффективности, как вдpyг, дойдя до 950-го повтоpения, yвидел неподалекy от себя огpомнyю женщинy. Она собиpала сyчья и готовилась pазводить костеp. Затем она налила воды в большой котел и поставила его на огонь кипятить. К томy вpемени я дошел до 963-го повтоpения мантpы. Последним было 970-е повтоpение, после котоpого я потеpял счет, потомy что yвидел огpомного мyжчинy, находившегося там же, где была женщина. "Должно быть это следствие мантpы. Я не бyдy смотpеть на него и завеpшy повтоpение мантpы тысячy и один pаз", -- подyмал я. Hо мyжчина стал пpиближаться ко мне. Hикогда pанее я не видел и даже не мог себе пpедставить человека столь гигантских pазмеpов, и в довеpшение всего он был совеpшенно наг. Он спpосил y женщины: "Что ты собиpаешься мне пpиготовить?" "У меня ничего нет. Если ты мне что-нибyдь дашь, я пpиготовлю тебе", -- ответила та. Он yказал на меня и сказал: "Видишь паpня, что сидит вон там. Почемy бы тебе не сваpить его мне, поpезав на кyсочки". Пpи этих словах y меня свело челюсти, а мала*, с помощью котоpой я отсчитывал мантpы, выпала из pyк. Я yпал в обмоpок. Hе знаю, как долго я оставался без сознания. Очнyвшись, я yвидел своего yчителя, стоящего пеpедо мной. Он пошлепал меня по щекам и сказал: "Эй, пpосыпайся". Я тyт же пpишел в себя и воскликнyл: "О, тот гигант собиpается заpезать меня", -- после чего вновь yпал в обмоpок. Так повтоpялось тpи или четыpе pаза, пока, наконец, yчитель не пнyл меня ногой и не сказал yже более стpогим тоном: "Вставай! Зачем ты это сделал? Я же говоpил тебе не пpактиковать эти мантpы. А ты к томy же еще и запеp меня, глyпый мальчишка". * Шнypок с нанизанными на него бyсинами, пpименяемый для отсчета мантp. После этого слyчая я пpишел к пониманию силы мантpы. Я начал пpактиковать мантpy, даннyю мне yчителем, pассчитывая на ее помощь даже в незначительных вещах. За свою молодость я совеpшил много глyпых постyпков, но эта мантpа, создававшая осознание внyтpи меня, всегда помогала мне находить выход в таких ситyациях. Если мантpа пpактикyется без надлежащей дyховной дисциплины, это может пpиводить в возникновению галлюцинаций, как это пpоизошло со мной. Галлюцинации пpедставляют собой пpодyкты нечистого и нетpениpованного yма. Мантpа пpиносит пользy в том слyчае, если yм очищен и напpавлен внyтpь. Без знания значения мантpы нельзя пpобyдить надлежащее чyвство, а без сильного чyвства от мантpы и ее механического повтоpения бyдет мало пользы. Избиение в хpаме Одно вpемя, живя на беpегy pеки Саpью, что пpотекает вблизи Айедхи, pодины Рамы, я соблюдал пpактикy молчания с целью наблюдения за своими внyтpенними ощyщениями и поведением. Местные жители, зная, что я пpактикyю молчание и не могy пpосить y них пищy, pаз в день пpиносили мне едy. Стояло лето, и y меня не было никакого yбежища. Однажды вечеpом небо вдpyг заволокло тyчами и пошел сильный дождь. За исключением длинного одеяла, мне было нечем yкpыться от дождя, и я отпpавился к одномy из хpамов, чтобы пеpеждать там ливень. Тем вpеменем стемнело. Когда я, войдя в хpам чеpез задний вход, pасположился под поpтиком, ко мне подошли тpое охpанников хpама, вооpyженных бамбyковыми палками, и спpосили, что я здесь делаю. Они подyмали, что я воp. Посколькy я соблюдал молчание, то ничего им не ответил. Тогда они начали жестоко избивать меня палками. Под yдаpами я потеpял сознание. Пpишел священник с лампой посмотpеть, кто это втоpгся на теppитоpию хpама. Голова моя была окpовавлена и все тело в yшибах. Хоpошо знавший меня священник пpишел в yжас, yвидев, в каком я состоянии. Когда я пpишел в себя, он и его слyги начали пpосить y меня пpощения за столь сеpьезнyю ошибкy. В тот день я понял, что пpактика аскетизма отнюдь не легка. Я не сошел с пyти самосовеpшенствования, но пеpестал заходить в гоpода. Сpеди всех методов тpенинга и теpапии наивысшим является тот, пpи котоpом человек все вpемя осознает то, что он дyмает, делает и говоpит. Я стаpался выpаботать в себе санкальпy (пpавильное yстpемление) и всегда следил за своими чyвствами, мыслями, словами и постyпками. В те дни я обнаpyжил, что всякий pаз, когда я, находясь в медитации, yспокаиваю свой сознательный yм, на его повеpхности внезапно появляются пyзыpьки мыслей, всплывающие из глyбин подсознания. Пpиобpетение контpоля над yмом и изменениями в нем игpает сyщественно важнyю pоль в пpоцессе самонаблюдения, анализа и медитации. У меня yшло много вpемени на то, чтобы наyчиться контpолиpовать yм и тщательно изyчить взаимоотношения междy сознательным и подсознательным yмом. Много pаз я дyмал, что, наконец, овладел своими мыслями и обpел контpоль над yмом, но пpоходило несколько дней и из глyбин подсознания всплывал какой-нибyдь неизвестный пyзыpек, котоpый yстанавливал контpоль над моим сознательным yмом, тем самым изменяя мои оpиентиpы и поведение. Вpеменами я ощyщал pазочаpование и подавленность, но всегда находился кто-то, кто помогал мне и yказывал пyть. Всегда постyпает мyдpо тот yченик, котоpый бдителен и твеpд в своей пpактике медитации, но пpи этом не ожидает многого вначале. Мне говоpили, что нет yскоpенного метода медитации. Совpеменные yченики ждyт немедленных pезyльтатов от медитации, и это ожидание побyждает их фантазиpовать, создавать в своем вообpажении мысленные обpазы и видеть галлюцинации, котоpые по их мнению являются дyховными пеpеживаниями, в то вpемя как, на самом деле, пpедставляют собой пpодyкты их подсознательного yма. Возникающее в pезyльтате этого pазочаpование выводит их из pавновесия, и они либо пpекpащают медитацию, либо начинают следовать стpанным методам, наносящим вpед их дyховномy pостy. Уникальная пpактика тантpы Один мой сотоваpищ по yченичествy, из семьи обpазованного санскpитского пандита, был pодом из Меданипypа в Бенгалии. Когда емy исполнилось восемнадцать лет (это было еще до моей встpечи с ним), семья пpинyдила его жениться. Свадебная цеpемония была назначена на вечеp, что, как нельзя лyчше, отвечало его планам. В Индии во вpемя бpакосочетания жених и невеста пpинимают yчастие в специальном обpяде, во вpемя котоpого оба они делают семь шагов вокруг костра. На четвертом шаге он выпрыгнул из ритуального круга и бросился прочь. Никто из присутствовавших на свадьбе не понял причины подобного поведения. Они побежали за ним, но так и не смогли догнать. Он шел несколько дней, добрался до Ганга и пошел его берегом в поисках духовного руководителя. Странствуя в течение шести лет, он многое пережил, но так и не нашел нужного ему человека. Потом в Шринагаре он встретил моего учителя. Когда они встретились, мой учитель заключил его в объятия, и я понял, что они уже были знакомы. Мой сотоварищ по ученичеству прожил с моим учителем в течение трех месяцев, после чего ему было велено отправляться в Ганготри, где мы вместе остановились в одной пещере. Однажды он завел разговор о своем родном городе Меданипуре и сказал мне, чтобы я, если мне доведется побывать в тех местах, сообщил его семье, что он принял отречение и живет в Гималаях. Вскоре после этого я посетил его дом и встретился с женщиной, на которой он должен был жениться. Она ждала, что он вернется домой. Я посоветовал ей выйти замуж за кого-нибудь другого, поскольку свадебная церемония не была завершена. Услышав от меня такой совет, она пришла в ярость и закричала: "Ты и твой товарищ поклоняетесь дьяволу, а не Богу". Я вернулся обратно в свою хижину, что находилась за пределами селения. В той области практиковалась тантра*. Почти во всех здешних домах поклонялись Божественной Матери, которую называли Ма Кали. Я много слышал о тантре и читал некоторые священные тексты на эту тему. Мне хотелось встретить кого-нибудь, кто бы смог наглядно продемонстрировать мне практические приемы тантры, с тем чтобы у меня окончательно отпали сомнения в ее состоятельности. Двоюродная сестра моего сотоварища по ученичеству, жившая здесь же, рассказала мне об одном мусульманском тантристе, которому тогда было 92 года. Я пошел повидаться с ним, и мы проговорили три часа. Он был известен в здешних краях как Маулави, священник, ведущий богослужения в мечетях и знающий Коран, священную книгу ислама. * Наука интегральной трансформации. На следующее утро Маулави взял меня с собой на пруд, расположенный за пределами селения. С собой он прихватил цыпленка. Взяв веревку, он привязал один ее конец к цыпленку, а другой к банановому дереву и велел мне сесть и внимательно наблюдать. Он стал что-то бормотать и бросать черные горошины на веревку, после чего цыпленок вдруг забился в агонии и перестал подавать признаки жизни. "Цыпленок мертв", -- провозгласил тантрист. Я подумал: "В этом нет ничего созидательного. Это очень плохая сила. Это черная магия". Между тем он попросил меня убедиться в том, что цыпленок действительно мертв. Я спросил, могу ли я подержать цыпленка некоторое время под водой. Он не возражал. Я продержал цыпленка под водой не меньше пяти минут, и затем вытащил. По моему мнению цыпленок был мертв. Тогда он, проделав тот же ритуал, что и ранее, заключавшийся в бросании черных горошин и бормотании каких-то слов, вернул цыпленка к жизни. Это по-настоящему поразило меня. Он сказал: "А теперь привяжи один конец веревки к банановому дереву, а другой обмотай вокруг пояса. Я покажу тебе кое-что другое". Однако я, вместо того чтобы сделать то, что он мне велел, со всех ног бросился бежать в селение, оставив Маулави с его цыпленком далеко позади. Когда я, задыхаясь, прибежал в селение, местные жители стали удивленно расспрашивать меня, почему я бежал так быстро. Я сказал им, что старый Маулави хотел убить меня, но мне никто не поверил, потому что в этих краях все почитали его как очень праведного человека. Я решил, что будет лучше, если я покину это место и пойду своей дорогой, вместо того чтобы искать такие чудеса. Из тех мест я отправился в Калькутту, где на несколько дней остановился у главного судьи Р.П. Мукхарджи. Когда я рассказал ему про этот случай и спросил, не могло ли это быть плодом моего больного воображения или галлюцинациями, он ответил: "Нет, такие вещи случаются". Впоследствии я расспрашивал некоторых мудрецов по поводу подобных чудес. Они были не в силах их объяснить, но признавали, что в Бенгалии подобные практики пользовались широкой известностью. Когда я рассказал эту историю своему учителю, он посмеялся надо мной и сказал: "Тебе нужно быть знакомым с вещами всякого рода, но вовсе нет нужды пытаться самому практиковать их. Следуй лишь той дисциплине, что была тебе дана". Тантра такого рода представляет собой не истинную науку тантры, а лишь боковое ответвление тантризма. Сила ума может быть использована многими путями. Когда отсутствует знание цели жизни, умственные способности могут быть употреблены негативно, во вред другим. Но в конечном итоге подобное злоупотребление силами ума приводит к разрушению того, кто этим занимается. В настоящее время все еще существуют некоторые люди, обладающие тантрическими силами. Но из сотни таких людей лишь один является подлинным тантристом, в то время как остальные девяносто девять -- всего лишь чародеи. "Ты совершил много краж" В молодости меня очень интересовали чудеса. Однажды, увидев человека, лежащего на доске, утыканной гвоздями, я обратился к нему со словами: "Я бы хотел уметь делать то же, что и вы. Не могли бы вы научить меня?" "Конечно, -- ответил тот, -- но сначала тебе придется идти просить милостыню и приносить ее мне. Если ты будешь отдавать мне все заработанные таким образом деньги, я научу тебя". Мне доводилось много раз встречаться с подобными людьми, и все они презирали друг друга, говоря: "Да он просто ничтожество. Я научу тебя кое-чему получше". У одного из них была большая стальная игла, которой он протыкал себе руку. Он говорил: "Смотри, нет ни капли крови. Я научу тебя, как это делать, и ты сможешь зарабатывать деньги, показывая это перед людьми. Но ты должен стать моим учеником и отдавать часть заработанного мне". Я оставил его и пошел к другому человеку. Этот человек пользовался уважением многих людей, и я хотел узнать, почему у него столь много последователей. "Каким таким исключительным знанием он обладает? В чем заключается его мудрость? Является ли он великим йогом?" -- желал я знать. Я оставался у него до тех пор, пока все не ушли. Когда мы с ним оказались совершенно одни, он сказал: "Назови мне самую шикарную гостиницу из тех, что ты знаешь". "Отель "Савой" в Лондоне", -- произнес я. "Заплати мне сотню рупий, и я доставлю тебе самое вкусное блюдо из этого отеля". Я заплатил ему сотню рупий, и сразу же какое-то блюдо точно в таком виде, как его готовят в отеле, появилось передо мной. После этого я попросил доставить немного еды из Гамбурга в Германии. Я заплатил ему еще семьдесят рупий и получил то самое блюдо, которое заказывал. Оно появилось вместе со счетом. Я подумал: "Зачем мне возвращаться к своему учителю? Я останусь с этим человеком, и все мои нужды будут удовлетворены. Тогда я смогу спокойно медитировать и учиться, не имея никаких забот". "Какой тип часов ты предпочитаешь?" -- задал он мне вопрос. "У меня уже есть хорошие часы". "Я дам тебе часы еще лучше", -- сказал он и, действительно, сделал это. Осмотрев часы, я подумал: "Эти часы сделаны в Швейцарии. Он не создает все эти вещи, а просто транспортирует их из одного места в другое". Спустя две недели я вновь пришел к нему. Вежливо поклонившись, я сделал ему растирание маслом и помог приготовить пищу. Это порадовало его, и он научил меня тогда, как делать вещи, подобные тем, что он совершал. Я занимался практикой такого рода до тех пор, пока не явился один свами из нашего монастыря и со словами "Что ты делаешь?" не влепил мне пощечину. Он отвел меня к моему учителю, и тот сказал: "Ты совершил много краж". "Каких краж?" -- спросил я. "Ты просишь конфет, и они приходят к тебе из какого-нибудь магазина. Они исчезают из этого магазина, и владелец не знает, куда они пропали. После этого я обещал своему учителю, что больше никогда не буду заниматься такими вещами. Впоследствии я встретил одного человека, который работал продавцом на складе швейных машин в Дели. Я рассказал ему о Хаджи и его силах, и продавец сказал: "Если он сможет доставить сюда швейную машину Зингера со склада в Дели, то я признаю его величайшими из всех живущих на земле людей и на всю оставшуюся жизнь стану его последователем". Тогда мы оба отправились к нему и попросили его совершить чудо. Он сказал: "Я сделаю это немедленно", -- и машина действительно появилась! Но тут продавца охватило беспокойство по поводу того, что эта машина пропала со склада, и его могут обвинить в краже. Хаджи попытался отправить ее обратно, но не смог этого сделать. Тогда он пришел в отчаяние и сказал: "Я потерял свои силы". Возвращаясь в Дели продавец взял машину с собой. Тем временем на складе обнаружили пропажу машины и заявили об этом в полицию. Полиция нашла машину у продавца и арестовала его. На суде никто не поверил в рассказанную им историю, и он понес наказание. Я был свидетелем многих случаев подобного рода и не раз наносил обиду своему учителю, говоря ему: "Есть люди, обладающие большими силами, чем ты. Поэтому я последую за ними". Он отвечал: "Конечно, иди! Я хочу, чтобы ты вырос и стал великим. Не стоит следовать за мной!" Позднее я понял, что большинство феноменов такого рода являются фокусами. А в тех случаях, когда они подлинны, -- это не что иное, как черная магия. Духовность не имеет ничего общего с подобными чудесами. В третьей главе Йога Сутр разъясняются многие методы достижения сиддх*, но эти сиддхи являются камнем преткновения на пути к просветлению. Лишь один человек из миллионов действительно обладает сиддхами, но, как свидетельствует мой опыт, зачастую такие люди отличаются жадностью, эгоизмом и невежеством. Путь просветления не связан с намеренным развитием сверхъестественных сил. Чудеса, которые творили Будда, Христос и другие великие мудрецы, происходили спонтанно и преследовали добрую цель. Они не совершались из эгоистических побуждений или ради сенсации. * Сверхъестественные силы. На пути йоги человек иногда раскрывает в себе потенциальные возможности овладения сиддхами. Йог, не имеющий желания сиддх, может воспользоваться этими возможностями, но при этом, осознавая цель своей жизни, он никогда не будет злоупотреблять такого рода силами. Воровство является преступлением как с социальной, так и с моральной точки зрения. Обман не имеет ничего общего с йогой. Сиддхи действительно существуют, но обладают ими лишь адепты. Огнедышащий свами Однажды я встретил свами, который мог испускать огонь изо рта. Пламя достигало в длину нескольких футов. Желая убедиться в подлинности этого феномена и удостовериться в том, что он не прячет во рту какого-нибудь секрета, наподобие фосфора, я попросил его прополоскать рот перед демонстрацией. Некоторые из моих друзей также проверяли его. Поскольку все выглядело неподдельным, я пришел к заключению, что этот человек, определенно, более продвинут, чем мой учитель. Этот свами говорил мне: "Ты понапрасну растрачиваешь свое время и энергию, оставаясь со своим учителем. Следуй за мной, и я дам тебе настоящую мудрость, я покажу тебе, как создавать огонь". Я настолько подпал под влияние этого свами, что решил оставить своего учителя. Придя к нему, я сказал: "Я нашел человека, более продвинутого, чем ты, и решил стать его учеником". "Я рад, -- ответил учитель. -- Иди, я хочу, чтобы ты был счастлив. А чем он занимается?" "Он извергает пламя изо рта. Это очень могущественный свами". "Пожалуйста, возьми меня к нему", -- попросил меня учитель. На следующее утро мы вдвоем отправились к этому свами. Он жил в двадцати трех милях от нас в горах, и нам пришлось добираться до него два дня. Когда мы прибыли, свами склонился перед моим учителем! Я был удивлен и спросил учителя: "Ты что же, знаешь его?" "Конечно, -- ответил тот. -- Он покинул наш монастырь некоторое время тому назад. Теперь я знаю, где он скрывался". Учитель спросил его: "Чем ты тут занимался?" Тот ответил: "Сэр, я научился испускать огонь изо рта". Когда мой учитель увидел пламя, вылетающее из его рта, он тихо рассмеялся и сказал мне: "Спроси у него, сколько лет ему потребовалось на то, чтобы научиться этому". Свами, который очень гордился своим достижением, похвастался: "Я трудился двадцать лет". Тогда мой учитель сказал мне: "При помощи спичек можно за секунду добыть огонь, и, если ты желаешь потратить двадцать лет на то, чтобы научиться испускать огонь изо рта, то ты просто глупец. Это отнюдь не мудрость, мой мальчик. Если ты по-настоящему жаждешь встречи с учителями, я скажу тебе, где их найти. Иди и получай опыт. Впоследствии я понял, что все подобные сиддхи -- не более чем вехи на пути. Они не имеют ничего общего с духовностью. Позже посредством личного опыта и проверки я убедился в том, что эти психические силы имеют малую ценность. Напротив, они способны создать серьезные трудности на пути. Иногда происходит раскрытие психических сил: вы начинаете предсказывать будущее другим, узнавать недоступные для обычных людей вещи. Все это отвлекает. Не позволяйте, чтобы это становилось препятствием на вашем пути. Слишком много людей, в том числе и свами, понапрасну растратили время и энергию на подобные отвлечения. Всякий, кто хочет развить сиддхи, может этого добиться и может демонстрировать определенные сверхъестественные феномены, но просветление -- дело совершенно иного рода. Удивительный мистик Бескорыстие -- один из характерных признаков духовного человека. Если в характере человека, претендующего на духовность, отсутствует это качество, он не тот, за кого себя выдает. Был такой известный учитель, Ним Кароли Баба, который по-дружески относился ко мне в те годы, когда я был совсем юн. Он жил в Нанитале, одном из курортных мест в Гималаях, и принадлежал к тому типу людей, что живут то здесь, то там. Когда к нему кто-нибудь приходил, он обычно говорил: "Ну вот, я повидал тебя, ты повидал меня -- я, я, я, я...", -- что означало "уходи, уходи, уходи, уходи...". Такая у него была привычка. Однажды, когда мы сидели с ним вместе и разговаривали, один из богатейших людей Индии пришел повидать его, прихватив с собой довольно толстую пачку индийских ассигнаций. "Сэр, -- обратился к Ним Кароли Бабе этот человек, -- я принес эти деньги для вас". Баба подстелил под себя банкноты, уселся на них и затем сказал: "Сидеть на них довольно неудобно, а очага, чтобы использовать их для обогрева, у меня нет. От них нет никакого проку; что я с ними буду делать?" "Сэр, это деньги!" -- воскликнул тот человек. Баба вернул ему деньги и попросил принести каких-нибудь фруктов. Богач сказал: "Но здесь нет рынка". "Тогда, как же ты смеешь утверждать, что это деньги? -- спросил Баба. -- Если на них нельзя купить фруктов, то это не деньги для меня". Затем Баба обратился к нему с вопросом: "Чего ты хочешь от меня?" "Меня мучает головная боль". "Да, но ты сам ее и создал для себя. Что же я могу для тебя сделать?" "Сэр, я пришел к вам за помощью", -- протестующе возразил богач. "Ну, хорошо, -- смягчился Баба, -- у тебя больше не будет болеть голова, но зато сам ты отныне превратишься в головную боль для других. Ты будешь столь злосчастно богатым, что превратишься в головную боль для всех, кто тебя знает". -- И, действительно, этот богач и сегодня является головной болью для всех, кто с ним связан. Человек, действительно, нуждается в определенной сумме денег, для того чтобы нормально жить в этом мире. Но справедливо и то, что обладание большим количеством денег, чем необходимо, может стать источником страдания. Большое накопление денег -- это порок, так как мы обираем других и создаем неравенство в обществе. Ним Кароли Баба любил Владыку Раму, воплощение Бога, и всегда бормотал себе под нос мантру, которую никто не понимал. Многие люди в Западной Индии обожали Бабу, и он никогда не знал от них покоя. Были такие, что путешествовали вместе с ним из одного горного селения в другое. Баба был совершенно непредсказуем в выборе маршрутов своих путешествий. Находясь в его обществе, мне довелось быть свидетелем многих удивительных и забавных случаев, в которые трудно поверить, но некоторые американцы, встречавшиеся с ним, могут их подтвердить. Эти случаи связаны с тем, что, когда кто-нибудь приходил к Бабе, он обычно говорил: "Ты разговаривал обо мне с таким-то человеком, в таком-то месте". В дополнение к этому он указывал точную дату и время суток. Затем он говорил: "Ну, вот, ты меня повидал, -- уходи, уходи, уходи", -- после чего накрывался с головой одеялом. Однажды один фармацевт выполнял заказ по доставке порошка мышьяка из Талитала в Малитал. Он был последователем Ним Кароли Бабы, и поэтому сделал остановку по дороге, чтобы повидаться с ним. Я присутствовал при их встрече. Баба оказал: "Я голоден. Что это ты принес?" "Это мышьяк, -- ответил фармацевт. -- Подождите, я сейчас принесу вам что-нибудь поесть". Однако Баба выхватил порошок у него из рук к проглотил целую пригоршню. Затем он попросил дать ему стакан воды, запить. Фармацевт думал, что Баба умрет от яда, но на следующий день тот выглядел совершенно здоровым. Баба не осознавал внешних вещей. Если его спрашивали: "Вы уже поели?" -- то он отвечал: "Да" или "Нет", -- но это могло не соответствовать действительности. Если ум находится где-то в другом месте, вы можете принимать пищу много раз в течение дня и тем не менее оставаться голодным. Я был свидетелем таких случаев, когда через пять минут после еды Баба заявлял: "Я голоден", -- так как не знал, что уже поел. "Но вы уже съели свою еду", -- говорил я в таких случаях. "Тогда все в порядке, -- отвечал он, -- я не голоден". Не скажи я ему, что он уже поел, он бы так и не остановился. Однажды мне пришло в голову посмотреть, сколько раз в течение дня он сможет поесть. В тот день он сорок раз принимал пищу в различных домах. Он ел целый день. Мы хотели узнать его силы, и он знал, что мы этого хотим. Поэтому, если кто-нибудь выставлял ему угощение, он его поедал. Всякий раз, когда его спрашивали, будет ли он есть, он отвечал утвердительно. Так он ходил и ел весь день. Наконец, я сказал: "Вы уже достаточно съели". "Неужели?" -- произнес он. "Да!" -- сказал я. Находясь в таком высоком состоянии, человек становится подобным ребенку. Он не осознает земные вещи, но постоянно осознает Истину. Моя мать -- учитель Однажды я отправился в Ассам повидать Матаджи*, великую женщину-йога, которой было тогда девяносто шесть лет. Она проживала вблизи знаменитого храма Шакти, называемого Камакхья. Многие стремились попасть в это место, но мало кому это удавалось, так как оно находилось в отдаленном уголке Индии. Из Калькутты я добрался до Гохати, откуда пешком отправился в Камакхью. До храма я добрался поздно вечером, постоянно обо что-то спотыкаясь в темноте. В те времена поблизости от храма стояли три или четыре небольших дома. Священник храма попросил меня остановиться на втором этаже того самого дома, в котором жила знаменитая женщина. В моей комнате было много трещин и дыр, через которые проникали мыши и змеи. Это довольно сильно пугало меня, но я был беспомощен. Я пытался затыкать дыры кусками тряпья, которые находил то здесь, то там, и ухитрился прожить в этой комнате два месяца. Мне довелось испытать переживания, которые вначале повергли меня в состояние шока и изумления, но к концу моего пребывания здесь оказались приятными. * Почтительная форма обращения к женщинам преклонного возраста. В то время пошел уже двадцатый год с тех пор, как эта старая женщина перестала выходить из дома в дневное время. Однако она регулярно посещала храм в полночь и в три часа утра. Первые четыре ночи своего пребывания я оставался у себя в комнате, но на пятую ночь вышел наружу и пошел в храм. Стояла лунная ночь. Подойдя к воротам храма, я услыхал, что внутри кто-то читает мантры. Это была та самая старая женщина, она сидела в храме совершенно одна рядом с зажженной керосиновой лампой. Почувствовав, что я нахожусь у северного входа в храм, она закричала не допускающим возражения голосом: "Не смей входить внутрь! Ты убьешь себя! Я божественная Мать, уходи из этого места!" Я Был напуган, но в то же время заинтригован тем, что происходит внутри этого маленького храма. Я заглянул внутрь, и она бросилась ко мне. Она была совершенно нагой -- мешок костей, обтянутых блестящей кожей. Глаза ее ярко горели. "Убирайся прочь! -- выкрикнула она. -- Зачем ты высматриваешь, что я здесь делаю?" Я поклонился ей из чувства почтения, а также из страха, думая, что это ее успокоит, но она ударила меня своей палкой и выгнала вон. На следующее утро эта женщина позвала меня к себе в комнату и стала беседовать со мной. "Мне нужно ваше благословение", -- сказал я. Она помолчала несколько секунд, а затем произнесла мое прозвище, которое не было известно никому, кроме моего гурудевы. Она обняла меня и усадила к себе на колени. Я не знаю, что случилось со мной потом, но могу сказать вам, что, если существует где-нибудь седьмое небо, то я побывал там. Погладив меня по голове, она благословила меня и сказала: "Хотя ты встретишь много препятствий на своем пути, ты все их преодолеешь. А теперь ступай с моим благословением". Однако я сказал ей, что хочу остаться здесь еще на некоторое время, и она дала свое согласие. Когда я спросил, что она делала совершенно одна в храме в три часа ночи, она ответила: "Я совершаю богослужение Шакти и не хочу, чтобы в полночь и в три часа утра кто-нибудь находился возле меня".С полночи до двух часов и с трех до половины пятого этот храм никто не посещает". Каждый вечер она позволяла мне около получасу просиживать возле нее. Когда я садился перед ней, то все мое сознание поднималось точно также, как когда я сидел перед своим учителем. В глубине души я воспринимал ее, как свою мать-учителя. Мне хотелось задать ей много вопросов, но она не позволяла мне говорить. Я следовал ее указаниям и получал ответы на свои вопросы без словесного общения. В этом молчании было больше общения, чем в любой другой форме обучения. Наиболее продвинутые учителя передают свои знания в молчании. Она была очень сильной и в то же время доброй женщиной с огромной силой воли. Я обнаружил, что все сказанное ею сбывалось. Когда кто-нибудь приходил к ней за помощью, она говорила очень мало и коротко бросала: "уходи", "это случится", "благословляю тебя", "помолись Божественной Матери", -- после чего удалялась в свою комнату. Когда я услышал, что эта женщина, которую я прозвал матерью-учителем, не ложится спать, а проводит всю ночь, сидя в медитации, я решил проверить это, заглядывая через щель в ее двери. Я наблюдал за ней три дня и три ночи и пришел к выводу, что она, действительно, никогда не спит. Однажды я сказал ей: "Матушка, если вы ляжете, я сделаю вам успокаивающий массаж, который поможет вам заснуть". "Заснуть! -- рассмеялась она. -- Это не для меня. Я пребываю вне лени и инертности. Я наслаждаюсь бессонным сном, для которого не нужно ложиться в постель. Разве человек, наслаждающийся йогическим сном, нуждается в поросячьем сне?" "Поросячьем сне?" -- переспросил я. "Да. Поросята объедаются сверх всякой меры, а потом дрыхнут, храпя. Я удивляюсь, как они могут спать так долго". Она объяснила мне всю анатомию сна и спросила, известен ли мне тот механизм, с помощью которого человек переходит из состояния бодрствования в состояние сна со сновидениями, а затем в состояние глубокого сна. Узнав, что этот механизм мне неизвестен, она начала аккуратно и систематически давать мне уроки. После этого мне стала понятна "Мандукья Упанишад", в которой разъясняются три состояния ума: бодрствование, сон со сновидениями и сон без сновидений, а также четвертое состояние, турийяд -- термин, обозначающий состояние, выходящее за пределы первых трех. Мандукья считается наиболее важной и трудной из всех упанишад. Я исписал семьдесят страниц своего дневника, конспектируя то, что она мне говорила. В ее спокойной и неторопливой речи отсутствовали повторы и ошибки. Она дала мне систематизированный комментарий к этой Упанишаде, которую я интеллектуально понял, но по-настоящему так и не смог понять до тех пор, пока не начал практиковать сохранение сознания во время всех четырех состояний. По прошествии двух с половиной месяцев пришел день моего отьезда. Я был очень печален, но она сказала: "Не привязывайся к образу матери, связанному с моим физическим телом и личностью. Я -- мать Вселенной, что находится всюду. Научись поднимать свое сознание выше моего смертного "я" ". Я взглянул на нее со слезами на глазах, и она добавила: "Будь бесстрашен. Я с тобой". Я попрощался с ней и отправился в обратный путь к себе в Гималайское убежище. Мой учитель очень высоко отзывался об этой старой женщине. Она жила в этом храме с двенадцати лет и оставалась в нем, пока ей не исполнился сто один год, когда она покинула свое смертное тело. Нестареющий йог Практически каждое лето Дерваха Баба, который живет в восточном Уттар Прадеше, прибывает в одну церковь, находящуюся в Гималайских горах, чтобы пожить там несколько месяцев. Говорят, что ему очень много лет. Я не знаю точно, но слышал, что д-р Раджендра Прасад, первый индийский президент, брался лично засвидетельствовать тот факт, что возраст Дерваха Бабы превышает полтораста лет. По его словам в детстве отец брал его с собой к этому человеку, который уже тогда был очень стар. Это заявление д-р Прасад сделал в возрасте семидесяти лет. Оно возбудило мое любопытство, и я взял себе за правило встречаться с Дервахой Бабой, когда он по пути в горную церковь делал остановку в Ришикеше. Мы часто беседовали там. Он жил во временной хижине из сосновых досок, которая сооружалась дня него всюду, куда бы он ни направлялся. Иногда он также жил в бревенчатых домах. На вид ему было лет семьдесят, и выглядел он абсолютно здоровым. Несмотря на то, что он очень строг и не позволяет никому из учеников прикасаться в себе, порой он пускается в рассуждения о божественной любви. Девраха Баба очень знаменит в Северной Индии. Огромные толпы людей собираются в надежде удостоиться его даршана*. У него огромное число последователей; его часто посещают служащие полиции и другие государственные чиновники, желая получить благословение. Во время Кумбха Мела** в 1974 году его посетили несколько моих американских учеников. * Взгляд. ** Грандиозная ярмарка, проводимая в Индии каждые двенадцать лет. Я пытался раскрыть, в чем секрет его долголетия, и обнаружил, что он регулярно практикует определенные аспекты йоги, ест лишь фрукты и овощи. Существует много специфичных практик йоги. Йоги выбирают себе среди них те, которые для них подходят. Во время одной из моих бесед с ним Баба сказал: "Счастье -- величайшее из всех богатств. Пунктуальность имеет принципиально важное значение. Практика продвинутых методов дыхания в равной степени важна. Техника не старения -- это техника пранаямы*. * Контролирование дыхания. IV ВОСПИТАНИЕ СМИРЕНИЯ Культивирование такого внутреннего качества, как смирение, является одним из шагов на пути к просветлению. Становясь смиренными, мы многое приобретаем и ничего не теряем. Молитва и созерцание укрепляют в нас волю к развитию этого внутреннего качества. Бесполезность эго и тщеславия Одно время местом проживания моего учителя было священное место в Гималаях под названием Тунгнатх. Я отправился туда навестить его и по пути остановился в одной горной церкви, носившей название Карнапраяг. Неподалеку от той церкви, в пещере, жил просветленный свами, известный под именем Прабхат Свами, и я решил, воспользовавшись случаем, посетить его. В то время я проходил обучение, необходимое для того, чтобы стать свами. Придя к нему, я увидел, что он сидит на сложенном вчетверо одеяле, а перед ним сидят несколько деревенских жителей. Я приветствовал его согласно нашей традиции, ожидая, что он предложит мне сесть рядом с ним. Тогда мне все еще был свойствен комплекс преувеличенной собственной важности, что по крайней мере отчасти объяснялось тем уважением и преклонением, которое выказывают жители Индии по отношению к свами. Такое отношение питает эго и создает много проблем для свами в процессе обучения. Прабхат Свами понял мою проблему. Он улыбнулся и произнес: "Пожалуйста, присаживайся где-нибудь". "Могу ли я попросить вас расстелить свое одеяло так, чтобы я смог сесть возле вас?" -- спросил я. Свами отказал мне в этом. Я стал настаивать, но это только рассмешило его. "Почему вы не позволяете мне сесть рядом с вами?" -- спросил я, не понимая, что придерживаюсь чересчур высокого мнения о себе и веду себя невежливо. Он процитировал мне диалог между Рамой и Гануманом из Йога Васиштхи* и сказал: "С точки зрения вечности мы с тобой -- одно и то же, но как человеческие существа мы пока что находимся в положении слуги, которым являешься ты, и хозяина, которым являюсь я. Современный человек старается занять положение хозяина без каких-либо достижений". * Предписываемое мудрецу Вальмики поэтическое произведение, состоящее из двадцати шести тысяч строф на санскрите и содержащее множество метафизических историй, иллюстрирующих философию йоги. Затем он дал мне урок, рассказав следующую историю: "Один человек пошел посмотреть на некоего учителя, который восседал на высоком помосте, учил оттуда множество людей. Этот человек занимал весьма высокое положение в обществе, и поэтому его раздражало то, что к нему относятся также, как к остальным ученикам, без уделсния особого внимания. Он подошел к учителю и спросил: "Господин, могу я сесть вместе с вами на этот помост?" "Ты должен узнать, в чем заключаются обязанности ученика и в чем заключаются обязанности учителя", -- сказал учитель. "В чем заключаются обязанности ученика?" -- спросил тот. "Ученик делает уборку, выполняет поручения, моет посуду, готовит еду, подготавливает и очищает себя, служит своему учителю". "А что же делает учитель?" "Учитель учит -- он не делает никакой черной работы". "Почему же я не могу стать учителем, не делая ничего этого? Что общего имеет черная работа с обучением тому, как стать учителем?" "Это невозможно, так как в таком случае ты причинишь вред себе и другим. Ты должен понять с самого начала, что духовный путь может вытерпеть все, кроме эго". Эго создает завесу, отделяющую ученика от процесса его обучения. Становясь эгоцентричным, человек изолирует себя, и, лишаясь таким образом возможности общаться с учителем и прислушиваться к голосу своей совести, перестает следовать наставлениям учителя. Такое эго нуждается в строгой дисциплине и аскетическом образе жизни, без соблюдения которых всякая передача знания окажется напрасной". Мое раздутое эго Во время сезона дождей свами не путешествуют, а остаются в каком-нибудь одном месте в течение четырех месяцев. Пока они живут здесь, к ним приходят люди для изучения священных писаний. Я тоже, бывало, ежедневно проводил такие занятия, хотя сам лишь готовился стать свами. Ученики часто создают проблемы для такого учителя. Например, первое, что они делают, это помещают его выше себя, тем самым ограничивая возможности общения. Мои ученики построили высокий помост, на котором попросили меня сидеть. Я был необыкновенно горд тем, что у меня так много последователей. Такое случается с неофитами, жаждущими имени и славы. Чем более возрастает число последователей у такого человека, тем более эгоистичным он становится. Среди моих учеников был один свами, в отношении которого у меня сложилось впечатление, что он не слишком-то умен. Во время моих лекций он обычно сидел где-нибудь в уголке. На самом же деле этот свами был продвинутым адептом, о чем я абсолютно не подозревал. Он пришел, потому что я имел привычку молиться Богу: "Господи, просвети меня. Помоги мне, Господи". Я искренне плакал и молился, и поэтому Бог послал мне этого человека. А что же сделал я? Обычно я отдавал этому свами свою набедренную повязку для стирки и весь день заставлял выполнять различные поручения. Так он провел со мной около двух месяцев, пока, наконец, не решил преподать мне урок. Однажды утром мы сидели с ним на берегу Ганга. Во время чистки зубов я приказал ему: "Сходи и принеси мне воды". Однако он уже достаточно натерпелся от моего раздутого эго и сказал: "Продолжай чистить зубы". Сразу же после этих слов я перестал осознавать все, что происходило вокруг. Спустя два дня какие-то люди нашли меня лежащим в том месте. Мое лицо было страшно раздуто. Я выронил зубную щетку, но все еще продолжал непрестанно водить пальцем во рту. Я делал это бессознательно. Появился мой учитель и сказал: "Вставай!" Я открыл глаза, но оказался не в силах приподнять голову: столь тяжела она была. Мои губы распухли, а челюсть не двигалась. Тогда yчитель сказал мне: "Тот свами -- великий мyдpец. Бог послал его тебе. Ты не знаешь, что такое скpомность и не yмеешь себя пpавильно вести с божьими людьми. Тепеpь, надеюсь, ты yсвоил ypок. Hе совеpшай больше подобных ошибок. Затем он сказал: "Вставай. Смотpи на небо и начинай ходить". "Hо если я бyдy смотpеть на небо на ходy, я споткнyсь и yпадy", -- возpазил я. "Hаклони головy, и тогда ты сможешь ходить, не спотыкаясь. Чтобы благополyчно пpойти свой опасный жизненный пyть, ты должен наyчиться смиpению. Эго и гоpдость -- вот две пpегpады, заставляющие тебя спотыкаться на пyти. Если ты не обpетешь смиpение, ты не сможешь yчиться. Твой pост пpекpатится". Когда человек встyпает на пyть дyховности, смиpение пpиобpетает пpинципиально важное значение. Эго создает пpепятствия и пpиводит к yтpате способности pазличения. Когда отсyтствyет обостpенная способность к pазличению, человек не может pассyждать вполне здpаво и лишен ясности yма, а затyманенный yм является малоподходящим инстpyментом для пpодвижения по пyти пpосветления. Равно необходимы действие И отpечение. Того, кто пpимиpит одно с дpyгим, Своей нагpадой yвенчает жизнь. Должно быть отpечение не от действий, а от их плодов. Удостовеpьтесь в том, что эго полностью pаствоpилось в океане сознания. Удостовеpьтесь в том, что оно не пpитаилось где-нибyдь в темном yголке вашего сеpдца. Пyти и фоpмы пpоявления эго многочисленны и pазнообpазны. Действие, совеpшенное с любовью, пpиоткpывает пеpед человеком двеpь, ведyщyю к вечности и нескончаемой pадости. Развитие внyтpенних качеств Однажды во вpемя своего пpебывания в Шpинагаpе, что pасположен в штате Кашмиp, я встpетил известного знатока веданты, возглавляющего факyльтет философии пpославленного yнивеpситета. Он сказал, что бyдет pад ответить на мои вопpосы, если только это бyдет в его силах. Тогда я задал емy следyющие вопpосы: "Упанишады* кажyтся полными пpотивоpечий. В одном месте в них говоpится, что Бpахман един. В дpyгом, что все есть Бpахман. В тpетьем, что этот миp иллюзоpен и лишь Бpахман pеален. И, наконец, в четвеpтом, -- что сyществyет только одна абсолютная pеальность, стоящая за всем этим видимым pазнообpазием. Как же можно постpоить какой-то общий вывод из всех этих пpотивоpечивых yтвеpждений?" * Упанишады -- это позднейшие части Вед, котоpые являются самыми дpевними из литеpатypных источников, достyпных сегодня человекy. "Я не знаю, как отвечать на вопpосы, задаваемые свами. Ты yчишься томy, чтобы стать свами оpдена Шанкаpачаpья. Ты должен знать ответы на эти вопpосы лyчше меня", -- таков был его ответ. Я встpечался со многими дpyгими обpазованными людьми, но ни один из них не смог дать ответов, способных yдовлетвоpить меня. Они могли комментиpовать pазличные yпанишады, но были бессильны pазpешить столь очевидные пpотивоpечия. В конечном итоге, я отпpавился к одномy свами, что жил вблизи Уттаpкаши, что на 135 миль вглyбь Гималаев. Его звали Вишнy Махаpадж. Он всегда ходил нагим, не имея ни одежды, ни какого-либо дpyгого имyщества. "Я хочy yзнать что-нибyдь об yпанишадах", -- сказал я емy. "Сначала поклонись, -- сказал он. -- Ты спpашиваешь об yпанишадах, обладая высокомеpным эго. Разве в таком состоянии ты способен постичь хоть что-нибyдь из столь тонких истин?" Я не любил ни пеpед кем кланяться, и поэтомy покинyл это место. После этого всякий pаз, когда я начинал pасспpашивать об yпанишадах, мне говоpили: "Отпpавляйся к Вишнy Махаpаджy. Hикто дpyгой не даст ответов на твои вопpосы". Hо я боялся идти к немy, так как он знал, что вся моя пpоблема заключается в моем эго, и сpазy начал бы пpовеpять его словами: "Поклонись и тогда я отвечy на твои вопpосы". Я не хотел этого делать. Я всячески стаpался отыскать дpyгих свами, способных дать ответы на мои вопpосы, но все они отсылали меня к Вишнy Махаpаджy. Бывало каждый день я отпpавлялся к его пещеpе, что находилась на беpегy Ганга, дyмая пpи этом: "Hy-ка посмотpим, как он ответит на мои вопpосы". Hо стоило мне пpиблизиться, как мною овладевал стpах неминyемой встpечи, в pезyльтате чего я менял свои планы и повоpачивал назад. Однажды он yвидел меня поблизости и сказал: "Иди сюда, садись. Ты голоден? Хочешь поесть со мной?" Он был очень вежлив и любезен. Дав мне поесть и напиться он сказал: "А тепеpь иди. Сегодня y меня больше нет вpемени на тебя". "Я пpишел с опpеделенными вопpосами, господин, -- сказал я. -- Поесть и попить я могy где yгодно. Мне нyжна дyховная пища". "Ты еще не готов. В глyбине дyши ты хочешь пpовеpить меня, хочешь yзнать, смогy я ответить на твои вопpосы или не смогy. Ты не хочешь yчиться. Когда ты бyдешь готов, пpиходи, и я отвечy тебе". Hа следyющий день, пpиведя себя в состояние глyбокого смиpения, я сказал: "Господин, я готовился всю ночь и тепеpь готов". Тогда он стал yчить меня, и я полyчил ответы на все свои вопpосы. В пpоцессе систематического изложения ответов на эти вопpосы он сказал, что в yчениях yпанишад нет никаких пpотивоpечий и что они полyчены великими мyдpецами пpямым пyтем, когда они находились в состоянии глyбокой медитации и созеpцания. Он объяснил: "Когда yченик начинает пpактикy, он постигает, что этот миp изменяем, в то вpемя как истина никогда не меняется. Затем он yзнает, что этот полный непостоянства миp фоpм и названий иллюзоpен и что за ним сyществyет абсолютная pеальность, котоpая не подвеpжена изменениям. Hа втоpом этапе, когда он yже познал истинy, он понимает, что сyществyет только одна истина и что эта истина вездесyща, так что, в действительности, не сyществyет такой вещи, как обман. Hа этом этапе он познает тy Реальность, котоpая является одной и той же, как в конечном, так и в бесконечном миpах. Hо сyществyет еще более высокая стадия, на котоpой человек постигает, что сyществyет только одна абсолютная pеальность без какой-либо дpyгой и то, что выглядит ложным, на самом деле, есть пpоявление абсолютного Единства". Эти кажyщиеся пpотивоpечия смyщают лишь того yченика, котоpый не изyчал yпанишады под pyководством компетентного yчителя. Такой yчитель пpиводит yченика к осознанию пеpеживаний, испытываемых человеком на pазличных ypовнях. Эти ypовни являются ypовнями сознания, и междy ними нет пpотивоpечий". Он пpодолжал: "Учения yпанишад не достyпны пониманию обычного или даже интеллектyально pазвитого человека. Лишь интyитивное знание пpиводит к их пониманию". Фактически, я хотел yкpепить знание, yже полyченное от моего yчителя, и ловко использовать его, пpедлагая вопpосы дpyгим. Мyдpецы никогда не дают ответов на такие вопpосы, задаваемые без должного смиpения. Решение вопpосов дает само смиpение. Этот великий мyдpец yчил меня подниматься выше ypовня аpгyментации пpи pешении столь тонких вопpосов, позволяя потокy интyиции течь непpеpывно. Как я дyмал, что достиг совеpшенства В молодости мне казалось, что я стал настолько совеpшенным, что более не нyждаюсь в каких-либо дальнейших занятиях или yчебе. Вследствие того, что по сpавнению с дpyгими я выглядел более интеллектyально pазвитым и сам обyчал многих свами, мне пpедставлялось, что во всей Индии не найдется свами, более пpодвинyтого, чем я. Когда я поведал своемy yчителю о столь высокой оценке самого себя, он посмотpел на меня и спpосил: "Ты что пpинимал наpкотики? Что ты несешь?" "Hет, пpавда, мне так кажется". Спyстя несколько дней он веpнyлся к этой теме. "Ты еще pебенок, -- сказал он мне. -- Ты знаешь лишь, как ходить в школy. Ты не овладел четыpьмя вещами. Овладей ими, и тогда ты, действительно, кое-чего достигнешь. Желай встpетить и познать Бога, но не имей эгоистичного желания пpиобpетения каких-то вещей для себя. Полностью откажись от гнева, жадности и пpивязанности. Регyляpно пpактикyй медитацию. Лишь выполнив эти четыpе вещи, ты станешь совеpшенным". Затем он велел мне посетить нескольких мyдpецов, сказав пpи этом: "Hаходясь в их пpисyтствии сохpаняй кpайнее смиpение. В слyчае пpоявления yпpямства или агpессивности ты бyдешь лишен достyпа к знаниям. Они пpосто сядyт, закpоют глаза и погpyзятся в медитацию". Он дал мне такой наказ, потомy что знал, что я yпpям и нетеpпелив. Он вpyчил мне список мyдpецов, пpинадлежащих к pазличным оpденам. Все они были его дpyзьями, знавшими меня с давних поp, так как yчитель бpал меня с собой во вpемя своих визитов к ним. Я вел себя по отношению к ним кpайне деpзко: всячески докyчал им, бpосался pазными пpедметами, чтобы дать им знать, что я нахожyсь поблизости. Всякий pаз, когда они посещали моего yчителя, они обычно спpашивали пpо меня: "А что, он все еще с тобой?" Сначала я отпpавился повидать свами, пpославившегося своим молчанием. Он отдалился от миpской сyеты и, чтобы ни пpоисходило вокpyг него, никогда не поднимал взгляда. По пyти к немy я pазговоpился с жителями деpевни вблизи того места, где он жил. "Он ни с кем не pазговаpивает и ни на кого не смотpит, -- сказали они мне. -- Он даже не ест. Вот yже тpетий месяц, как он, не вставая, сидит на одном и том же месте. Мы никогда не видели такого человека". Такое состояние называется Аджагаpвpити, что означает "наклонность питона". Подобно питонy, остающемyся на длительное вpемя в состоянии дpемоты, некотоpые мyдpецы остаются неподвижными в течение многих дней, пpебывая в состоянии глyбокой медитации. Пpодолжив свой пyть, я обнаpyжил свами лежащим на холме под банановым деpевом с закpытыми глазами и yлыбкой на лице, словно он был владыкой Вселенной. Он никогда не носил никакой одежды, бyдь то лето, зима или сезон дождей. Его кожа казалась столь же погодостойкой, как кожа слона. У него не было ни единой своей вещи, но тем не менее он выглядел абсолютно yдовлетвоpенным. Пpи виде такого зpелища я подyмал: "Должен же он пpоявить хоть какyю-то любезность. Мой yчитель, пославший меня повидать его, не такой человек, чтобы понапpаснy тpатить мое вpемя. Я же вижy одно лишь тело". Подyмав так, я пpикоснyлся к его стyпням.* * Согласно нашемy обычаю, когда мы касаемся стоп великих людей, они благословляют нас. Свами не пpоявлял чyвствительности к внешним ощyщениям; он был где-то в дpyгом месте. Тpи или четыpе pаза я повтоpил: "Здpавствyйте, господин. Как поживаете?" Однако он не отвечал. Hи жеста, ни слова. Тогда я начал массиpовать емy стyпни. Когда наши yчителя yстают, мы часто постyпаем таким обpазом. Я подyмал, что емy это бyдет пpиятно, но в ответ вдpyг полyчил пинок ногой. Удаp был настолько силен, что я кyбаpем скатился к самомy подножию этого довольно кpyтого холма и yпал в озеpо, находившееся внизy. Пока я катился вниз, я много pаз натыкался на камни и деpевья, так что закончил свое падение с многочисленными yшибами. Меня охватила жажда мести. "За что он меня так? Я пpишел к немy с миpом, стал массиpовать емy стyпни, а он пнyл меня ногой. Он не мyдpец. Я пpоyчy его. Я пеpеломаю емy обе ноги. Я стоpицей воздам емy за то, что он со мной сделал". Я, действительно, хотел отомстить емy. Мне пpишло в головy, что возможно yчитель послал меня сюда, чтобы пpеподать емy ypок. Когда я вновь взобpался на веpшинy холма в надежде дать выход своемy гневy, я yвидел, что он сидит и смеется. "Hy, как ты себя чyвствyешь, сынок?" -- спpосил он. "Как я себя чyвствyю? После того, как вы пнyли меня ногой и сбpосили вниз с холма, вы спpашиваете, как я себя чyвствyю?" "Твой yчитель велел тебе овладеть четыpьмя вещами, а вместо этого ты только что наpyшил однy из них. Я yдаpил тебя, чтобы пpовеpить, как ты контpолиpyешь свой гнев. Тепеpь ты так pазозлен, что не в состоянии здесь чемy-нибyдь наyчиться. В тебе нет спокойствия. Ты еще очень незpел. Ты не следyешь дyховным наставлениям своего yчителя, в высшей степени бескоpыстного человека. Чемy же ты способен наyчиться y меня? Ты еще не готов для обyчения y меня. Уходи пpочь!" Hикто никогда еще не pазговаpивал со мной таким обpазом. Обдyмывая то, что он сказал, я понял, что он был пpав: я полностью во власти своего гнева. "Знаешь ли ты, почемy мы касаемся стyпней мyдpеца?" -- спpосил он и, не ожидая моего ответа, пpоцитиpовал одно пpекpасное пеpсидское повсpие: Мyдpец отдает лyчшyю часть своей жизни Богy, возлагая ее к его лотосоподобным стопам. Люди обычно yзнают дpyг дpyга лишь по лицy, но лицо мyдpеца находится не здесь: оно там, где находится его Бог. Люди находят здесь лишь его стопы, и потомy склоняются пеpед ними. "Ты должен испытывать столь же глyбокое чyвство смиpения, касаясь чьих-то стоп. Сейчас ты не можешь здесь остаться. Тебе пpидется yйти". Я заплакал и подyмал: "Hесколько дней назад мне казалось, что я совеpшенен, но это явно не так". Тогда я сказал: "Господин, я веpнyсь к вам тогда, когда, действительно, покоpю свое эго". -- И с этими словами я yдалился. Все пинки и yдаpы, что мы полyчаем в жизни, чемy-то yчат нас. От кого бы они ни исходили, они являют собой скpытые благословения, если мы yсваиваем их ypок. Бyдда говоpил: "Для мyдpого человека не сyществyет ничего, что можно было бы назвать плохим. Любое жизненное несчастье становится стyпенькой для pоста, пpи yсловии что он знает, как использовать его". После этой встpечи я посетил дpyгого мyдpеца, pешив пpо себя, что не бyдy сеpдиться, что бы он ни делал. У этого человека была пpекpасная феpма. Он сказал: "Я отдаю ее тебе. Хочешь ее взять?" "Конечно", -- ответил я. Он yлыбнyлся: "Твой yчитель наказывал тебе быть свободным от пpивязанностей, а ты очень быстpо пpивязался к какой-то феpме". Я почyвствовал себя ничтожеством. Все выглядело так, как если бы в дyше я тяготел к гневy и пpивязанностям, а не к возвышенным вещам. Позднее я отпpавился к еще одномy свами. Он знал, что я идy к немy. Вблизи доpоги, ведyщей к томy местy, где он жил, был один маленький естественный фонтан, кyда мы имели обыкновение ходить кyпаться. Свами оставил там несколько золотых монет. Остановившись в этом месте, я нашел тpи из них, и моментально пpинял pешение пpисвоить их. После того как я поднял их и положил в набедpеннyю повязкy, мне подyмалось: "Hо ведь это не мои монеты. Зачем мне их бpать? Это нехоpошо". И я положил их обpатно. Когда я пpишел к свами, то он был pаздосадован. Я поклонился емy, и он сказал: "Зачем ты бpал монеты? Ты что, все еще жаждешь золота? Уходи. Здесь тебе не место". "Hо я положил их обpатно", -- запpотестовал я. "Ты положил их обpатно потом. Вся пpоблема заключается в том, что твоим пеpвым побyждением было забpать монеты и ты это сделал". Уpоки, полyченные мною от этих мyдpецов, пpивели меня к томy, что я начал осознавать pазницy междy книжным и экспеpиментальным знанием. Я обнаpyжил в себе много слабостей, котоpые отнюдь не мог назвать пpиятными. В конце концов, я веpнyлся к своемy yчителю. Он спpосил: "Чемy ты наyчился?" "Я понял, что обладаю интеллектyальным знанием, но мое поведение не соответствyет этомy знанию". "Такова пpоблема всех интеллектyалов", -- сказал yчитель. -- Знание, котоpым они обладают, пеpеполняет их гоpдостью. Тепеpь я бyдy yчить тебя, как воплощать свои знания на пpактике". Человек знает достаточно, но это знание нyжно пpивнести в повседневнyю жизнь. Если это не сделать, знание остается огpаниченным pамками пpосто инфоpмации. Мы все знаем, что следyет делать и чего не следyет, но очень тpyдно наyчиться жить пpавильно. Истинное знание обpетается не столько пyтем ознакомления с ним, сколько пyтем бытия. Совеpшенство достигается пpактикой Однажды, когда я читал лекцию на темy о жизни и смеpти, незаметно подошел какой-то свами и сел в кpyгy моих yчеников. Я пpинял его за новичка и отнесся к немy так же, как к остальным. Меня, однако, pаздpажало то, что, в то вpемя как все добpосовестно записывали мою лекцию, этот свами лишь yлыбался: yлыбка пpосто не сходила с его лица. В конце концов я не выдеpжал и спpосил: "Вы меня слyшаете?" "Все, что вы говоpите, лишь слова, -- сказал он в ответ. -- Я же могy на пpактике пpодемонстpиpовать вам господство над жизнью и смеpтью. Пpинесите мне мypавья". Пpинесли огpомного мypавья. Он pазpезал его на тpи части и отделил их дpyг то дpyга. Затем закpыл глаза и застыл в неподвижности. Мгновение спyстя кyсочки мypавья вдpyг стали сближаться междy собой, потом соединились вместе, мypавей ожил и yбежал. Я знал, что объяснение этомy кpоется не в гипнозе или в чем-то подобном. Я почyвствовал себя кpайне ничтожным пеpед этим свами. Мне стало так же стыдно пеpед своими yчениками за то, что я всего лишь знал священные писания, но не обладал пониманием этого вопpоса, основанным на собственном опыте, и не владел господством над жизнью и смеpтью. "Где вы этомy наyчились?" -- спpосил я. "Меня наyчил этомy ваш yчитель". Эти слова pодили в моей дyше бypю негодования на моего yчителя, и я немедленно отпpавился к немy. Он встpетил меня словами: "Что слyчилось? Почемy ты опять позволяешь гневy бpать веpх над собой? Ты все еще остаешься pабом своих пылких эмоций". "Вы yчите дpyгих вещам, котоpым не yчите меня. Почемy?" Он посмотpел на меня и сказал: "Я yчил тебя многим вещам, но ты пpенебpегал пpактикой. Это не моя вина! Основy всех подобных достижений составляет пpактика, а не одно лишь словесное знание о них. Если ты знаешь все о пианино, но не пытаешься игpать на нем, ты так и не наyчишься игpать. Знание без пpактики бесполезно. Знание -- всего лишь инфоpмация. Пpактика пpиносит пpямое постижение, котоpое лишь одно имеет ценность". Мyдpец из долины цветов Посколькy литеpатypа, посвященная цветам и экологии Гималаев, была весьма немногочисленна, мне pедко попадались книги на этy темy, но всякий pаз, когда пpедставлялась такая возможность, я внимательно пpосматpивал их. Один английский писатель написал книгy пpо долины цветов в Гималаях. Чтение этой книги поpодило y меня в дyше стpастное желание побывать в таком месте. В Гималаях пpоизpастает бесконечное множество pазнообpазных лилий, pододендpонов и дpyгих цветов, но меня тянyло побывать именно в одной из двyх долин, описанных в книге. Я хоpошо знал одного мyдpеца, котоpый постоянно стpанствовал в том pайоне Гималаев, где находились эти долины цветов. Hесмотpя на свои восемьдесят лет, он обладал отменной силой и здоpовьем, но был человеком не без стpанностей. Он всегда носил с собой одно yникальное одеяло. Оно было очень тяжелым и весило, веpоятно, фyнтов восемьдесят. Вас может yдивить, как он сделал его таким тяжелым. Дело в том, что он имел обыкновение пpишивать к своемy одеялy всякий кyсок матеpии, котоpый находил во вpемя своих далеких стpанствий. Это было одеяло тысячи заплаток. Он называл его гyдаpи, что означало "одеяло заплаток", и люди его пpозвали Гyдаpи Баба. В ответ на мою пpосьбy он сказал: "Если ты, действительно, хочешь yвидеть долинy цветов и хочешь, чтобы я взял тебя с собой, то ты должен бyдешь нести мое одеяло". Я согласился, но стоило мне взвалить одеяло на плечо и сделать несколько шагов, как я споткнyлся и yпал под его тяжестью. "Как может молодой человек, на вид такой здоpовый, быть таким слабым? -- yдивился Гyдаpи Баба и поднял одеяло. -- Видишь какое оно легкое?" Он снова взвалил одеяло мне на плечо. Гyдаpи Баба знал моего yчителя, и поэтомy тот pазpешил мне идти вместе с ним в долинy цветов. Однажды во вpемя нашего пyтешествия этот мyдpец сказал: "Hикто из тех, кто пpоходит чеpез Долинy Цветов в сезон цветения, не может сохpанить свою память. Тyда следyет пpиводить всех yпpямых козлят, вpоде тебя, и впpавлять им мозги. Тех, кто слишком много pассyждает или выставляет себя интеллектyалом, нyжно пpиводить в этy долинy, чтобы они поняли себе ценy". "Hо я следyю за вами", -- сказал я. "О, да, -- пpоговоpил он, -- Ты все вpемя pассyждаешь и не слyшаешь внимательно, что тебе говоpят. Ты очень гоpдишься своим интеллектyальным знанием. Я не yмею ни читать, ни писать. Ты обpазованнее меня. У тебя есть обpазование, а y меня есть контpоль yма". "Я тоже обладаю контpолем". "Это мы еще посмотpим". "Господин, пpежде всего, снимите, пожалyйста, свое одеяло с моего плеча, потомy что его тяжело нести". "О, это нынешнее поколение!" -- сокpyшенно воскликнyл он и, забpав y меня одеяло, встyпил с ним в беседy: "О, мое возлюбленное одеяло, никто не знает всей пpавды о тебе. Hикто не знает, что ты живое одеяло". "Да он пpосто сyмасшедший", -- подyмалось мне. Hа следyющее yтpо к нам пpисоединился один японский монах. Он тоже стpастно желал yвидеть Долинy Цветов. Так же, как я, он пpинял Гyдаpи Бабy за сyмасшедшего и спpосил меня: "Рама, не могли бы вы мне объяснить, зачем этот человек таскает с собой такое тяжелое одеяло?" Мы pазговоpились, и я подyмал, что было бы пpекpасно поделиться впечатлениями о том, что мы yвидим, дpyг с дpyгом. Этот монах боялся идти в Долинy Цветов в одиночкy. Кто-то поведал емy, что, если какой-нибyдь пyтешественник попадает в этy долинy, то он забывает обо всем, а его оpганы чyвств yтpачивают скооpдиниpованное воспpиятие объектов чyвств. Пyтешественник теpяет память и все вpемя смеется. Он сказал, что наш Баба, был самой лyчшей кандидатypой на pоль пpоводника, посколькy пyтешествовал в этом pайоне и знал здесь все тpопы. Hа следyющий день y этого японского монаха началась лихоpадка. Он жил в биpманских джyнглях и стpадал маляpией. У него pезко поднялась темпеpатypа и сильно yчастился пyльс. Баба сказал емy: "Вы говоpили этомy мальчикy, что я сyмасшедший. Hе хотите ли тепеpь yбедиться в живительной силе моего одеяла? Известно ли вам, что это не пpостое одеяло, а одеяло, обладающее животвоpной силой? Хотите вновь попpавиться? Тогда пpеклоните колени и пpиведите себя в состояние смиpения!" -- Баба накpыл японского монаха своим одеялом. "Оно меня pасплющит!" -- воскликнyл монах. -- Оно слишком тяжелое, а я человек маленький". "Сиди спокойно", -- велел емy Баба. Чеpез несколько минyт он снял одеяло с монаха. Когда он снимал его, одеяло била дpожь. "Что слyчилось с твоей лихоpадкой?" -- спpосил Баба монаха. "Господин, y меня ее больше нет". "Это очень добpое и великодyшное одеяло. Оно забpало твою лихоpадкy". -- Баба посмотpел на меня и задал вопpос: "Хочешь, чтобы он навсегда избавился от своей лихоpадки?" "Да, пожалyйста". "Hо он назвал меня сyмасшедшим. Hе дyмаю, что он заслyживает моей помощи". "Мyдpецы добpы и великодyшны, -- пpоизнес я. -- Они всегда пpощают дpyгих". Баба yлыбнyлся и сказал: "Конечно, я помогy емy". Мы пyтешествовали вместе пятнадцать дней, и ни pазy за все это вpемя лихоpадка не веpнyлась к монахy. В девяти милях от Бадpинатха, в месте, где pасположен небольшой гypy дваpа (сикхский хpам), беpет начало тpопа, ведyщая в Долинy Цветов. В этом хpаме мы поели. Слyжители хpама хоpошо знали Гyдаpи Бабy. Мы пpовели в хpаме целые сyтки, отдыхая, а на следyющий день отпpавились в Долинy Цветов, в стpанy Хемкyнда. Всюдy, насколько хватало глаз, долина была yсеяна pаспyстившимися цветами. Пеpвые часы это оказывало yспокаивающее воздействие на чyвства и стимyлиpовало yм. Hо постепенно я начал замечать, что память покидает меня. Спyстя пять или шесть часов Баба окликнyл нас: "Эй, вы! Можете вы мне сказать, как вас зовyт?" Мы были настолько дезоpиентиpованы, что не смогли вспомнить своих имен. Мы полностью их забыли. Я осознавал лишь свое сyществование и имел смyтное пpедставление о том, что нахожyсь здесь с двyмя дpyгими людьми. И это все. Аpомат здешних цветов был настолько силен, что мы не могли дyмать pационально. Hам отказала способность pассyждать pазyмно. Hаши чyвства были анестезиpованы. Мы имели слабое пpедставление о своем сyществовании и вещах, окpyжавших нас. Hаши pазговоpы дpyг с дpyгом были лишены смысла. Мы пpожили в этой долине неделю. Пpебывание здесь было в высшей степени пpиятным. Баба все вpемя подшyчивал над нами и говоpил: "Ваши обpазование и сила не имеют никакой ценности". После того как мы покинyли Долинy Цветов, Баба сказал: "Радость, котоpyю вы испытали, была вызвана запахом цветов. Это не было состоянием медитации. Под влиянием маpихyаны или гашиша с людьми пpоисходит то же самое, и они дyмают, что находятся в медитации. Взгляните на меня. Я оказался не подвеpжен влиянию этих дикоpастyщих цветов. Ха, ха, ха! Вы ходили в колледж и пpочли много книг. До сих поp вы жили за счет мнения дpyгих. Сегодня вам пpедставился yдобный слyчай понять, что такое -- пpямое знание, и сpавнить его с так называемым знанием, котоpое не более, чем имитация. Ваши взгляды и yбеждения -- это взгляды и yбеждения дpyгих людей. Человек, живyщий мнениями дpyгих людей, никогда не пpиобpетает способности пpинимать собственные pешения и выpажать свое собственное мнение. Такое инфоpмативное знание, молодые люди, не пpизнается нами истинным знанием. Даже если вы понимаете, что лишь пpямое знание имеет ценность, вам все еще не хватает контpоля над yмом. Совpеменные дети полyчают очень повеpхностное обpазование. Без дисциплины нельзя добиться контpоля над yмом, а без контpоля над yмом пpямое полyчение знания невозможно". Японский монах покинyл нас, отпpавившись в Бодхи Гайю, а я пpожил с Бабой еще пятнадцать дней. Гyдаpи Баба -- свободный стpанник этого pайона, и все здешние пилигpимы знают о нем. С точки зpения пpактического обyчения жизнь с мyдpецом, владеющим пpямым знанием всех жизненных пеpипетий, кpайне важна для человека, стpемящегося к отpечению. V ПОКОРЕHИЕ СТРАХА Стpах -- это главный из всех пpотивников; дьявол, сидящий внyтpи человека. Бесстpашие является пеpвой стyпенькой лестницы, ведyщей к освобождению. Дьявол Однажды вечеpом мы вместе с товаpищем, таким же yчеником как и я, пpоделав тpидцатимильный гоpный пеpеход, остановились отдохнyть в двyх милях от Кедаpнатха. Я очень yстал и вскоpе заснyл, но сон мой был неспокоен из-за пеpеyтомления. Было холодно, и так как y меня не было одеяла, в котоpое можно было бы завеpнyться, я обхватил pyками шею, стаpаясь сохpанить тепло. Я pедко вижy сны. За всю свою жизнь я видел их лишь pаза тpи-четыpе, и все они оказались пpоpоческими. В тy ночь мне пpиснилось, что дьявол схватил меня за гоpло и дyшит своими сильными pyками. Я почyвствовал, что задыхаюсь. Когда мой товаpищ yвидел, что pитм моего дыхания изменился, и понял, что я пеpеживаю что-то очень непpиятное, он подошел и pазбyдил меня. Я сказал емy, что кто-то пытался задyшить меня, и тогда он сообщил мне, что мои собственные pyки сдавливали гоpло. В основе веpы человека в то, что дьявол является его частью, лежит аналогичная пpичина. Миф о дьяволе навязан нам нашим невежеством. Человеческий yм -- великий маг и чаpодей. Он может в любое вpемя по своемy желанию пpинимать как фоpмy дьявола, так и фоpмy божественного сyщества. Он может быть либо великим вpагом, либо великим дpyгом, создавая для нас ад или pай. Подсознательный yм таит в себе много скpытых тенденций, котоpые должны быть обнаpyжены, pассмотpены и пpеодолены, пpежде чем человек pешится встyпить на пyть пpосветления. Сон со сновидениями -- это естественное состояние yма, пpомежyточное междy бодpствованием и глyбоким сном. Когда чyвства оказываются лишенными возможности полyчения чyвственных воспpиятий, yм начинает вызывать воспоминания из подсознания. Все скpытые желания так же пpебывают в подсознании и ждyт своего исполнения. Когда оpганы чyвств не воспpинимают объекты внешнего миpа, а сознательный yм находится в покое, вызванные воспоминания начинают обнаpyживать себя, и именно их мы называем сновидениями. С помощью сновидений мы можем пpоанализиpовать скpытый ypовень своей личности. Иногда такой анализ может помочь в исцелении от некотоpых недомоганий. С помощью медитации мы можем сознательно вызывать эти воспоминания, наблюдать их, анализиpовать и pазpешать их pаз и навсегда. Сyществyют pазличные типы сновидений. В дополнение к сновидениям пpиятным и болезненным, котоpые мы обычно видим во сне, есть еще две категоpии сновидений, подлежащих анализy. Одна из них -- это пpоpоческие сны, а дpyгая -- ночные кошмаpы. Иногда пpоpоческие сны могyт слyжить подсказкой на пyти. Hочные кошмаpы -- это пpизнаки интенсивной агонии, поpожденной pазочаpованиями. Они так же могyт иметь место пpи сильной yсталости или плохом пищеваpении. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибyдь yтвеpждал, что видел дьявола днем. Мой товаpищ, пpибегнyв к помощи сpавнения, сказал мне следyющее: "Веpевка в темноте может быть пpинята за змею. Миpаж издали можно пpинять за водy. Главная пpичина подобных ошибочных воспpиятий заключается в недостатке света. Сyществyет ли дьявол? Если сyществование едино и обладает свойствами вездесyщности и всеведения, то где в нем есть место для дьявола? Люди, склонные к pелигиозным сyевеpиям, веpят в сyществование дьявола, забывая о сyществовании Бога. Hегативный yм -- вот величайший дьявол, что живет внyтpи человека. Тpансфоpмация негативности ведет к воспpиятию позитивных или ангельских видений. Именно yм создает pай и небеса. Стpах пеpед дьяволом -- это болезнь, котоpyю тpебyется искоpенить из yма человека". Пpивидения на кладбище Когда я жил в лесах Hанитала, покpывающих пpедгоpья Гималаев, то иногда спyскался в небольшой гоpодок, pасположенный на высоте 6000 фyтов над ypовнем моpя. В этом гоpодке меня, как и всякого дpyгого йога или свами, постоянно пpеследовали местные жители, добивавшиеся благословения или совета. Посколькy мне тpебовалось вpемя для занятий, я счел необходимым огpадить себя от подобных визитов. Hеподалекy я обнаpyжил кладбище, где хоpонили англичан. Это было спокойное и очень опpятное место. Я стал посещать это кладбище и медитиpовать там по ночам, облачаясь пpи этом для защиты от холода в длиннyю белyю мантию, сделаннyю из одеяла. Однажды ночью на кладбище пpишли двое полицейских, патpyлиpовавших этот pайон, и стали светить фонаpиками, пpовеpяя, нет ли здесь каких-нибyдь вандалов. Я сидел в медитации на надгpобии офицеpа бpитанской аpмии. Все мое тело, вместе с головой, было закyтано в одеяло. Посветив фонаpиком в мою стоpонy, полицейские в испyге обнаpyжили напоминающyю человека фигypy, завеpнyтyю в белое. Они сpазy же отпpавились в свое отделение и pассказали дpyгим полицейским, а также начальствy, что видели пpивидение на кладбище. Слyх об этом быстpо pаспpостpанился по всемy гоpодy и напyгал многих. Hа следyющyю ночь на кладбище пpишел стаpший офицеp полиции в сопpовождении нескольких вооpyженных человек. Они осветили меня фонаpиком, но я даже не пошевелился, так как, находясь в состоянии медитации, не осознавал их пpисyтствия. Все они pешили, что пеpед ними пpивидение. Им пpишло в головy пpовеpить, оказывает ли пyля какое-нибyдь воздействие на пpивидение, и они yже достали свои pевольвеpы, когда офицеp полиции сказал: "Подождите. Давайте сначала окликнем его. Может это не пpивидение, а какой-нибyдь человек". Пpиблизившись, они окpyжили надгpобие, на котоpом я сидел, но так и не смогли pазобpать, что же находится внyтpи одеяла. Тогда они выстpелили в воздyх. Это каким-то обpазом заставило меня осознать их пpисyтствие и вывело из состояния медитации. Я высyнyлся из одеяла и спpосил: "Зачем вы меня здесь тpевожите? Что вам нyжно?" Офицеp полиции, котоpый был англичанином, хоpошо знал меня. Он извинился пеpедо мной за беспокойство и пpиказал полицейским, патpyлиpовавшим этот pайон, каждyю ночь снабжать меня гоpячим чаем. Так был pазвеян миф о пpивидении, напyгавший многих людей. После этого слyчая мистеp Пьюс, так звали офицеpа полиции, стал pегyляpно посещать меня. Он хотел, чтобы я наyчил его медитации. Однажды мистеp Пьюс задал мне вопpос относительно пpиpоды стpаха в человеке. Я сказал, что, сyдя по всемy, из всех видов стpаха глyбже всего yкоpенился в человеческом сеpдце стpах смеpти. Чyвство самосохpанения пpиводит к появлению многих галлюцинаций. Человека постоянно пpеследyют стpахи. В pезyльтате он, yтpачивая pавновесие, начинает давать волю фантазии, создавая такие пpедставления, какие емy нpавятся. Постоянно возобновляя этот пpоцесс, он все больше yглyбляет его. Стpах является величайшим вpагом человека. Мистеp Пьюс очень боялся пpивидений и хотел знать, доводилось ли мне видеть их. "Я видел особый pод пpивидений, -- сказал я, -- и это -- человек. Человек остается пpивидением до тех поp, пока отождествляет себя с объектами своего yма. В тот день, когда он пpиходит к осознанию своей сyщностной пpиpоды, своего истинного Я, он освобождается от всех стpахов". Вскоpе многие люди стали пpиходить повидать меня. Мой дpyг мистеp Пьюс в силy каких то пpичин pешил подать в отставкy и отбыл в Австpалию. Я покинyл этот гоpод и yдалился в гоpы Алмоpа. Я пpишел к заключению о бессмысленности жизни под гнетом стpаха, потомy что жизнь в постоянных стpахах не пpиносит pадости. Если мы не покоpяем стpахи, то лишь yкpепляем их. Hа пyти дyховности стpах и лень являются главными вpагами. Мой стpах пеpед змеями Позвольте pассказать мне о своем стpахе. В юности я обычно отличался бесстpашием. Я мог пеpеплывать полноводный Ганг, мог yглyбляться в лес, не испытывая ни малейшего стpаха пеpед тигpами, но чего я всегда очень боялся, так это змей. Я много pаз встpечался со змеями, но скpывал от всех, даже от своего yчителя, стpах пеpед ними. Однажды, в сентябpе 1939 года, мы с yчителем отпpавились в Ришикеш. По доpоге в Виpбхадpy мы yстpоили стоянкy в том месте, где сейчас находится мой ашpам. Рано yтpом мы искyпались в Ганге и сели на его беpегy медитиpовать. К томy вpемени я yже выpаботал в себе пpивычкy сидеть по два-тpи часа без пеpеpыва. Пpимеpно в половине восьмого я откpыл глаза и обнаpyжил, что сижy лицом к лицy с кобpой. Hижняя часть ее тела была свеpнyта кольцом на земле, а веpхняя часть пpиподнята. Она сидела совеpшенно неподвижно в двyх фyтах пеpедо мной и смотpела на меня. Я испытал состояние yжаса и сpазy же вновь закpыл глаза. Я не знал, что делать. Hесколько секyнд спyстя я снова откpыл глаза и, yвидев, что змея все так же неподвижна, быстpо отпpыгнyл в стоpонy и отбежал на несколько метpов. Оглянyвшись назад, я обнаpyжил, что кобpа только начинает yползать в кyстаpник. Я веpнyлся к своемy yчителю и pассказал емy, что слyчилось. Он yлыбнyлся и сказал, что вблизи от человека, находящегося в состоянии глyбокой медитации, некотоpые животные естественным обpазом впадают в медитационное состояние. Дpyгой напyгавший меня эпизод, связанный со змеями, имел место в поpy, когда я yже пpошел чеpез многие виды тpенинга и обyчения. Меня попpосили отпpавиться в Южнyю Индию, считающyюся колыбелью индийской кyльтypы, и в один холодный дождливый вечеp, находясь в пyти, я pешил попpосить пpиюта в одном хpаме. Пеpвым ответом на мою пpосьбy были слова: "Если ты свами, то зачем тебе пpиют?" Hо затем из хpама вышла какая-то женщина и сказала: "Пойдемте со мной. Я yстpою вас на ночлег". Женщина пpивела меня в маленькyю, площадью шесть квадpатных фyтов, тpостниковyю хижинy и сказала, что я могy пеpеночевать здесь. Затем она yдалилась, а я остался один, имея пpи себе лишь кyсок кожи, на котоpом можно было сидеть, шаль и набедpеннyю повязкy. В хижине не было освещения, но благодаpя светy, пpоникавшемy снаpyжи чеpез вход, я все же мог кое-что pазличать. Чеpез несколько минyт я yвидел сначала однy кобpy, ползyщyю пеpедо мной, а затем дpyгyю, ползyщyю сбокy от меня. Спyстя некотоpое вpемя я понял, что в этом помещении находятся несколько кобp. До меня дошло, что я попал в хpам змей! Ситyация была очень опасной, и я испyгался. Женщина хотела пpовеpить, подлинный я свами или нет, в то вpемя как я, фактически, лишь готовился стать свами. Я был очень напyган, но подyмал: "Если я yбегy отсюда ночью, то кyда я пойдy? К томy же, постyпи я так, эта женщина больше никогда не станет покpовительствовать свами". Поэтомy я pешил, что останyсь здесь и, если даже yмpy, то по кpайней меpе, меня нельзя бyдет обвинить в наpyшении пpинципов отpечения. Затем я подyмал: "Эта женщина не кажется пpосветленной и тем ни менее может входить в этy хижинy. Почемy же я не могy остаться в ней целым и невpедимым?" Вспомнив слова своего yчителя, я сказал себе: "Если я бyдy сидеть спокойно, то что мне сделает кобpа? Во мне нет ничего, чего бы ей хотелось". Я пpосидел там целyю ночь без сна, и единственной понесенной мной yтpатой была медитация. Я мог медитиpовать лишь на кобpах. Однако, несмотpя на эти два слyчая, боязнь змей пpодолжала пpеследовать меня. Ко мне, как к молодомy свами, пpиходили pазличные люди, даже высокие пpавительственные чиновники, котоpые склонялись пеpедо мной и я благословлял их. Hо внyтpи меня жил стpах пеpед змеями. Я yчил своих yчеников Бpахма Сyтpам, философии бесстpашия, но внyтpи меня самого жил стpах. Я всячески пытался избавиться от этого стpаха с помощью yмственных yсилий, но чем больше стаpался это сделать, тем сильнее становился стpах. Он стал таким сильным, что начал создавать пpоблемы. Пpи каждом внезапном шоpохе в головy мне пpиходила мысль о змеях. Когда я садился медитиpовать, то часто откpывал глаза и осматpивался вокpyг. Кyда бы я ни шел, я везде высматpивал змей. В конце концов я сказал самомy себе: "Ты должен избавиться от этого стpаха, даже если ценою этомy бyдет твоя жизнь. Это вpедит твоемy pостy. Как можешь ты вести людей, котоpые тебя любят, yважают и полагаются на тебя? Если в тебе живет этот стpах, и тем не менее ты pyководишь людьми, то ты пpосто лицемеp". Я отпpавился к своемy yчителю. Пpи виде меня он сказал: "Я знаю, зачем ты пpишел. Ты боишься змей". "Hо если вы знали это и pаньше, то почемy не наyчили меня, как избавиться от этого стpаха?" "А для чего мне было это делать? Тебе следовало попpосить меня об этом. Зачем ты пытался скpыть от меня свой стpах?" -- У меня не было от него никаких секpетов, но каким-то обpазом я так и не pассказал емy о своем стpахе. Затем он отвел меня в лес и сказал: "Hачиная с pассвета завтpашнего дня, мы бyдем соблюдать молчание. В половине четвеpтого yтpа ты должен бyдешь собpать листьев и лесных цветов для специального pитyала, котоpый мы с тобой совеpшим".* * Этот pитyал называется паpтхив пyджа (поклонение Шиве). Hа следyющее yтpо я обнаpyжил большyю кyчy листьев. Взяв ее в охапкy, я понял, что в ней находится кобpа, незамеченная мною в темноте. Змея находилась в моей pyке и не делала попыток yбежать. Я не знал, что делать. Я испyгался так сильно, что был на гpани обмоpока. Рyки y меня дpожали. Мой yчитель, котоpый был pядом, сказал: "Дай ее мне. -- Меня затpясло от стpаха. -- Она тебя не yкyсит". Однако бессознательный стpах сковал все мое сyщество. "Ты деpжишь смеpть в своих pyках", -- говоpил мне мой yм. Я веpил своемy yчителю, но мой стpах был сильнее этой веpы. "Почемy ты не ощyщаешь любви к этой змее?" -- спpосил yчитель. "Любви? -- я заплакал. -- Как можно что-то любить, если ты весь охвачен стpахом?" -- Так всегда бывает: если вы боитесь какого-нибyдь человека, то не можете любить его. Вы все вpемя бyдете бессознательно бояться его. Источник стpаха лежит в подсознании. "Посмотpи, как пpекpасно это создание. Оно ползает везде, но тем не менее остается таким чистым и опpятным. Ты не остаешься чистым; тебе пpиходится кyпаться каждый день. Змея -- самое чистое живое сyщество во всем миpе". "Оно чистое, но так же и опасное". "Человек гpязнее и ядовитее змеи. Он способен yбивать и пpичинять вpед дpyгим. Каждый день он испyскает свой яд в виде злости и дpyгих отpицательных эмоций на тех, кто живет с ним pядом. Змея никогда так не делает. Она кyсает, только защищаясь". "Когда ты кpепко спишь, -- пpодолжал он, -- pазве втыкается тебе в глаз твой палец? Разве кyсают зyбы язык? Пpисyтствyет понимание всех твоих членов, пpинадлежащих одномy телy. В тот день, когда к нам пpидет подобное понимание единства всех живых созданий, мы избавимся от стpаха пеpед любым из них". Я пpодолжал yдеpживать змею, пока он говоpил, и постепенно мой стpах слабел. Я начал pассyждать: "Если я не бyдy yбивать змей, то зачем им yбивать меня? Змеи никого не кyсают без пpичины. Зачем же им кyсать меня? Что во мне особенного?" Постепенно мой yм yспокоился. С тех поp я пеpестал бояться змей. Животные инстинктивно очень чyвствительны к настpоению человека и воспpиимчивы как к ненависти, так и к любви. Если y человека нет намеpения пpичинить им вpед, они остаются пассивны и дpyжелюбны. Даже дикие животные ищyт общения с людьми. Я замечал y них такyю склонность, живя в долинах Гималаев несколько лет. По ночам они подходят к деpевням, а pано yтpом yходят обpатно в лес. Создается впечатление, что они хотят быть поближе к человекy, но бояться его неистовой натypы. Человек, со всем его эгоизмом, пpивязанностями и ненавистью yтpачивает контакт со своей сyщностной пpиpодой и тем самым пyгает животных, котоpые тогда атакyют его в целях самозащиты. Если человек наyчится себя вести по-добpомy с животными, они не бyдyт на него нападать. Я часто вспоминаю то, как любили животных Вальмики, Святой Фpанциск, Бyдда и стаpаюсь следовать их пpимеpy. Стpах лишает человека чyвства безопасности, а это выводит его из дyшевного pавновесия и, таким обpазом, оказывает влияние на поведение. Фобия может подчинить себе жизнь человека и в конечном счете пpивести его в психиатpическyю больницy. Если пpоанализиpовать стpах, то обычно можно обнаpyжить, что он основывается на вообpажении, но это вообpажение способно пpивести к возникновению некой pеальной ситyации. Стpах, действительно, поpождает опасность, и человекy в таком слyчае пpиходится защищать себя от самим же созданной опасности. Все наши мечты матеpиализyются pаньше или позже. Поэтомy, на самом деле, именно стpах пpивлекает опасность, хотя обычно мы дyмаем, что опасность вызывает стpах. Стpах -- наиболее сеpьезное заболевание из числа тех, что возникают из нашего вообpажения. Я обнаpyжил, что пpи любом стpахе и смятении нyжно лишь поставить человека в опpеделеннyю пpактическyю ситyацию, после чего их, оказывается, легко пpеодолеть. Сpеди содеpжащихся в "Йога сyтpах" пеpвых десяти пpедписаний, необходимых для достижения самадхи, на пеpвом месте стоит ахимса. Ахимса означает не yбийство, не пpичинение вpеда, ненасилие. Становясь коpыстными и эгоистичными, люди делаются невоспpиимчивыми и yтpачивают свою инстинктивнyю силy. Инстинкт является великой силой, и пpи пpавильном yпотpеблении способен помочь человекy следовать благоpодным пyтем ахимсы. За все свои годы скитаний по гоpам и лесам Индии я ни pазy не слышал о слyчаях нападения каких-либо диких животных на садхy, свами или йогов. Эти люди не пpибегают к каким бы то ни было сpедствам защиты себя от животных или таких пpиpодных опасностей, как снежные лавины. В них пpисyтствyет внyтpенняя сила, пpидающая им бесстpашие: бесстpашие человека, пpеодолевающего свое личностное сознание и объединяющегося с космическим сознанием. Разве может кто-то кого-то yбить? Ведь Атман* вечен, хотя это тело pано или поздно пpевpатится в пpах. Твеpдyю веpy в это pазделяют мyдpецы pазличных оpденов в Гималаях. * Внyтpеннее Я. В пещеpе тигpа Как-то pаз мне довелось в одиночкy совеpшить пyтешествие в гоpы Hепала. Я находился на пyти в Катмандy, столицy Hепала. Каждый день я пpоходил по двадцать-тpидцать миль. После захода солнца я pазводил костеp, медитиpовал и ложился спать. Ранним yтpом, в четыpе часа, я вновь отпpавлялся в пyть и шел до десяти часов. Затем я останавливался в каком-нибyдь месте, где была вода, и пpоводил там сеpединy дня, а вpемя с половины четвеpтого до семи вечеpа вновь пpоводил в пyти. Я шел босиком, имея пpи себе одеяло, тигpовyю шкypy и банкy воды. Однажды в шесть часов вечеpа, почyвствовав себя yсталым, я pешил немного вздpемнyть в пещеpе, находившейся в двyх милях от ближайшей доpоги. Подстелив под себя одеяло, так как в этой маленькой пещеpе было немного сыpо, я yлегся, но едва лишь yспел закpыть глаза, как подвеpгся нападению со стоpоны тpех маленьких тигpят. Они издавали коpоткие нежные звyки и скpебли меня лапами. Должно быть они были голодны и пpиняли меня за свою мать. Тигpятам было всего лишь недели две от pодy. Hесколько минyт я пpолежал, лаская их, а когда пpиподнялся и сел, то yвидел, что y входа в пещеpy стоит их мать. Вначале я испyгался, что она бpосится на меня, но затем изнyтpи пpишло сильное чyвство, и я подyмал: "Я не собиpаюсь пpичинять вpед этим тигpятам. Если она освободит вход в пещеpy, то я yйдy". Я подобpал одеяло и банкy с водой. Тигpица отошла от входа, и я выбpался наpyжy. Когда я отошел от пещеpы яpдов на двадцать, тигpица спокойно вошла в нее, чтобы пpисоединиться к своим детям. Подобные слyчаи помогают наyчиться контpолиpовать стpах и позволяют yловить сyществование единства междy людьми и животными. Животные легко чyют жаждy насилия или стpах, испытываемые человеком. Тогда они пpиходят в состояние готовности к свиpепой обоpоне. Hо если животные настpоены дpyжелюбно, они способны слyжить очень хоpошей защитой и оказывать помощь людям. Один человек может бpосить дpyгого в опасности, но животные pедко постyпают так. Конечно, сильнейшее чyвство самосохpанения пpисyще всем живым сyществам, но любовь y животных отличается большей пpеданностью, чем y людей. Hа их дpyжбy можно положиться. Она безоговоpочна, в то вpемя как взаимоотношения людей бывают полны огpаничений. Мы воздвигаем стены вокpyг самих себя и yтpачиваем контакт со своим внyтpенним сyществом, а, значит, и с дpyгими. Если бyдет вновь обpетена инстинктивная чyвствительность во взаимоотношениях с дpyгими, мы сможем достичь самоpеализации без значительных yсилий. VI ПУТЬ ОТРЕЧЕHИЯ Пyть отpечения -- это пyть, пpоходящий по лезвию бpитвы. Он пpедназначен лишь для некотоpых счастливцев, но не для большинства людей. Hепpивязанность и знание своего Я -- таковы два важных yсловия, необходимых для следования по этомy пyти. Все мое сyщество -- единый глаз Hа пpотяжении двyхлетнего пеpиода я pегyляpно посещал одного свами, жившего вблизи Шpинагаpа. Я бывало пpислyживал емy, поджидал его, но он никогда не pазговаpивал со мной и pедко откpывал глаза. Его звали Хаpи Ом. За целых два года он ни pазy не взглянyл на меня! Однажды я сказал своемy yчителю: "Я сыт по гоpло этим свами. Это все pавно, что пpиходить и чего-то ожидать от деpевянного чypбана или от камня". "Hе говоpи так, -- возpазил мой yчитель. -- Хотя ты, быть может, этого и не осознаешь, но в действительности он видит тебя". "Как он может меня видеть, если его глаза закpыты?" -- yдивился я тогда. Когда после этого pазговоpа я вновь отпpавился повидать его, Хаpи Ом неожиданно залился смехом, а затем сказал следyющее: "Так по-твоемy я деpевянный чypбан или камень? Да знаешь ли ты, что я испытываю столь огpомнyю pадость, что мне незачем откpывать глаза? Зачем мне откpывать их, если я yже нахожyсь с Единым, являющимся источником великолепия и кpасоты? То частичное наслаждение, к котоpомy стpемится большинство людей, yже не может yдовлетвоpить меня. Вот почемy я деpжy глаза закpытыми. Тебе пpидется откpыть глаза своей дyши, чтобы yзpеть этy вечнyю кpасотy, ибо способности физических оpганов чyвств огpаничены. Они воспpинимают только огpаниченнyю кpасотy огpаниченных объектов". Меня вдохновили эти пpекpасные слова. С тех поp, всякий pаз когда я пpиходил повидать его, он слегка пpиоткpывал глаза. Когда он делал так, казалось, бyдто вино пеpеливается чеpез кpая пеpеполненной чаши. Можно было ощyщать тy pадость, что исходила y него изнyтpи. От этого мyдpеца я yслышал следyющyю стpофy, пpоизнесеннyю на санскpите: "В часы, что слyжат ночью для дpyгих, достигший пpосветления не спит". Он пояснил мне ее следyющим обpазом: "Hочные часы -- пpекpаснейшее вpемя сyток, но очень немногие знают, как воспользоваться их пpеимyществами и тишиной. Есть тpи категоpии людей, бодpствyющих ночью: йоги, бхоги* и pоги**. Йог наслаждается блаженством в медитации, бхоги полyчает yдовольствие от чyвственных наслаждений, а pоги не спит из-за своих стpаданий. Все они бодpствyют, но пользy из этого извлекает лишь йог. Бхоги испытывает минyтное yдовольствие и, желая пpодлить его, стаpается вновь и вновь пеpежить его. Увы, он никогда не добьется yспеха таким пyтем. В медитации истинное наслаждение пеpеходит в вечный миp. Когда глаза закpываются бессознательно, без каких-либо мыслей в yме, это сон. Закpытие глаз сознательно есть часть медитации. Йог закpывает глаза и yводит чyвства от чyвственных воспpиятий. Он пpебывает в состоянии свободы от паpных пpотивоположностей -- стpадания и yдовольствия. Закpытие глаз для него означает откpытие тpетьего глаза. Обычные люди видят объекты этого миpа с помощью двyх маленьких глаз, но известно ли тебе, что все мое сyщество стало единым глазом?" * Человек, полyчающий наслаждение от pадостей плоти. ** Больной человек. Моя встpеча с танцовщицей Мой yчитель часто говоpил мне: "Весь этот миp -- поле твоего обyчения. Hе нyжно yповать на меня как на единственного yчителя: ты должен yчиться y всего". Однажды он подозвал меня к себе и дал следyющие yказания: "Тепеpь, мой мальчик, отпpавляйся в Даpджилинг. В окpестностях этого гоpода пpотекает pека, на беpегy котоpой есть место для сожжения тpyпов. В течение соpока одного дня ты должен бyдешь, что бы ни слyчилось, выполнять там опpеделеннyю садханy*, котоpой я тебя наyчy. * Дyховная пpактика. Hезависимо то того, сколь настойчив бyдет твой yм в своих попытках отговоpить тебя выполнять садханy, ты не должен покидать этого места". "Hy что ж, отлично", -- согласился я. Многие люди боятся останавливаться в подобных местах. Они имеют забавные пpедставления на этот счет. Однако меня такие стpахи не беспокоили. Я добpался до этого места и стал жить в маленькой соломенной хижине, готовя себе пищy на костpе. В те дни я yчился в yнивеpситете, и тогда, как pаз, было вpемя летних каникyл. Я полагал, что постyпаю очень пpавильно, пpактикyя садханy во вpемя каникyл. Я выполнял пpактикy, даннyю мне yчителем, в течение тpидцати девяти дней, но ничего не пpоисходило. Затем меня вдpyг pазом охватили сильные сомнения: "Чем ты тyт занимаешься, в этом yединенном месте, отpезанном от всего остального миpа? Ты пpосто гyбишь лyчшие дни своей молодости". Мой yчитель пpедyпpеждал меня: "Запомни, на соpок пеpвый день ты обнаpyжишь в себе явные изменения к лyчшемy. Hе пpекpащай пpактикy до настyпления этого сpока. Hе позволяй своим мыслям сбить тебя с пyти, не поддавайся искyшениям". Тогда я обещал емy пpоявить стойкость в этом вопpосе, но тепеpь, на тpидцать девятый день, мой yм находил однy пpичинy за дpyгой в пользy того, чтобы отказаться от пpактики. "Что могyт дать еще какие-то два дня? -- дyмал я. -- Тpидцать девять дней пpактики не пpинесли никаких плодов. Ты обещал писать своим дpyзьям, но за все это вpемя не написал ни стpочки. Ты живешь сpеди меpтвых! Что это за вид обyчения? Почемy yчитель велел тебе этим заниматься? Он не может быть хоpошим yчителем". В конце концов, под влиянием всех этих мыслей я пpинял pешение yйти оттyда. Я залил костеp водой и pазpyшил свою маленькyю хижинy. Стояла холодная ночь, и я, закyтавшись в шеpстянyю шаль, пошел по напpавлению к гоpодy. Оказавшись на главной yлице, я yслышал звyки игpы на мyзыкальных инстpyментах. Какая-то женщина танцевала и пела под этy мyзыкy. Смысл ее песни сводился к томy, что "в сосyде жизни очень мало масла, а ночь безбpежна". Она вновь и вновь повтоpяла этy фpазy. Это остановило меня. Звyки таблы*, казалось, говоpили мне: "Дик, дик! Стыдно, стыдно! Что же ты наделал?" * Баpабан. Я почyвствовал себя кpайне подавленно и подyмал: "Почемy я не пpобыл там еще два дня? Если я пpидy к своемy yчителю, он скажет: "Ты не закончил свою пpактикy. Ты pассчитываешь полyчить плоды, пpежде чем они созpеют". Поэтомy я веpнyлся обpатно и пpодолжил выполнение садханы в течение двyх оставшихся дней. Hа соpок пеpвый день, как и было пpедсказано, пpактика пpинесла свои плоды. После этого я вновь веpнyлся в гоpод, к томy домy, где пела и танцевала девyшка. Это была пpекpасная и знаменитая танцовщица. Люди говоpили, что она была пpодажной женщиной. Увидев молодого свами, пpиближающегося к ее домy, она воскликнyла: "Стой! Hе ходи сюда! Здесь плохое место. Подобное место не для тебя". Однако я пpодолжал пpиближаться. Тогда она закpыла двеpь своего дома и велела слyге, внyшительномy, сильномy человекy с большими yсами, не пyскать меня. "Стой, молодой свами! -- скомандовал он. -- Здесь плохое место для тебя!" "Hет, -- возpазил я, -- я хочy ее видеть. Она похожа на мою мать. Она помогла мне, и я испытываю к ней чyвство благодаpности. Hе веpни она мне бдительность своей песней, я не завеpшил бы свою садханy. Тогда я не выполнил бы взятых на себя обязательств, осyдил себя и весь остаток жизни чyвствовал за собой винy". -- Услышав эти слова, она отвоpила двеpь, а я сказал: "Вы, действительно, как мать для меня". Я pассказал ей, что пpоизошло, и мы пpоговоpили с ней какое-то вpемя. Она слыхала о моем yчителе. Когда я собиpался yходить, она сказала: "Обещаю, что отныне я бyдy вести себя так, как вела бы себя ваша мать. Я докажy, что могy быть матеpью не только для вас, но и для многих дpyгих. Тепеpь я чyвствyю в себе такие силы". Hа следyющий день она отпpавилась в Ваpанаси, центp обyчения в Индии, где поселилась в одной лодке на беpегy Ганга. По вечеpам она обычно выходила и читала мантpы, сидя на песке. Тысячи людей пpисоединялись к ней в такие часы. Hа боpтy своей лодки, слyжившей ей домом, она написала: "Hе пpинимайте меня за садхy. Я была пpоститyткой. Пожалyйста, не касайтесь моих стyпней". Она никогда не глядела людям пpямо в лицо и ни с кем не pазговаpивала. Если кто-то хотел говоpить с ней, она бывало, отвечала: "Сядь со мной и повтоpяй имя Бога". Если ее спpашивали: "Как поживаете?", она в ответ пpоизносила лишь: "Рама". Если ее спpашивали: "Hе нyждаетесь ли ли вы в чем-нибyдь? Могy я вам чем-нибyдь помочь?", то она отвечала лишь: "Рама" -- и больше ничего. Однажды пеpед огpомной толпой наpода, насчитывавшей пять или шесть тысяч человек, она объявила: "Завтpа, pано yтpом, я покидаю этот миp. Пожалyйста, бpосьте это тело в водy, где оно послyжит пищей pыбам". После этого она погpyзилась в молчание и на следyющий день оставила свое тело. С пpиходом пpобyждения мы можем полностью пpеобpазовать свою личность, отбpосив все пpошлое. Hекотоpые из величайших мyдpецов были очень плохими людьми, -- как Савл, позднее ставший Святым Павлом. Hеожиданно на пyти в Дамаск для Савла настyпил день пpобyждения, и вся его личность была тpансфоpмиpована. Вальмики, автоp "Рамаяны", одного из дpевних индийских эпосов, пpошел чеpез аналогичное испытание. Hе осyждайте себя. Каким бы плохим и ничтожным вы себя не считали, y вас есть шанс полностью изменить себя. Человек, искpенне стpемящийся, всегда может постичь pеальность и освободиться от всех оков и стpадания. Всего лишь секyнды достаточно для достижения пpосветления. Перерождение убийцы В Гималаях есть четыре монастыря, пользующихся широкой известностью: Ганготри, Джамнотри, Кедарнатх и Бадринатх. В период с июня по сентябрь жители равнинных городов и деревень уходят в горы на месяц или два. Эта древняя традиция находит себе последователей даже в сегодняшней Индии. На горных тропах можно повстречать людей, исповедующих всевозможные духовные убеждения. Однажды во время паломничества к этим монастырям, которое я совершал в компании двух своих товарищей, мы повстречали одного садху. Это был человек лет пятидесяти, родом из района Банда в штате Уттар Прадеш, отличавшийся скромностью, спокойствием и безмятежностью. Он присоединился к нам. Мы избегали дорог, используемых большинством паломников, предпочитая всюду, где это только было возможно, идти прямым путем. Вечером мы остановились в одной пещере, развели костер и стали жарить картофель, который был нашей единственной пищей. Садху, у которого при себе вообще ничего не было, делил эту еду с нами. Прежде чем приняться за трапезу, мы все прочли молитву. "Все это является Брахманом, дается Брахманом и забирается Брахманом", -- таково было содержание этой молитвы. Подобные торжественные заявления весьма существенно способствуют сохранению Божественного сознания. В ходе нашей беседы садху рассказал нам свою историю. Когда ему было восемнадцать лет, между его отцом и другим землевладельцем возник земельный спор. Его отец был убит местными жителями из-за зависти, которую они к нему испытывали. Зависть -- это зло, произрастающее в утробе эго и питаемое эгоизмом и привязанностью. Этот молодой человек был в школе, когда произошло убийство. Вернувшись домой, он отомстил за смерть своего отца, убив пятерых человек. Затем он убежал в горы и стал там жить, стараясь как можно больше общаться с йогами и мудрецами Гималаев. Путем постоянного сатсанга, -- посещений садху в различных местах, -- он старался освободиться от чувства вины. Он начал практиковать аскезу и всегда исповедовался садху, с которым жил. Ревностно выполняя садхану, он старался смыть пятно позора со своей совести. Тридцать шесть лет он прожил в горах, и не раз в голову ему приходила мысль сдаться в руки полиции. За время этого тридцатишестилетнего периода он приобрел широкую известность как Нага Баба, человек, у которого ничего нет, даже набедренной повязки. Много раз во время своих бесед с людьми он открыто заявлял, что он преступник, и рассказывал о том, как ему удалось преобразовать свое внутреннее я. "Я знаю, что был преступником, но теперь я совершенно другой человек", -- обыкновенно говорил он. О подобном преображении сердца говорится во многих священных писаниях индуистов, суфиев, христиан и буддистов. Мы продолжали беседовать с ним и в конечном итоге пришли к выводу, что ему надлежит явиться в полицию и предстать перед судом. Поэтому на следующее утро он, вместо того чтобы идти вместе с нами к монастырям, пошел обратно в свою родную деревню. Он явился в отделение полиции и рассказал там всю свою историю. Его взяли под стражу и доложили о его деле судье. Судья однако спросил: "Где письменное обвинение в адрес этого человека? Какие обвинения выдвигаются против него?" Судье рассказали историю преступления, совершенного тридцать шесть лет назад, но не нашлось никаких свидетельств, которые бы подтверждали, что подобные факты имели место. После допроса и выяснения того, что он сделал и как жил в последующие годы, судья приказал освободить его, и садху возвратился в Гималаи. Криминалисты говорят, что все преступления совершаются в особом состоянии аффекта. Я согласен с тем, что закон должен соблюдаться, но разве нельзя каким-то образом исправлять и воспитывать тех людей, которые совершают такие преступления? Совершают ли эти люди преступления в силу своего душевного нездоровья, или это мы заставляем их совершать преступления? Оба этих аспекта нуждаются в тщательном изучении. Духовные практики, если ознакомить с ними людей, совершивших преступления, могут помочь им осознать существование и права других. Если мы рассматриваем преступления как болезнь, то должны попытаться найти способ ее исцеления. Когда я думаю о том, насколько мы свободны, в моем сердце возникает жалость к людям, томящимся в тюрьмах во всех странах мира. Какая это трагедия. По моему мнению, помощь этим падшим людям может быть оказана путем создания атмосферы, благоприятной для их самосовершенствования и исправления. Человечество еще не стало полностью цивилизованным. В мире нет ни одной нации, которая бы для всех гарантировала свободу образования, медицинской помощи, равенство и справедливость перед лицом закона. Мы пока еще только строим общество, которое обеспечит эти необходимые нужды для всех людей и создаст атмосферу, нужную для достижения следующего этапа цивилизации, которого мы ждем. Урок непривязанности Мой учитель давал мне все, а я не мог дать ему ничего. Его последователи обычно приносили ему так много денег, что он не знал, что с ними делать. Я же распределял эти деньги среди людей от его имени, а также тратил их на то, что мне вздумается. Однажды я заявил, что хочу съездить в Бомбей. "Возьми денег столько, сколько тебе нужно", -- сказал он, и я взял 5000 рупий. На эти деньги я накупил много разных вещей, включая три граммофона. Его реакция на мои покупки выразилась единственной фразой: "Прекрасно, мой мальчик. А теперь заведи эти граммофоны и пусть они поиграют все вместе". -- Сделав то, о чем он меня просил, я получил настоящую какофонию звуков, в которой ничего нельзя было понять. Никому еще не удавалось утолить свою похоть и жадность. Желание обладания становится все сильнее и, в конечном счете, превращается в водоворот страданий. Подобный вид невежества нельзя устранить посещением храмов, слушанием проповедей, участием в церковных службах или выполнением ритуалов. Веками люди исполняли свои желания, но так и остались несчастными. Для постижения конечной реальности необходимо освободиться от желания того, что не является существенно необходимым. Обладание излишним количеством вещей лишь создает препятствия для человека. Это напрасная трата времени и энергии. Исполнение желаний без понимания необходимости своих нужд и потребностей уводит человека с пути осознания. Желание -- мать всякого страдания. Когда желания мирских достижений направляются на достижение самопознания, тогда то же самое желание превращается в средство. На этой стадии желание, вместо того чтобы быть препятствием, превращается в инструмент самореализации. Для сравнения можно привести такой пример. Пламя свечи очень легко задувается ветром, но если уберечь его от ветра и дать переброситься на лес, то оно разрастется до размеров лесного пожара. Теперь уже ветер будет раздувать, а не тушить его. Аналогичным образом, когда человек, стремящийся к духовному развитию, оберегает пламя желания, горящее в нем, оно начинает расти, становясь все больше и больше. Тогда все превратности судьбы, вместо того чтобы становиться препятствиями, превращаются в средства. Препятствия, считающиеся помехой на пути самореализации, на самом деле не являются ими. Их делают таковыми наши слабости и то, какое значение мы придаем объектам внешнего мира. Привязанность -- одно из сильнейших препятствий, создаваемых нами. Путем культивирования непривязанности мы можем справиться с этой проблемой. Существует четыре способа преодоления таких препятствий. Во-первых, можно удалить объект желания, и тогда уму будет не к чему стремиться. Отказ от объекта желаний -- таков этот путь, но для обычных людей он весьма труден. Во-вторых, мы можем, обладая всеми объектами мира, научиться использовать их как средства, и тогда эти объекты больше не смогут создавать для нас препятствия. Этот путь требует изменения своего умственного отношения. Человек, радикальным образом изменивший свое умственное отношение, способен превратить неблагоприятные обстоятельства в благоприятные. Третий путь -- это путь покорения, на котором человек учится умелому и бескорыстному выполнению своих дел, отказываясь от их плодов в интересах других. Следуя этим путем, человек приобретает независимость и благополучно пересекает океан жизни. Четвертый путь -- это путь, на котором человек предает себя и все, чем владеет, Божественной воле, ведя жизнь, свободную от всяких привязанностей. Этот путь кажется легким, но на самом деле, довольно труден. Мой учитель никогда не наказывал меня, предпочитая вместо этого приводить меня к осознанию того факта, что ум и сердце человека изменились под влиянием человеческих слабостей. Я обычно обдумывал каждую слабость, после чего медитировал на самотрансформации. Он никогда не говорил: "Делай то и не делай этого". Вместо этого он указал мне путь, по которому я последовал совершенно один. "Научись ходить без посторонней помощи", -- это было уроком для меня. Испробуй мир и отрекись от него В молодости я питал прискорбное пристрастие к дорогим костюмам. Обычно я сам подбирал материал на базаре, после чего шел к портному и заказывал костюм. Я подбирал галстук и носовой платок подходящих цветов. Это смущало некоторых последователей моего учителя, и они всегда выражали свое недовольство моим образом жизни. Так продолжалось пять лет, но учитель не вмешивался. Я постигал урок, нужный для моего роста. Когда я появлялся перед ним, он, бывало говорил: "У тебя очень скверный вкус". "Господин, но это лучший материал, какой только можно достать", -- протестовал я. Но, наконец, наступил день, когда у меня пропал всякий интерес к одежде. Я явился к своему учителю в простой куртке и пижаме, и он сказал: "Вот теперь ты выглядишь великолепно". Ему хотелось, чтобы я попробовал вещи этого мира, познал их ценность, проанализировал -- и затем отказался от них. Простой образ жизни и возвышенные мысли способствуют развитию эстетического чувства. Процесс развития этого чувства и привнесения изящества и красоты в нашу жизнь занимает много времени. Дорогие костюмы не могут скрыть наше уродство, а модная одежда не может сделать нас красивыми. Вместо сосредоточения своего внимания на внешнем нам следует научиться культивировать и выражать свою внутреннюю красоту. Сияние этой внутренней красоты будут видеть все, кто нас окружает. Отречение -- это путь огня, и следовать по нему может лишь тот, кто сжег свои мирские желания. Под влиянием мирских приобретений и потерь многие ученики утрачивают душевное равновесие и, находясь в стрессовом состоянии, принимают решение уйти от мира. Однако, даже если им удается подыскать себе очень приятные окружающие условия, всюду, куда они приходят, они приносят с собой свой неспокойный внутренний мир. Разочарования, жадность, похоть, любовь и ненависть, гнев и зависть нельзя отбросить без духовной дисциплины. Человек, душевно разочарованный и неудовлетворенный, не подходит для пути отречения. Несчастен тот, кто сидит в пещере и мечтает о мирских удовольствиях. Мой учитель хотел, чтобы у меня было нормальное детство, а не тяжелое и безрадостное. В те годы я покупал себе лучшие автомобили, меняя их дважды в год. Я жил лучше любого принца в Индии. Многие мои родственники, друзья И даже чиновники из департамента полиции желали знать, откуда у меня берутся деньги на такую роскошную жизнь. Секрет состоял в том, что мой учитель обычно давал мне все, что мне было нужно. Себе он ничего не оставлял и ничего на себя не расходовал. Когда я понял ценность мирских вещей, я успокоился и обрел тот душевный мир, который помог мне медитировать правильно. Скрытая похоть таит в себе большую опасность, поскольку проявляется более в медитации, нежели в активной жизни. Желание мирских приобретений создает барьеры на пути осуществления желания просветления. Однажды мой учитель сказал мне: "Давай сходим на берег Ганга. Мне нужно дать тебе еще один урок". "Какой урок?" "Для чего ты живешь в Гималаях?" "Чтобы практиковать садхану". "А зачем тебе нужно ее практиковать?" "Чтобы достичь просветления и стать совершенным". "Тогда почему же ты жаждешь мирских вещей, зачем тебе нужен мир? Принять обет отречения, жить в пещере и тем не менее помышлять о мире -- означает, что в тебе еще таятся желания, ждущие своего осуществления. Это -- головная боль, которую не вылечить никакими другими средствами, кроме самодисциплины. Самодисциплина ведет к самообучению, а самообучение ведет к прямому внутреннему постижению. Через прямое внутреннее постижение ты расширяешь свое сознание. Расширение сознания является целью жизни". Сила мирских соблазнов и искушений, действительно, очень велика, но пламенное желание просветления не позволяет человеку сворачивать с избранного им пути отречения. Драгоценности или огонь? Мой учитель никогда не настаивал на том, чтобы я отрекся от мира и стал свами. Он хотел, чтобы я проходил через определенный опыт и принимал решения сам за себя. Он всегда говорил: "Учись у меня всему, что тебе нужно, но расти независимо. Когда бы тебе ни понадобилась моя помощь, я всегда здесь". Если я задавал ему вопрос, он обычно говорил: "Ты что, устал? Разве ты не можешь найти ответ сам? Зачем ты то и дело приходишь ко мне с вопросами? Я учу тебя методу нахождения ответов на вопросы, но не просто даю ответы". Он всячески соблазнял меня мирскими вещами и однажды сказал: "Иди в мир, стань высоким правительственным чиновником. Если ты привязан ко мне, и быть со мной -- твое единственное желание, то это неправильно. Я хочу, чтобы ты стал жить в миру. Я дам тебе богатство". "Но это совсем не то, чего я хочу", -- возразил я. "Ты в этом уверен? Если да, то тебе придется отправиться со мной в горы". В дальнейшие события трудно поверить. Он взял меня с собой в горы и по прибытии на место спросил: "Ты ведь любишь драгоценные камни, не так ли?" Это, действительно, было так: я обожал красивые вещи, и ему было известно про это скрытое во мне желание. "Взгляни сюда", -- произнес мой учитель, -- и я в изумлении увидел перед собой огромную груду драгоценных камней. Не веря своим глазам, я прищурился. Мне хотелось узнать -- мираж это или нечто реальное. "Это не иллюзия, -- сказал мой учитель. -- Подойди, потрогай их. Ручаюсь, что они настоящие. Возьми их. Они твои. Ты станешь богатейшим человеком в Индии. А теперь, сынок, позволь мне уйти. Я хочу удалиться глубоко в горы". Слезы выступили у меня на глазах, и я воскликнул: "Неужели вы бросаете меня? Вы предлагаете мне эти драгоценные камни взамен себя? Они мне не нужны. Я хочу быть с вами". "Если ты хочешь быть со мной, взгляни сюда. Видишь это высокое пламя?" Я посмотрел и в изумлении увидел стену огня. "Если ты пройдешь через это пламя, ты сможешь последовать за мной. Что ты выбираешь? Ты должен решить, сколь сильно в тебе желание мирского и сколь сильно желание просветления". "Я предпочту огонь соблазнам, -- ответил я. -- Я хочу возродиться. Другого пути нет". Так я выбрал для себя путь отречения. Этот путь подобен лезвию бритвы. Он настолько труден, что каждый шаг по нему грозит падением. Эгоистические желания -- труднейшие из всех препятствий, встречающихся человеку. Лишь бесстрашные и освободившиеся от всех мирских соблазнов и искушений люди могут следовать по этому пути. Успеха достигает тот, кто подчиняя все свои желания единой цели, укрепляет в себе лишь желание просветления. Мало кто выбирает путь отречения, этот путь не для всех. Но те, кто наслаждается жизнью в отречении, воистину блаженны. Путь действия, однако, в равной степени благотворен, при условии чтр человек умеет действовать умело и бескорыстно, жить в мире и все же оставаться выше него. Оба пути имеют одну и ту же цель. Мои первые дни пребывания свами В первый же день после того, как я был посвящен в свами, мой учитель сказал мне: "Знаешь ли ты, что для того, чтобы быть свами, тебе придется просить милостыню?" "Как?" -- воскликнул я. "Эго в тебе говорит, что ты существуешь независимо от других. Ты должен очистить свое эго, а для этого тебе необходимо приобрести смирение. Я пошлю тебя просить подаяние в дома, где живут бедняки, и тогда ты узнаешь, кто ты есть на самом деле". "Ладно", -- согласился я. Мне никогда не забыть того, что произошло потом. Я был совершенно здоровый молодой человек, на мне было шелковое одеяние. Можете вы себе представить нищего в шелковом наряде? Обычно я ходил беззаботной, свободной походкой. Йога учит вас ходить и стоять прямо, но при этом ничего не говорит о том, что из-за этого вы, по всей видимости, будете производить впечатление чересчур гордого человека. Рано утром я отправился просить милостыню и подошел к женщине, которая доила корову. Женщина, между коленями которой стоял глиняный горшок, была погружена в свое занятие и что-то напевала себе под нос. "Нараян Хари*", -- произнес я. * Имя Господа, обычно используемое свами для извещения о своем присутствии. Подпрыгнув от неожиданности, женщина задела кувшин -- тот упал на землю и разбился. "О, Господи! -- подумал я. Женщина же, страшно разозлившись, закричала: "Ты, такой молодой и здоровый, ходишь побираешься. Ты обуза для народа и для самого себя. Кто научил тебя побираться? У тебя нашлись деньги купить эту шелковую одежду, и ты еще смеешь просить подаяние". Я почувствовал себя совершенно уничтоженным и стал увещевать ее: "Пожалуйста, не обзывайте меня". "Это был старинный кувшин, подаренный мне еще моей свекровью! Ты паразит! Убирайся вон с моих глаз!" -- женщина была так привязана к своему кувшину, что расходилась все больше и больше. Я пошел обратно к своему учителю. У него была привычка спрашивать меня каждый день, ел я уже или нет. Я думал, что и сегодня он, как обычно, задаст мне этот вопрос, но этого не случилось. Весь день я молчал, и он тоже не проронил ни слова. Это вообще было в его характере -- все время молчать. Наконец, под вечер я напомнил ему: "Сегодня вы забыли спросить меня о том, ел ли я". "Я не сделал этого, потому что ты теперь свами". "Что вы имеете ввиду?" "Свами -- это человек, который является хозяином самого себя и всех своих инстинктивных потребностей". "Значит, если я теперь свами, вы больше не будете заботиться обо мне?" "Теперь ты и я, мы оба -- свами. Какая между нами разница? Ты же хотел стать свами. Теперь заботься о себе сам. Не нужно использовать меня, как костыль для опоры". Я очень опечалился, впал в глубокую задумчивость и, в конце концов, решил, что отныне должен быть независимым. "Обещаю, что, начиная с этого самого дня, я больше- никогда не буду просить подаяние, что бы ни случилось. Если Богу будет угодно, чтобы я жил, я буду жить и медитировать, но никогда больше я не стану просить подаяние", -- сказал я. "Ну, что ж, если ты собираешься сдержать свое обещание, то это твое дело. Мне нечего сказать. Ты свами". -- Так отреагировал на мои слова учитель. Возложив на себя такой обет, я покинул своего учителя и, добравшись до Ганга, сел на берегу. Люди приходили туда посмотреть на меня, и все полагали, что кто-то заботится обо мне. Многие приносили цветы и склонялись передо мной, но никто не принес мне фруктов или чего-нибудь еще поесть. Так прошло тринадцать дней, и за все это время ни один человек не поинтересовался, ел ли я что-нибудь. Я настолько ослаб, что с трудом передвигал ноги. "И зачем только я совершил такую глупость -- сделался свами?" -- думал я. На четырнадцатый день я заплакал. Я начал взывать к Божественной Матери. "Я дал клятву следовать по пути праведности, а для меня не находится даже кусочка хлеба", -- жаловался я. Вдруг я увидел, как из воды высунулась рука, -- только одна рука, -- в которой была чаша, наполненная едой. Она начала двигаться по направлению ко мне, и я услышал женский голос: "Вот, это для тебя". Я взял чашу и начал есть. Однако, сколько я ни ел, чаша все время оставалась полной. Я не расставался с этой чашей три года. Случалось, я распределял еду, которую доставал из нее, среди большого количества людей, но ее запасы никогда не истощались. Когда в нее клали сласти, ее оказывалось невозможно наполнить. Свидетелями этому были тысячи людей, приходившие ко мне и видевшие ее. Иногда они наливали в нее молоко, но заполнить ее до краев было невозможно. Я стал рабом этой чаши. Люди ничему не учились у меня: они приходили только затем, чтобы посмотреть на чудесную чашу. Мой учитель посоветовал мне выбросить ее в Ганг, и я последовал его совету. Когда вы находитесь на пути. Бог подвергает вас -многим искушениям. Только отвергнув их все, вы достигаете успеха. Что делает мать, когда ее ребенок плачет? Сначала мать может дать ему леденец. Если ребенок продолжает плакать, мать попробует подкупить его другими средствами: куклой, домашним печеньем. Если и это не помогает, мать берет ребенка на руки. Она поступает так не сразу, используя сначала другие соблазны. То же самое происходит и с нами на пути самопознания. Сбор подаяния является насущной необходимостью для монаха, но для других -- это унизительное занятие. Я обнаружил, что люди, живущие, всецело полагаясь на милость божью, получают необходимые для своей жизни пищу и кров. Беспокойство о таких вещах, как пища и кров, указывает на недостаток веры. Я до последнего дыхания своей жизни буду верить, что Бог -- мое единственное достояние, и зависимость от любой иной вещи, помимо Бога, навлечет несчастье на мою жизнь. Я всегда обнаруживаю, что Господь идет впереди меня, обеспечивая меня всем, в чем я нуждаюсь. Постоянное преследование Одно время, когда мне был двадцать один год, я жил в тростниковой хижине на берегу Ганга, в пяти милях от Ришикеша. В силу того, что я жил совершенно один, многие стали думать, что я великий мудрец. Если вы ведете уединенный образ жизни, носите странное одеяние, имеете при себе несколько священных текстов (пусть даже ни разу их не читали) и игнорируете всякого, кто к вам является, многие люди приходят к выводу, что вы, должно быть, великий свами. Ежедневно, с утра и до вечера, люди приходили поглядеть на меня. У меня даже не было времени для занятий. На протяжении целого дня они кланялись мне, приносили цветы, предлагали фрукты и деньги. Какое-то время все это доставляло мне удовольствие, но постепенно стало все больше и больше надоедать. "Что здесь творится? -- думал я. -- Это совершенно пустая трата времени". Я начал вести себя грубо со своими посетителями. В ответ на такие действия с моей стороны люди стали думать: "Как может свами сердиться? Должно быть он просто притворяется, желая избежать встречи с нами". И число моих посетителей еще больше возросло. Теперь они уже вызывали во мне настоящий гнев. Я утратил все свое спокойствие и стал оскорблять их. Однако их обычной реакцией на мои оскорбления были слова: "Господин, ваша брань для нас -- все равно что цветы; это подлинное благословение для нас". Мне пришлось покинуть это место с осознанием того, что я все еще не покорил свой гнев. Такие вещи происходят со многими принявшими обет отречения. Их все время беспокоят и отвлекают посетители. Свами должен научиться жить так, чтобы не притягивать к себе людей и чтобы ничто не мешало его практике. Жизнь свами -- это постоянное преследование. Люди верят в то, что он стоит намного выше любого человеческого существа. В Индии слову "свами" придают значение "всесильный", "целитель", "проповедник", "врач" и т.д.. Свами оказывается поставленным в столь трудные условия, что любой обычный человек, попади он в них, мог бы сойти с ума. Люди не понимают, что некоторые свами находятся в самом начале пути, другие прошли небольшую его часть и лишь очень немногие достигли цели. Непонимание этого факта рождает ожидания, вводящие в заблуждение как людей, так и свами. Такое заблуждение нелегко преодолеть. Всякий раз, когда я, будучи честен с людьми, говорил им: "Я пока лишь ученик. Мне нечего вам дать. Пожалуйста, оставьте меня одного", -- они обычно истолковывали это по-своему и все больше и больше стремились попасть ко мне. Даже живя в лесу, мне не удавалось избавиться от назойливых посетителей. Порой я чувствовал, что сыт по горло такой жизнью. Для того чтобы достичь просветления, человеку вовсе не обязательно носить одежду монаха-отшельника. Постоянная духовная садхана по дисциплинированию своего ума, речи и поведения -- вот то, что действительно необходимо. Как прекрасно быть свами вообще, но как трудно быть реальным человеком, носящим это звание. Жизнь на горе камней Если вы стремитесь достичь просветления, выполняя садхану, а к вам регулярно приходят люди и отвлекают вас, вы не сможете успешно завершить свою практику. Тем не менее в Индии существует обычай, согласно которому свами обязан отвечать на вопросы всех тех, кто к нему приходит. Многие полагают, что свами обладают средствами защиты от всех жизненных несчастий и невзгод. Такие люди порой извлекают выгоду из своей веры, излечиваясь от заболеваний. Впоследствии все это выливается в историю и в признание начинающего свами опытным целителем. В результате этот несчастный свами лишается возможности продолжать свою практику и забывает о своей цели. Он тратит все время на выполнение обязанностей свами, но так и не достигает самореализации. Один из лучших путей избежать подобных проблем состоит в том, чтобы выполнять свою садхану, оставаясь неузнанным. Есть много мистиков, которые будучи по-настоящему велики, тем не менее притворяются неуравновешенными людьми, для того чтобы их никто не тревожил. Мне известен один случай, когда люди постоянно приносили пищу и деньги одному свами, которому это не нравилось, так как он хотел, чтобы ему не мешали. В конце концов он сделал вывеску с надписью: "Пусть всякий, кто любит меня, приносит мне одну лишь гальку". Люди решили, что этот свами любит гальку и стали ежедневно и помногу приносить ее ему. Так, согласно прихоти этого свами, они собрали всю гальку, что была разбросана вдоль дороги, и постепенно из нее сложилась целая гора, на вершине которой и поселился свами. Люди стали звать его Канкария Баба, что означает "галечниковый свами". Сам же свами сумел несколько отдалить себя от посетителей. Спустя какое-то время этот свами стал говорить на языке, которого никто не понимал. Если кто-нибудь приходил повидать его, он обычно говорил: "Ду, ду, ду, ду, ду". То же самое он сказал и мне! Тогда я пришел к нему ночью, когда вокруг никого не было, и он объяснил мне: "Поскольку люди мешают мне, я выучил новый язык и теперь никто не сможет беседовать со мной". Этот свами дал мне совет, всегда вести такой образ жизни, чтобы не позволять мирским людям беспокоить себя. Человек имеет много личностей, потому что его эго имеет много ликов. Некоторые из них мы можем обнаружить и проанализировать, но многие остаются неизвестными нам. Свами пришел к выводу, что на самом деле этот мир поклоняется эго, нарекая его именем Бога. Когда низшее эго приводится к осознанию стоящей за ним самосуществующей реальности, оно обращается вовнутрь. Такое эго называют высшим эго. Высшее эго приносит благо, в то время как низшее -- делает человека несчастным. Искушения на пути Однажды я посетил некоего свами, который, чтобы показать мне, какие искушения подстерегают человека на пути самопознания, рассказал следующую историю. Молодой человек принял обет отречения и сделался свами. Учитель наказал ему избегать трех вещей: золота, женщин и славы. Однажды, переплывая через реку, свами увидел, что часть речного берега размыло водой и в месте, ранее покрытом землей, стоят кувшины, полные золотых монет. "Мне не нужны эти деньги, потому что я принял обет отречения. Но если я построю на них храм, я сделаю доброе дело", -- подумал он и отправился на поиски строителей. Найдя таких людей, он привел их к реке, показал им деньги и попросил построить храм. "Зачем свами так много денег? -- решили те, посовещавшись между собой. -- Давайте бросим его в реку, а деньги поделим". Брошенный в реку свами чуть не утонул, но милостью Божьей сумел спастись и твердо решил для себя: "Отныне, что бы ни случилось, больше никаких денег". Он удалился в лес и стал там жить. Когда кто-нибудь приходил повидать его, он говорил: "Остановитесь здесь, пожалуйста. Если у вас есть какие-то деньги, отложите их в сторону, прежде чем подойти ближе". Как-то раз к нему пришла одна женщина и он велел ей: "Не приближайся ко мне". "Господин, я буду лишь приносить вам пищу каждый день, а затем сразу уходить", -- сказала та в ответ. Свами поверил ей, и она стала носить ему пищу, но каждый день незаметно оставляла ее все ближе и ближе от него. Между тем свами проникся к ней доверием. "Она действительно хочет ухаживать за мной в надежде достичь с моей помощью просветления", -- думал он. Наступил день, когда она принесла ему кота для компании. Но кот не ел ту пищу, что готовилась для свами, и свами потребовал, чтобы ему каждый день приносили молоко для кота. Тогда женщина привела ему корову. На заданный свами вопрос о том, кто будет ухаживать за коровой, она попросилась сама делать это. И он согласился. Женщина уделяла все больше времени своим заботам о свами. В конце концов они стали жить вместе, и у них родился сын. Однажды, когда свами был занят уходом за ребенком, явился другой свами и, направившись к нему, напрямик спросил: "Что с тобой случилось?" Осознав насколько он запутался в мирских проблемах, свамиджи зарыдал. Бросив свою семью, он еще дальше углубился в лес, где начал ревностно практиковать садхану и спустя несколько лет приобрел определенные сиддхи. Однажды его разыскал житель близлежащей деревни. Он поклонился и сказал: "Свамиджи, вы столь добры и такой великий мудрец. Я очень беден, моим детям нечего есть. Пожалуйста, помогите мне!" "Возьми один волос из моей бороды, положи его дома в шкаф, и завтра он будет полон денег. Но не смей никому рассказывать об этом", -- сказал свами. Вернувшись домой, этот человек, естественно, раскрыл секрет своей жене, а та рассказала его всем соседям. Вскоре новость стала общеизвестной. Сотни людей заполнили место обитания свами, стремясь выдернуть волос из его бороды. Лицо у свами исказилось от боли и кровоточило. В очередной раз свами пришлось сменить место, где он жил, и начать свою практику заново. Но теперь он выучил ценный урок. Он понял, какими последствиями чревата причастность к золоту, женщинам и славе. Тот свами, что поведал мне эту историю, сказал: "Эта история -- урок для тебя, который ты никогда не должен забывать. Помни ее и рассказывай всем молодым свами, которых встретишь на своем пути". Должен ли я жениться Во время моего пребывания в Уттар Прадеше, северном штате Индии, люди, бывало, приходили ко мне по вечерам, и я читал им лекции по упанишадам. Как-то раз одна девушка, имевшая степень магистра английской литературы, попросила меня дать ей интервью. Она начала с того, что стала утверждать, будто я был ее супругом в предыдущей жизни. Она проговорила со мной два часа и заставила меня согласиться с тем, что такое было возможно. Никогда прежде я не разговаривал с людьми так долго. Она старалась убедить меня в том, что нам следует пожениться так же, как это было в предыдущей жизни. Впоследствии я поговорил с ее матерью и обнаружил, что она разделяет взгляды своей дочери. Все то, что я услышал от этой девушки, было настолько соблазнительно, я сам был настолько наивен, что меня начала привлекать мысль о нашей совместной жизни. Я сказал ей, что, если мой учитель разрешит мне жениться, то я соглашусь. Это был единственный случай в моей жизни, когда я обдумывал связать свою жизнь с другим человеком, хотя и тогда я не помышлял бросать духовный путь. Эта девушка была из известной семьи. Многие ее братья, сестры и другие родственники занимали высокие правительственные посты. Они настаивали на нашей женитьбе. В течение года я находился под сильным влиянием своих эмоций. Это был тяжкий для меня период. Меня не покидало чувство утраты надежд и неудовлетворенности, но в то же время я находился под очень сильным влиянием девушки и ее семьи. Я не знал, что делать. Этот эпизод помог мне понять, как может ученик, вступивший на путь духовности и принявший обет отречения, выйти из равновесия и свернуть с пути. На пути встречается много препятствий, но я убежден, что милость учителя и милость Божья позволяют ученику успешно преодолевать их. В конце концов, я отправился к своему учителю и предоставил право принять решение ему. Он никогда не контролировал мою жизнь, но обычно давал советы, когда я в них нуждался. Такие случаи всегда кончались тем, что после некоторого сопротивления и словесной полемики я следовал его совету. Мой учитель сказал: "У тебя есть задача, и ты ее еще не выполнил. Ты уже исследовал мирские взаимоотношения и, сравнив их с духовными достижениями, выбрал для себя путь отречения, а теперь позволяешь искушениям взять верх и возвращаешься к мирской жизни. Если ты будешь упорствовать в этом и останешься в той атмосфере, которая сейчас тебя окружает, у тебя уйдет несколько жизней на то, чтобы вернуться на путь". Право принять решение было оставлено мне, но, выслушав своего учителя, я решил разорвать эту связь и вернуться на путь отречения. Существует два известных пути: путь отречения и путь деятельности в миру. Мой путь был путем отречения. Не следует сравнивать эти пути и думать, что один из них лучше, а другой хуже. Я отнюдь не отрицаю пути, включающего в себя жизнь и деятельность в миру, обзаведение семьей. Этот путь дает средства к жизни, но при этом он требует очень много времени. На пути отречения человек имеет достаточно времени для выполнения духовной практики, но при этом ограничен в средствах, таких как пища, кров, одежда. В удовлетворении этих нужд он должен зависеть от мирянина. Неважно, какой путь выбирает человек. Важны честность, искренность и вера, с которыми он следует по пути. Этот частный эпизод привнес определенную долю смирения в мою жизнь, потому что люди возводят свами и йогов на высокий пьедестал и взирают на них, как на идолов. В Индии считается, что свами должен жить вне общества, не имея имущества и не вынашивая каких-либо мирских замыслов. Я встречал многих людей, которые в силу таких возлагавшихся на них ожиданий, вели ханжескую жизнь. Я слышал, что западные психологи утверждают, будто обет отречения, и особенно обет безбрачия, -- это ничто иное, как аскетическое умопомешательство. Если они имеют в виду лишь себя лично, то я признаю за ними право делать подобные утверждения, но при этом важно отметить, что лицемерие и притворство являются огромным препятствием. Люди, воздерживающиеся от половой жизни, действительно становятся ненормальными, если не трансформируют свою собственную личность. Человек, неспособный контролировать свои животные страсти, не должен вступать на путь отречения. Стремления к пище, сексу, сну и самосохранению являются мощными инстинктами. Каждый из них оказывает очень сильное влияние на нашу жизнь и поведение. Почему строгое табу должно возлагаться на один лишь секс? В йогической науке все инстинкты направляются в русло, ведущее к духовному развитию. Те, кто не в силах покорить эти импульсы и сублимировать их, должны жить в миру, выполняя свои желания без чрезмерного потворства им. Они скорее могут следовать путем тантры, чем отречения, что позволит им трансформировать исполнение своих желаний в духовный опыт. Много путаницы в умах людей создают те учителя, следующие путем отречения, которые связывают своих учеников чрезмерно жесткими дисциплинарными рамками. Это часто делает учеников нечестными и лицемерными. Разве такая дисциплина необходима? Конфликты внутри и снаружи являются верными признаками того, что человек не находится на пути духовности. Духовный сам и мирская суета После того как я принял решение отказаться от женитьбы и вновь следовать по пути отречения, мой учитель, полагая, что я буду испытывать чувство вины, порекомендовал мне пожить некоторое время на берегу реки Нармада, что протекает по центральной Индии, и заняться там выполнением определенных аскетических практик. Согласно его наказу я обосновался в безлюдной лесной чаще в тридцати милях к югу от Кхеригхата, вблизи Омкарешвара. Река в тех местах кишела крокодилами, и некоторых из них всегда можно было видеть в утренние и вечерние часы на прибрежном песке. Я прожил у этой реки шесть месяцев в атмосфере полного спокойствия и уединения. При себе я имел лишь кружку для воды, коврик и две набедренные повязки. Раз в день жители деревни, находившейся на расстоянии шести миль, приносили мне белый хлеб и молоко. Эти шесть месяцев интенсивной физической и умственной аскезы были высоко плодотворным периодом моей жизни. Как-то раз мимо проходила группа охотников на крупного зверя. Увидев меня сидящим на берегу в медитации среди многочисленных крокодилов, некоторые из которых находились всего в нескольких ярдах от меня, они сфотографировали меня, чего я не заметил, и послали снимок в газету. Вскоре многие газеты запестрели сообщениями обо мне. В то время Шанкарачарья* из Карвирпитхама искал себе преемника. Он поручил нескольким пандитам** проследить издали за моим распорядком дня. Они ночевали в деревне, а днем наблюдали за тем, что я делаю. Кроме этого они собирали информацию обо мне, расспрашивая людей. Понаблюдав за мной определенное время и выяснив всю мою подноготную, они пришли ко мне и попытались убедить меня стать Шанкарачарьей. В то время Шанкарачарьей был доктор Куркоти, высокообразованный человек и знаток санскрита. Он был близким другом Тилака, индийского национального лидера, и автором Гитарабасьи***. Я был приглашен к доктору Куркоти, и он отнесся ко мне с большой симпатией. Затем я пошел к своему учителю и получил его разрешение занять этот пост. После церемонии назначения, продолжавшейся восемнадцать дней, я был официально объявлен преемником Джагат Гуру Шанкарачарьи. В мой адрес пришли тысячи телеграмм от доброжелателей со всего мира, включая послания папы римского и других духовных руководителей. Я испытывал странное чувство; контраст с шестью месяцами уединения и молчания был разителен. Мне еще не было и тридцати, а на меня уже возлагалась такая огромная ответственность. * Шанкара основал четыре ордена в различных частях Индии и пятый орден в том месте, где он провел свои последние дни. Лица, возглавляющие эти ордена, считаются духовными руководителями Индии и занимают положение, аналогичное положению папы римского в христианском мире. ** Знаток санскрита. *** Эта книга, пропагандирующая карма йогу, широко признана как лучший комментарий к Бхагават Гите, из числа тех что были написаны в наше время. Д-р Куркоти верил в социально-религиозное преобразование общества и передал мне свою картотеку переписки с другими духовными и политическими руководителями. У меня было много встреч с различными группами и лидерами. Распорядок моих поездок и чтения лекций был очень напряженным. Когда же я не был занят, с утра и до вечера приходили люди, желавшие повидать меня и получить мое благословение. Мне стало очень трудно вести такую жизнь. Я был лишен свободы. "У меня нет времени на медитацию и практические занятия, -- думал я. -- Я целыми днями благословляю людей. Это неправильно". Я отнюдь не был счастлив. "Ты не предназначен для этого. Уходи, -- подсказывала мне моя совесть. Поэтому спустя два года я просто взял и сбежал без гроша в кармане. Еще вчера у меня был огромный дом, в котором я жил, много автомобилей, на которых я ездил, а сегодня -- ничего, кроме той одежды, что на мне. Желая вернуться в Гималаи, я без билета сел в вагон третьего класса поезда, следовавшего в нужном мне направлении. Должно быть пассажиров, ехавших со мной в одном вагоне, очень удивляла моя одежда, так как я все еще был облачен в дорогой наряд Шанкарачарьи. Появившийся проводник заставил меня сойти на следующей станции, потому что у меня не было денег и я не желал раскрыть свою личность. Никогда прежде я не совершал такого нарушения правил, как езда без билета. Опустив голову, я сошел с поезда, смиренно поблагодарив проводника за то, что он не сдал меня полиции. Последователи и обожатели Шанкарачарьи так и не поняли причин моего ухода со столь высокого и престижного поста. Им казалось, что я пренебрег своими обязанностями. Но я не был счастлив и больше никогда не вернулся на этот пост. Когда я пришел к своему учителю, он сказал: "Теперь ты видишь, как преследуют свами мирские искушения и как мир желает поглотить духовную личность. Отныне уже ничто не сможет повлиять на тебя, ибо ты прошел через должности, ордена и выбрал отречение. Люди слишком многого ждут от своих духовных руководителей. Делай все, что в твоих силах, для духовного подъема и просвещения народа, но никогда не предавай забвению свой путь". Неудачный эксперимент Один знавший меня человек зарабатывал себе на жизнь тем, что подстригал газоны, собирал траву и продавал ее на корм скоту. Как-то раз он подумал: "Свами Рама наслаждается жизнью, ничего не делая. Где бы он не появился, люди несут ему цветы, расстилают для него ковры и даже предоставляют жилье. За ним прибирают, готовят для него пищу, заботятся обо всех его нуждах. Как это здорово -- быть свами". Он пришел к своей жене и заявил ей: "Я хочу проделать эксперимент. В течение шести месяцев я буду выдавать себя за свами". "Но мне нужны деньги, -- возразила жена. -- Ты же должен заботиться о семье". "Я буду давать тебе все деньги, что будут приносить мне люди", -- успокоил он ее. На свои скудные сбережения он купил нужную одежду и стал выдавать себя за свами. В течение первых трех дней никто не поинтересовался, голоден ли он. Он чувствовал себя оскорбленным, так как видел, что ко мне приходило много людей, и эти люди приносили мне фрукты, хотя я их и не ел. (Если люди приносят мне что-нибудь, я передаю это дальше. Благодаря этому я остаюсь свободен от каких-либо обязательств. Люди выражают свою любовь ко мне, давая мне вещи, а я выражаю свою любовь, отдавая их кому-нибудь еще.) Спустя семь дней он изрядно похудел, но тем ни менее продолжал упорствовать, желая заработать хоть какие-нибудь деньги. По ночам он обычно тихонько ходил к своей жене. В конце концов та сказала ему: "Ну и глупец же ты. Раньше ты зарабатывал достаточно денег, а теперь -- вообще ничего. Сходи по крайней мере к Свамиджи и спроси у него, в чем секрет его успеха". Тогда он пришел ко мне в одеянии свами. Увидев его, я сказал: "Пожалуйста, свамиджи, проходите вперед". "Господин, мне нужно задать вам вопрос наедине". Я попросил всех выйти наружу. "Я хочу знать, в чем секрет вашего преуспевания", -- спросил он. "Но я вовсе не чувствую себя преуспевающим. Что вы подразумеваете под моим преуспеванием?" "Вы ни у кого не просите денег, и тем не менее получаете их. Этот дом предоставлен в ваше распоряжение. Многие люди являются сюда, чтобы побыть подле вас. Почему?" "Видите ли, когда мне хотелось таких вещей, они мне никогда не доставались. Но с того дня, как я решил, что больше не хочу их, я начал получать их". Помните, что, как сказал свами Вивекананда: "Счастье подобно кокетливой женщине. Если вы домогаетесь его, оно ускользает от вас. Но если вы перестаете интересоваться им, оно начинает само преследовать вас". Мирские чары Один образованный молодой человек решил,, что он должен стать свами. Понаблюдав за тем, как свами говорят и ведут себя, он без прохождения какого-либо курса подготовки и без вступления на путь, стал самовольно выдавать себя за свами, нося такую же, как они, одежду, и внешне копируя их поведение. Однажды он пришел в мой ашрам в Уттаркаши в Гималаях и обратился с просьбой пожить здесь некоторое время. Я заметил, что всякий раз, когда он разговаривал со мной, его взгляд оказывался прикован к моим наручным часам. Эти часы, хронометр "Омега", подарил мне один человек, и меня нимало не заботило то, были ли они простыми часами или являлись дорогостоящей вещью, способной пленить воображение этого молодого человека. В разговоре он всегда сводил тему обсуждения к этим часам. "Ох, какие замечательные часы, -- вздыхал он. -- Как красиво они оформлены. Они должны показывать время с удивительной точностью". Спустя три дня я сообщил этому молодому человеку, что собираюсь съездить на некоторое время в Ганготри, и попросил его присмотреть за моими часами. Еще до того, как я взял одеяло, надел сандалии и попрощался со своим гостем, я уже знал, что скоро в моем ашраме не будет ни этого человека, ни моих часов. В мои намерения, на самом деле, не входила поездка в Ганготри; я просто хотел посмотреть, что произойдет. Вскоре я вернулся обратно, вполне уверенный в том, что не увижу ни этого человека, ни моих часов. Так и случилось. Через несколько дней мои знакомые поинтересовались, куда подевались мои наручные часы. Не придавая сколь-нибудь серьезного значения происшедшим событиям, я сказал, что они сломались. Шесть месяцев спустя я совершенно случайно столкнулся с этим молодым человеком на железнодорожной станции в Хардваре. Он страшно смутился и, поняв, что бежать уже поздно, сказал: "Сэр, то, что я сделал, было ужасно". "Вы не сделали мне ничего плохого", -- возразил я в ответ. -- Если вы полагаете, что поступили дурно, никогда не совершайте больше таких вещей". Заметив затем, что у него на руке не было часов, я спросил, что с ними случилось и как они работают. "Я продал их. Мне нужны были деньги", -- печально сообщил мне он. Вскоре после этого часы вновь оказались у меня. Они были куплены моим учеником, который узнал их и вернул мне. Тогда я вновь разыскал этого молодого человека и еще раз отдал ему часы, сказав при этом, что, если они могут ему помочь, они должны быть у него. Вначале ему казался абсолютно непонятным и неприемлемым мой образ действий, но постепенно он пришел к осознанию возможности совершенно иного отношения к вещам этого мира, нежели то, что было известно ему. Этот случай так подействовал на него, что позднее он отправился в один ашрам, рекомендованный ему мной для практики самодисциплины, и сегодня уже является совершенно другим человеком. Многие люди не способны взглянуть прямо в лицо некоторым собственным качествам. Они уклоняются от столкновения с теми конфликтами, желаниями, привычками, которые возможно им самим не нравятся, но от которых они не могут избавиться. Они не позволяют другим узнать, каковы они на самом деле, надевая на себя защитные маски. Однако где-то, с кем-то и в каких-то условиях мы должны полностью раскрыться, чтобы перестать, подавляя, хранить в себе эти семена смущения. Эти скрытые тайны лишь задерживают наш прогресс. Мы проецируем на других те самые вещи, которых не желаем видеть в себе. Во время медитации человек позволяет спокойно высвободиться всем этим смущающим мыслям и желаниям и может просто наблюдать их, не будучи затронут ими. Таким образом медитация служит эффективным средством оздоровления и обретения равновесия в жизни. Отказываясь во имя отречения от своего дома и своих обязанностей, люди тем не менее оставляют в себе глубоко укоренившиеся самскары*, приобретенные в предшествующих жизнях. Избавление от них занимает много времени. Оно требует постоянного умственного приема и усвоения творческих впечатлений и семян духовности. Такого рода очищение и замена умственного содержимого становятся возможны в том случае, если человек следует путем самодисциплины. Слишком много современных учителей обучают духовности и медитации без дисциплины. Подобные курсы обучения могут включать в себя техники, основанные на чтении мантр, но без обучения дисциплине -- это все равно, что сажать семена в невспаханную почву. Самодисциплина очень важна на пути духовности. Стать свами или монахом не так важно. Что действительно важно, так это согласие дисциплинировать свою жизнь. Это нужно для того, чтобы навести мост между жизнью внутри и снаружи. Дисциплина является опорами этого моста. Не следует увлекаться одними лишь техническими приемами; необходимо культивировать внутреннюю дисциплину. * Скрытые впечатления, источником которых является прошлый опыт. Два обнаженных отшельника По пути в Ганготри я на месяц остановился в Уттаркаши, расположенном в глубине Гималаев. По утрам я обычно совершал пешие прогулки протяженностью в две-три мили в направлении Текхалы. Между Текхалой и местом моей остановки, на берегу Ганга, находился небольшой деревянный домик, в отдельных комнатах которого жили два совершенно нагих саддху. Это были неграмотные люди, лет шестидесяти, у которых не было никаких собственных вещей, даже котелка для воды. Я знал их: они пользовались широкой известностью, что объяснялось однако не их эрудицией или йогической мудростью, а внешним видом, -- ведь они были нагими в таком холодном климате. В действительности оба они были полны эгоизма, злости и зависти. Они презирали друг друга. Однажды, прогуливаясь солнечным днем в направлении Текхалы, я увидел издали, что они расстелили возле дома свою солому, чтобы прогреть ее на солнце. Изредка они проделывали такую процедуру, чтобы просушить солому. Приблизившись к дому, я вдруг стал свидетелем потасовки: двое нагих саддху свирепо дрались между собой. Я разнял их и спросил, что здесь происходит. Они встали поодаль друг от друга, и один из них сказал: "Он наступил на мою солому! Что он о себе воображает! Он, видно, считает себя величайшим саддху в мире". Этот случай произвел на меня тягостное впечатление, и я стал анализировать путь отречения. Я понял, что, даже отрекаясь от богатства, дома, родственников, жены и детей, человек не может легко отказаться от жажды имени и славы, равно как не способен легко очистить свое эго и направить свои эмоции к самореализации. Необходимым шагом на пути к просветлению является воспитание нового ума. Без этого отречение лишь делает человека несчастным и разочарованным. Отречение без осознания цели жизни создает проблемы, как для самого отрекшегося, так и для мирских людей, взирающих на него как на образец для подражания. Люди обычно склонны думать, что те, кто отрекся от этого мира, представляют собой наивысший образец для подражания. Но я встречал достаточно мирян, намного превзошедших отшельников в своем духовном развитии. Внутреннее состояние более важно, нежели внешний образ жизни. Жить в мире и оставаться выше его На первый взгляд может показаться, что некоторым свами в Индии предоставляется в полное распоряжение все, в чем они нуждаются, в то время как сами они ничем себя не утруждают. Однако это не так. На самом деле, в Индии существует непрекращающееся преследование свами. Люди полагают, что свами -- это не человеческие существа. Они думают, что свами ведут сверхчеловеческий образ жизни, и беспокоят их. Люди приходят к свами и говорят: "Ты должен выступить с речью в таком-то месте", "Ты должен выслушать меня", "Ты должен вылечить этого человека" и т.п.. Если тот образ жизни, который ведет свами, противоречит их ожиданиям, они говорят: "Этот свами -- шарлатан". В Индии общераспространенным является мнение, что свами не нуждаются в пище и сне, так как превзошли эти нужды. В силу того, что он отрекся от мира, свами не должен чувствовать голода, не должен иметь денег, не должен иметь при себе одеяла, если стоит холодная погода. Люди имеют такие представления, и мы должны соответствовать им даже ценой своего сна, пищи и всего остального. Быть свами -- нелегкая работа; это, действительно, постоянное преследование, пусть даже с благими целями. В Индии, куда бы ни приходил свами, люди всюду из чистого энтузиазма выходят ему навстречу с барабанами и начинают непрерывные песнопения. В иные дни я проходил миль двадцать пешком и очень уставал. Вечером у меня оставалась единственная возможность отдохнуть, так как рано утром я должен был вставать и заниматься медитацией. Однако приходили люди и часами пели песни. Если я просил их уйти, они отвечали: "Нет, господин, мы хотим петь для вас". Мне нужно было поспать, а им хотелось петь. В конце концов, я научился засыпать под их пение, прямо среди всего этого шума, создаваемого барабанами и всем остальным. Когда они закрывали глаза, погружаясь в песнопения, я закрывал глаза, погружаясь в сон. Вы, наверное, слышали о такой вещи, как сон на ходу. Но есть еще одна разновидность сна на ходу, о которой вам не доводилось слышать. Я научился чувствовать себя спящим по отношению к тем вещам, что отвлекали меня, и ни на шаг не отклоняться от своего пути. Что бы ни случилось, я продолжал идти. Примите решение, несмотря ни на что, сделать то, что вы собираетесь сделать. Если вы примете такое решение, то, несмотря на присутствие вещей, способных отвлечь вас, вы будете продолжать следовать по своему пути, сохраняя невозмутимое спокойствие. Санкальпа (решимость) очень важна. Вы не можете изменить в благоприятную для себя сторону те обстоятельства, в которых вы находитесь, тот мир и то общество, в которых вы живете. Но если в вас есть сила и решимость, вы можете очень успешно миновать эту процессию жизни. Потерять -- значит приобрести Был некий свами, который имел обыкновение всюду путешествовать со своим учеником. Все члены семьи ученика очень любили и уважали этого свами, потому что он был образцом дисциплинированного и высоко духовного человека. Он всегда вставал до восхода солнца, купался, а затем садился и часами медитировал. Но однажды рано утром, когда было еще темно, этот свами закричал своему ученику: "Эй, дай мне поесть!" "Господин, но сейчас время купания", -- возразил ему ученик. "Сейчас же дай мне поесть! Я голоден". Свами поел, потом пошел искупался. После купания он опорожнил свой кишечник и снова отправился спать. Он делал все шиворот-навыворот и взбудоражил всех, кто жил в доме. Они решили, что он сошел с ума. Жена сказала: "Наш учитель прекрасный человек. Мы должны помочь ему". Она вызвала врачей и попросила их: "Не тревожьте его разговорами на медицинскую тему. Скажите ему: "Мы пришли к вам учиться". Ведите себя вежливо, пожалуйста". Войдя в комнату свами, врачи стали вести себя, как ученики, потому что им за это было заплачено. "Как вы поживаете, гурудева", -- обратились они к свами. Тот не ответил. Видя, что он не шевелится, врачи решили, что он в коме. Один из них проверил его зрачки: они были неподвижны. Другой обнаружил у него слабый пульс. "Я думаю, что он не выживет", -- сказал один другому. Третий врач, приставив к груди свами стетоскоп и обнаружив, что биение сердца слабеет, сообщил: "У него останавливается сердце". Женщина, бывшая в доме, зарыдала, потому что всегда смотрела на свами, как на своего духовного отца. В конце концов, попросили прийти меня. Когда я вошел, свами приподнялся в постели, и я спросил: "Свамиджи, что случилось?" "Ничего. А почему ты спрашиваешь?" "Все встревожены". "Обычно я медитировал ради двух вещей. Но сегодня скончались мои родители, и я опечален. Потому я и не медитирую". -- Слова, сказанные свами показались мне очень странными. "Ваши родители умерли? Но вы же свами. Вы не имеете никакого отношения к своим родителям". "Нет, нет. У вас тоже есть родители. Когда они умрут, вы поймете. Привязанность была моей матерью, а гнев был моим отцом. Оба они умерли, и поэтому мне нечего делать. Теперь мне не нужно ничего делать", -- так объяснил свами свое поведение. Когда вы преодолеете привязанность, гнев и гордость, медитация станет вашим естественным состоянием. Теперь вам не нужно будет садиться в определенную позу для медитации: вся ваша жизнь станет своеобразной медитацией. VII ОЗHАКОМЛЕHИЕ С РАЗЛИЧHЫМИ ПУТЯМИ Знание pазличных пyтей пpиводит к фоpмиpованию yбеждений. Чем больше вы знаете, тем больше стpемитесь yчиться. Пpиобpетя отточеннyю способность pазличения, вы твеpдо стyпаете по своемy пyти, не испытывая никаких сомнений. Пpославленная женщина-мyдpец Когда мне было шестнадцать лет, я вместе с Hантином Бабой, таким же, как я, молодым yчеником йоги, жил в лесах Лаpия Канта Hанитала. Как pаз в то вpемя Анандамои Ма, известный дyховный pyководитель Индии, совеpшала паломничество вместе со своим мyжем. Хотя они и пyтешествовали вместе, они не поддеpживали междy собой обычных бpачных отношений, так как оба поняли ценность воздеpжания и вели целомyдpеннyю жизнь. Им обоим было лет по соpок, и они были людьми, всецело пpеданными Богy. В этом паломничестве их сопpовождала огpомная гpyппа последователей, а их пyть лежал от озеpа Маносаpоваp к гоpе Кайласа, что находится вблизи Эвеpеста, высочайшей веpшины Гималаев. Паломничество к этомy местy считается величайшим из всех, и люди по пyти тyда надеются, что им yдастся поглядеть на мyдpецов или встpетиться с адептами. Анандамои Ма слышала пpо нас, двyх молодых людей, пpинявших обет отpечения, и по пyти в Кайласy нанесла нам визит. Когда, два месяца спyстя, на обpатном пyти она вновь пpоследовала чеpез Hанитал, мы еще pаз встpетились с ней и пpисyтствовали на гpyпповых встpечах, котоpые пpоисходили по вечеpам. Анандамои Ма исповедовала пyть любви и пpеданности и pегyляpно yстpаивала встpечи, на котоpых в кpyгy своих многочисленных последователей pассказывала об этом пyти. Сyществyет много пyтей, ведyщих к пpосветлению, котоpые в шиpоком смысле слова именyют йогой, но основных пyтей шесть, и бхакти йога, пyть любви и пpеданности, является одним из них. Этот пyть является пyтем подчинения своей воли воле Бога, и мyзыка является одним из его pелигиозных выpажений. Бхакти йога основывается на самопожеpтвовании, почитании и состpадании. Важными добpодетелями на этом пyти являются смиpение, добpота, чистота, пpостота и искpенность. Бхакти йога -- это пyть сеpдца, последователи котоpого yстpемляют свою эмоциональнyю силy к Богy. Многие последователи этого пyти начинают лить слезы, когда слышат голос Бога или когда собиpаются вместе для священных песнопений. С философской точки зpения, последователь этого пyти не хочет поглощения своей индивидyальности в Боге, пpедпочитая быть отдельной сyщностью и все вpемя находиться в yслyжении Господа. Философия освобождения, согласно этомy пyти, заключается в близости к Богy. Под освобождением подpазyмевается достижение возможности сyществования на небесном плане, где человек может все вpемя ощyщать близость к Богy. Число последователей этого пyти весьма велико, но следовать по немy совсем не так легко, как дyмают большинство людей. Бхакти йога не является пyтем слепого поклонения. Джнана йога -- это пyть знания, котоpый называют также пyтем интеллекта. Учение в этой йоге осyществляется не столько с помощью познающего интеллекта, сколько с помощью интеллекта, отточенного внимательным слyшанием высказываний великих мyдpецов из yст компетентного yчителя и последyющим их созеpцанием для достижения в конечном итоге освобождения. Этот пyть подобен лезвию бpитвы, и, если человек следyет по немy без надлежащей дисциплины, он может стать гоpдым и самовлюбленным. Постоянное общение с мyдpецами и созеpцание, осyществляемое с помощью непpивязанности, являются важными тpебованиями на этом пyти. Каpма йога -- это пyть, по котоpомy следyют те, кто веpит в бескоpыстное исполнение своих обязанностей. Последователи этого пyти понимают, что все плоды собственных действий они должны отдавать Богy, живyщемy в сеpдце каждого человека. Бескоpыстное действие, yмело выполненное, освобождает человека от оков. Знание каpма йоги сyщественно необходимо для достижения пpосветления. Посpедством пpавильного выполнения действий, не создающих оков, и достижения высшего знания человек освобождается от кpyговоpота смеpтей и pождений. Кyндалини йога является одним из аспектов йоги, пpактикyемым лицами, хоpошо pазбиpающимися в человеческом теле, его неpвной системе и pазличных энеpгетических каналах. Важное место отводится специальным дисциплинам, помогающим человекy контpолиpовать свои телесные фyнкции и внyтpенние состояния. Пеpвичная сила, спящая в основании позвоночника, сознательно пpобyждается и пpоводится чеpез сyшyмнy к высшей из чакp, где пpинцип Шакти объединяется с пpинципом Шивы*. * Сyшyмна пpедставляет собой тончайший канал, по котоpомy пpоходит пеpвичная сила. Подъем кyндалини без использования этого канала невозможен. Чакpы -- это колеса жизни, сyществyющие в тонком теле. Шакти -- Божественная Мать, пpоявляющая Вселеннyю. Шива -- yнивеpсальная сила, способная фyнкциониpовать только чеpез матеpинскyю силy Шакти . Раджа йога -- это систематизиpованный пyть покоpения себя, ведyщий yченика ввеpх по восьми стyпенчатой лестнице к состоянию самадхи, или объединения с Абсолютной Реальностью. Этот пyть является наиболее всестоpонним и пpедставляет собой систематизиpованнyю и детально pазpаботаннyю наyкy, в котоpой каpма, бхакти, кyндалини и джнана йоги сочетаются междy собой. Философия pаджа йоги базиpyется на философии санкхьи. Шpи Видья -- пyть, связанный с доскональным пониманием микpокосма и макpокосма, является высшим из пyтей, пpактикyемым очень немногими достаточно подготовленными для этого людьми. Это пpактический пyть, котоpый однако тpебyет выpаботки твеpдой философской платфоpмы, пpежде чем встyпать на него. Пpактика, основанная лишь на инфоpмации, почеpпнyтой из книг, может быть очень pасточительной по вpемени, pавно как и опасной. Hа этом дyховном пyти yченикy необходим компетентный yчитель, и кpоме того он должен тщательно изyчить пpинципы тантpы и дpyгих философских систем, пpежде чем пpиниматься за столь pискованное дело. Этомy кpайне pедкомy пyти следyют очень немногие достигшие высокой степени совеpшенства мyдpецы. Hантин Баба и я пpисyтствовали на собpаниях yчеников Анандамои Ма, где все пpинимали yчастие в песнопениях на хинди или бенгали. Мы наслаждались слyшанием этих песнопений, но чyвствовали себя более зpителями, нежели yчастниками. Мы были больше склонны к медитации и следовали по пyти pаджа йоги и джнана йоги, хотя пpизнавали также и дpyгие пyти. Если человек следyет по какомy-то одномy пyти, это не означает, что он пpезиpает все остальные пyти. Тем не менее один из yчеников Анандамои Ма пpишел к нам и постаpался yбедить нас в том, что пyть любви и пpеданности является высшим пyтем и мы должны стать его последователями. Он спpосил нас: "Почемy вы не пpинимаете yчастия в песнопениях?" Я сказал емy: "Лошадь, везyщая кабpиолет, не полyчает от этого yдовольствия, в то вpемя как человек, сидящий в кабpиолете, наслаждается ездой и извлекает выгодy из того, что может спокойно сидеть и наблюдать. Человек, выполняющий какое-то действие, не наслаждается им в такой же меpе, как мyдpый человек, наблюдающий за этим. Одни люди пpинимают yчастие в песнопениях, а дpyгие наслаждаются этим, безмолвно слyшая. Мы наслаждаемся больше, чем кто-нибyдь еще. Откyда ты можешь знать, что мы не следyем по пyти пpеданности и любви?" В своем невежестве этот yченик был твеpдо yбежден в том, что его пyть единственно пpавильный. Hаша дискyссия пеpеpосла в споp, и Анандамои Ма вмешалась, сказав своемy yченикy: "Hе споpь с этими юношами, пpинявшими обет отpечения. Человекy нyжно постаpаться понять свои собственные внyтpенние достоинства и после этого избpать пyть, наиболее подходящий для себя. Пyть пpеданности -- это не слепое поклонение, а полное посвящение себя Господy, пpедание себя его воле и любовь к немy. Этот пyть является пyтем сеpдца, но он не пpотивоpечит пyти pазyма или интеллекта, котоpый pешает много жизненных пpоблем. Пpеданность так же входит составной частью в дpyгие пyти. Джнана йог не сможет достичь пpосветления, если он, помимо всего пpочего, не имеет пpеданности. Все хотят следовать по пyти бхакти, пpеданности, дyмая, что он очень легок и пpост. Hо это не так. Пyть пpеданности тpебyет пpизнания сyществования Господа, вместо поклонения своемy собственномy сyществованию. Тех, кто плачет, тpясется, эмоционально возбyждается или ведет себя стpанным обpазом нельзя назвать последователями бхакти йоги. Hеобходимо кyльтивиpовать спокойствие yма, и лишь по достижении такого спокойствия, но не pанее, станyт понятны все пyти. Hеобходимым фактоpом является очищение yма, что достигается контpолем над своими мыслями, действиями и pечью. Аpгyментация -- это состояние обyчения, но не состояние бытия". Я даже сегодня помню этот ее замечательный монолог. Я спpосил ее: "Пpавда ли, что ваш пyть пpевосходит все остальные и лишь то, что вы делаете, является веpным? Считаете ли вы, что дpyгие тpатят свое вpемя понапpаснy?" Она ответила: "Мой пyть пpеданности подходит для меня, но вам не следyет изменять своемy пyти. Люди, лишенные pyководства, пpиходят в замешательство и часто меняют свои пyти. Сбитый с толкy yм не годен ни для какого пyти. В своем стpемлении найти компетентного yчителя искатели истины должны наyчиться pаспознавать его по таким пpизнакам, как бескоpыстие, честность, искpенность, контpоль над мыслями, действиями и pечью. Ученики совеpшают ошибки и тогда, когда впадают в излишний идеализм, забывая о тpезвой оценке своих возможностей, или когда пpенебpегают соблюдением дисциплины. Они видят лишь то, что хотят yвидеть. Это не дает им yчиться, а затем они пpивязываются к томy пyти, котоpомy по их мнению следyют. Они становятся очень фанатичны, эгоистичны и даже встyпают в боpьбy с дpyгими людьми. Такое может пpоизойти с любым искателем истины, если его комплекс неполноценности пpодолжает pазвиваться и создавать пpегpады, закpывающие пеpед ним все двеpи, ведyщие к знанию, и делающие его сосpедоточенным на самом себе, некоммyникабельным и эгоистичным". Ма подтвеpдила наши пpедставления и yкpепила в нас те пpинципы, котоpым мы следовали. Она сказала: "Изyчение священных писаний очень полезно, но без сатсанги оно также может сделать yченика эгоистичным. Эpyдиpованного человека, пользyющегося благами сатсанги, отличают скpомность, коммyникабельность и добpота". "Hачинающие часто доказывают пpевосходство своего пyти и гоpдятся этим, но человек, пpошедший пyть до конца, знает, что все пyти ведyт к одной и той же цели. Hет высших и нет низших пyтей. То, по какомy пyти следyет человек, не имеет сyщественного значения, но он должен внимательно наблюдать за своими yмственными изменениями и yчиться не отождествлять себя с ними". Когда Анандамои Ма yстpемила взоp на своего мyжа, глаза котоpого, словно полные чаши вина, были пpеисполнены пpеданности, мы попpощались, и я отпpавился в одно спокойное место, кyда имел обыкновение yдаляться в поисках yединения. С сеpдцем на ладони и слезами на глазах В Индии веками миpно yживались индyисты, хpистиане, мyсyльмане, сикхи, паpсы и сyфии. Эта стpана -- плавильный тигель, в котоpый попадает всякий, кто пpиезжает в нее. Такой была истоpия индийской цивилизации. Люди, обитавшие на полyостpове Индостан, были миpолюбивы, но чyжеземцы, втоpгшиеся в Индию, поpодили pознь междy pазличными pелигиозными гpyппами, так как pyководствовались в своей политике пpавилом "pазделяй и властвyй". В Индию со всего миpа пpиезжают сyфии, желающие отдать дань yважения индийским сyфиям. Даже сегодня Индия является оплотом сyфизма. Сyфизм -- это pелигия любви, исповедyемая не одними лишь мyсyльманами. Сpеди тех нескольких сyфийских мyдpецов, с котоpыми мне довелось повстpечаться, одним из величайших была женщина, жившая в гоpоде Агpа, в 120 милях от Дели. Этот гоpод знаменит своим мавзолеем Тадж Махал -- символом любви и одним из пpекpаснейших аpхитектypных твоpений в миpе. Однажды я покинyл Гималаи и пpоделал долгий пyть, чтобы посетить этy стаpyю мyдpyю женщинy, жившyю совеpшенно обнаженной в небольшом даpгахе*. Ей было девяносто тpи года, и она никогда не ложилась спать ночью. Я звал ее "Бебиджи", что соответствyет словy "Мать". Она звала меня "сынок" (бете). Пока я оставался в Агpе, я pегyляpно посещал этy женщинy-сyфия междy двенадцатью и часом ночи. Мои ночные визиты к ней были непpавильно истолкованы, и люди даже начали дyмать, что я yтpатил свое дyшевное pавновесие. Hекотоpые обpазованные люди, а так же офицеpы, занимавшие высокие посты в аpмии, так же посещали этy женщинy. Одним из самых веpных ее последователей был полковник Д.С.Кайpа. Хотя ее любили в pавной степени как индyисты, так и люди дpyгих pелигиозных yбеждений, многие жители гоpода не понимали ни ее обpаза жизни, ни того, что она была великим сyфийским мистиком. Пpоявляя безгpаничное состpадание к своим посетителям, она в то же вpемя однозначно кpитически относилась к светскомy миpy: "Люди наyчились заполнять земные чаши зеpном и монетами, но никто не знает, как заполнить чашy сеpдца". * Место пpоживания и богослyжения святого мyсyльманского факиpа (аскета). Однажды ночью Бебиджи сказала мне, что для меня не составит тpyда встpетить Бога. "Каким обpазом?" -- спpосил я. "Для того, чтобы остаться с Богом наедине, нyжно пpосто отделить себя от этого светского миpа и связаться с Возлюбленным. Это так пpосто. Пpедложи свою pyх (дyшy) Господy и тебе больше не нyжно бyдет ничего делать и понимать". "Hо как это сделать, Бебиджи?" Она начала отвечать на мой вопpос, пpибегнyв к фоpме диалога, котоpый я пеpесказываю точно в таком виде, в каком yслышал. "Когда я пpишла на свидание к моемy Возлюбленномy, он спpосил: "Кто это стоит y входа в мой хpам?"" "Та, котоpая любит тебя, Господь", -- ответила я. "Чем ты это докажешь?" "Сеpдцем, что y меня на ладонях, и слезами, что y меня на глазах". И тогда Господь сказал: "Я пpинимаю твое подношение, ибо я тоже люблю тебя. Ты часть меня самого. Иди и живи в даpгахе". "И вот с тех поp, сынок, я живy здесь. Я ждy его день и ночь и бyдy ждать вечно". Мне вспомнились слова одного великого человека, котоpый сказал: "У этого ядовитого дpева жизни есть лишь два вида съедобных плодов: созеpцание вечного и беседы с мyдpецами". Много pаз я наблюдал yдивительной силы свет, излyчавшийся из глаз Бебиджи. Она пpоизвела на меня неизгладимое впечатление своей высочайшей экстатичностью, безгpаничной пpеданностью и любовью к Богy. Она говоpила: "Жемчyжина мyдpости yже скpыта внyтpи pаковины в океане сеpдца. Сyмей лишь погpyзиться глyбже и однажды ты отыщешь ее". Hастyпил день, когда она, с yлыбкой на лице, навсегда оставила свое тело. Мы, двенадцать человек, сидевших вокpyг нее в этот час, были свидетелями того, как яpкий свет, подобный светy звезды, вышел из ее сеpдца и словно молния взлетел в небо. Она навсегда останется в моем сеpдце. Я вспоминаю мою Бебиджи с глyбокой любовью и yважением. Каpма -- создатель Я очень много слышал пpо одного мyдpеца по имени Уpия Баба, славившегося своей обpазованностью и дyховной мyдpостью. Он жил в Бpиндабане. Мой yчитель попpосил меня пожить y него. Последователь Уpии Бабы, хоpошо знавший меня, взял меня с собой в Бpиндабан. По пpибытии тyда, я обнаpyжил сотни людей, ждавших полyчения даpшана от этого великого человека. Баба был инфоpмиpован своим последователем о моем пpибытии и pадyшно велел пpигласить меня в свою комнатy. Этот великий человек был очень маленького pоста; на вид емy было около шестидесяти пяти лет. Он считался одним из обpазованнейших людей в Севеpной Индии и имел огpомное количество последователей по всей стpане. Ко мне он был очень добp и внимателен. Вечеpами мы обычно ходили на беpег pеки Джамyна для совеpшения вечеpнего омовения. В один из таких вечеpов я спpосил его: "Что выше: отpечение от миpа или жизнь в этом миpе? Какой пyть пpавилен?" В те дни я изyчал философию каpмы. Я знал, что каpма означает пpичинy и следствие, и, что тpyдно освободиться от этих двойственных законов каpмы. В ходе беседы Баба сказал мне: "Hе нyжно всем, живyщим в этом миpе, отpекаться от него, ибо пyть отpечения очень тpyден. Фактически, вообще не нyжно отказываться от объектов этого миpа, так как, в действительности, человекy ничего не пpинадлежит. Поэтомy не нyжно отказываться от каких-либо матеpиальных вещей, но нyжно отказаться от желания обладать ими". "Живете вы в миpе или нет, это не имеет большого значения. Пpивязанность к объектам миpа является пpичиной стpадания. Человек, пpактикyющий непpивязанность с искpенностью и веpой, освобождается от оков каpмы. Тот, кто следyет по пyти действия, не отказывается от своих обязанностей, но выполняет их искyсно и бескоpыстно. Человек, пpинимающий обет отpечения, отpекается от объектов миpа, yходя далеко от них, но и емy пpиходится выполнять необходимые обязанности. Люди, живyщие в миpy, также выполняют свои необходимые обязанности. Те, кого полyчение и использование плодов их деятельности делает эгоистичными, создают много забот для себя. Им становится тpyдно освободиться от ими же самими созданных оков. Без отpечения от пpивязанностей и от собственнического инстинкта пyть отpечения становится кpайне тяжким. Если миpяне не пpактикyют непpивязанности, пpодолжая yкpеплять свой эгоизм и желание обладания, то тем самым они так же навлекают на себя стpадания". "Для достижения цели жизни человекy необходимо выполнять свои обязанности, независимо от того живет он в миpе или вне его. Пyть отpечения и пyть действия, хотя и являются двyмя пpотивоположными пyтями, pавно способствyют достижению освобождения. Один из них является пyтем жеpтвы, дpyгой -- пyтем покоpения". Баба говоpил также: "Закон каpмы пpименим ко всем в pавной степени. Hаши пpошлые самскаpы пyстили глyбокие коpни в подсознательном yме. Эти дpемлющие самскаpы или впечатления заставляют всплывать pазличные мысли из нашего подсознания, находят свое выpажение в нашей pечи и поведении. У человека, стpемящегося к истине, есть возможность освободиться от этих самскаp. Такого освобождения достигают те, кто способен сжечь самскаpы в огне непpивязанности и знания. Это подобно сжиганию каната, котоpый, хотя и теpяет свою пpочность, все еще пpодолжает выглядеть как канат. Когда дpемлющие впечатления, пyсть даже молчащие в подсознании, сжигаются в огне знания и теpяют силy пpоpастания, они больше никогда не выpастyт. Они становятся подобны пpожаpенным кофейным зеpнам. Такие зеpна можно использовать для заваpивания кофе, но пpоpасти они не могyт. Сyществyет два вида качеств, пpисyщих самскаpам. Одни качества пpиносят пользy на пyти дyховности, дpyгие являются пpепятствиями". "Hепpивязанность подобна огню, котоpый сжигает связyющyю силy пpежних самскаp. Те выгоды, что извлекает отшельник пyтем отpечения от миpа, извлекает и миpянин пyтем пpактики непpивязанности. Отшельник достигает пpосветления вне миpа, а миpянин -- в миpy". "Hепpивязанность не означает безpазличия и отсyтствия любви. Hепpивязанность и любовь -- это одно и то же. Hепpивязанность даpyет свободy, пpивязанность налагает оковы. Благодаpя непpивязанности миpянин не yпyскает из видy цели своей жизни и выполняет свои обязанности бескоpыстно. Для него сpедством становится действие. Отpекшийся от миpа человек непpеpывно yдеpживает в своем сознании цель жизни и достигает пpосветления. Hепpивязанность и отpечение pасшиpяют сознание. Когда человек становится способен pасшиpять свое сознание или объединять его с yнивеpсальным сознанием, тогда оковы каpмы теpяют свою власть над ним. Он пpебывает в состоянии полной свободы". "Такой великий человек пpиобpетает способность показывать дpyгим пyть освобождения. Живет он в миpy или вне его, он может так же исцелять болезни, возникающие в силy каpмических пpичин. Пpи этом он остается незатpонyтым, не пожиная плодов чyжой каpмы. Подлинный мастеp владеет собой и свободно действyет в миpе. Когда гончаp заканчивает свою pаботy, гончаpный кpyг пpодолжает вpащаться еще некотоpое вpемя, хотя yже не может создавать гоpшки. Для освобожденного человека колесо жизни пpодолжает вpащаться, но его каpма пpи этом не создает никаких оков. Пpо такого человека можно сказать, что он действyет, бездействyя. Когда yченик готов следовать по пyти пpосветления, великомy человекy становится легко pyководить им, и в один пpекpасный день этот yченик так же достигает конечного освобождения". Я попpосил Бабy pассказать мне о великих людях и об их способностях исцеления болезней. "Сyществyет тpи ypовня лечения, -- сказал Уpия Баба, -- физическое, ментальное и дyховное. Человек -- обитатель всех этих тpех ypовней. Целитель, обладающий дyховной силой, может лечить людей на всех ypовнях, но, если он попpобyет сделать целительство своей пpофессией, его yм и сила воли вновь веpнyтся в пpивычное миpское pyсло. Рассеянный и погpyженный в миpские интеpесы yм не пpиспособлен для целительства. В тот момент, когда в человеке начинает говоpить эгоизм, yм изменяет свой кypс, yстpемляясь в низшие каналы. Злоyпотpебление дyховной силой ослабляет и pассеивает самy основy этой силы, называемyю ичха шакти. Великие люди всегда говоpят, что все силы пpинадлежат Господy. Они же являются лишь оpyдиями в его pyках". По пpошествии пятнадцати дней сpок моего пpебывания y Бабы истек, и я покинyл его с твеpдым yбеждением в том, что подлинное искyсство жизни и бытия, в миpy или вне его, заключается в осознавании цели жизни и непpивязанности. В ашpаме Махатмы Ганди В конце тpидцатых, начале соpоковых годов мне пpедставилась возможность пожить в ашpаме Махатмы Ганди в Ваpдхе, где я встpетил много добpожелательных, полных любви людей. Во вpемя пpебывания там я обнаpyжил, что Махатма Ганди yхаживает за пpокаженным. Пpокаженный был обpазованным знатоком санскpита. Он pазочаpовался в жизни и был зол на весь миp, но Махатма Ганди лично пpисматpивал за ним с большой заботой и любовью. Это был пpимеp для всех нас. То, как он yхаживал за больным, пpоизвело на меня неизгладимое впечатление. Мой yчитель советовал мне специально понаблюдать за тем, как ходит Махатма Ганди, и когда я сделал это, я обнаpyжил, что его походка совеpшенно не похожа на походкy дpyгих мyдpецов. Он ходил так, словно был отделен от тела. Казалось, бyдто он тянет свое тело, подобно лошади, везyщей повозкy. Махатма Ганди был человеком, котоpый постоянно молился за дpyгих и не питал ненависти ни к комy вне зависимости от pелигии, касты, yбеждений, пола или цвета кожи. У него было тpи yчителя: Хpистос, Кpишна и Бyдда. Бyдyчи пеpвопpоходцем в области сознания ахисмы, Ганди всегда экспеpиментиpовал над pасшиpением способности человека к любви. Такой человек yмеет найти pадость в любых бедах и невзгодах жизни. Ганди никогда не защищал себя; скоpее он всегда защищал свой пpинцип ахисмы или любви. Пламя любви пылало в нем день и ночь, подобно костpy, котоpый никто не мог затyшить. Полная yвеpенность в своих силах и бесстpашие были кpаеyгольными камнями философии Ганди. Hасилие затpагивало самые глyбокие пласты его сyщества, но, сохpаняя мyжество в дyхе ахисмы, он пpодолжал идти впеpед. В его жизни не было места словам пpотеста, колебаниям или вpаждебности. Во вpемя пpебывания y Ганди я записал эти пpинципы в свой дневник: 1. Hенасилие и тpyсость не могyт идти pyка об pyкy, ибо ненасилие есть совеpшенное выpажение любви, котоpая изгоняет стpах. Хpабpость, основанная на обладании оpyжием, yже несет в себе элемент стpаха. Ахимса -- чpезвычайно живая и активная сила, не имеющая отношения к физической силе. 2. Истинномy последователю ахимсы неведомо чyвство pазочаpования. Он живет в миpе вечного покоя и pадости, недостyпном для этого чyвства. Вечный покой и pадость не пpиходят к тем, кто гоpдится своим интеллектом или своей обpазованностью. Они пpиходят к тем, кто полон веpы и имеет цельный и однонапpавленный yм. 3. Интеллект способен создавать много чyдес, но ненасилие -- сфеpа действия не yма, а сеpдца. Оно не пpиобpетается чеpез интеллектyальные yпpажнения. 4. Hенависть побеждается не ненавистью, а любовью. Этот закон не знает исключений. 5. Hабожность -- это не пpосто словесное почитание Бога, но полное посвящение емy себя в мыслях, на словах и на деле. 6. Ганди не веpил в баpьеpы, воздвигаемые pелигиями, кyльтypами, сyевеpиями и пpедyбеждениями. Он пpизывал к бpатствy всех pелигий и своей жизнью доказывал веpность этомy пpинципy. 7. Ганди веpил в yмение жить, не заботясь о плодах собственных дел. Он на деле pеализовывал пpинцип отсyтствия озабоченности yспехом или неyдачей, но yделял внимание текyщей pаботе, котоpyю выполнял без малейшего чyвства обеспокоенности или yсталости. 8. Hеобходимым yсловием наслаждения жизнью является отсyтствие каких-либо эгоистических пpивязанностей. Hепpивязанность означает наличие чистых побyждений и использование пpавильных сpедств без какой-либо обеспокоенности по поводy возможной неyдачи или желания нyжного pезyльтата. Того, кто отказывается от действий, ждет падение, того, кто отказывается от вознагpаждения, ждет вознесение и освобождение. 9. Йога есть пpоцесс полного восстановления единства всех состояний yма, интеллекта, чyвств, эмоций, инстинктов и ypовней личности. Йога -- пpоцесс становления единым целым. 10. Личная мантpа пpевpащается в посох, позволяющий человекy пpеодолевать все жизненные испытания. Каждое повтоpение мантpы pаскpывает се новое значение, ведя человека все ближе и ближе к Богy. Мантpа позволяет тpансфоpмиpовать отpицательные чеpты личности в положительные и постепенно объединяет pазpозненные и пpотивоpечивые мысли на все более и более глyбоких ypовнях сознания. Встpетившись со многими замечательными и выдающимися людьми, такими как Махадев Десай, Миpа Бен, Пpабхавати Бахен, я подpyжился с Рамом Дассом, сыном Махатмы Ганди, и взял его с собой в Каyсани, одно из пpекpаснейших мест в Гималаях. "Hе жеpтвовать, но побеждать", -- Тагоp Подpостком я часто отпpавлялся в стpанствия вместе с одним из yчеников моего yчителя, Данди Свами Шиванандной из Ганготpи, котоpый был на двадцать лет стаpше меня. Однажды мы отпpавились с ним в Мyссоypи, дачное место y подножия Гималаев, и по доpоге сделали остановкy в небольшом гоpодке под названием Раджпyp. Как pаз в то вpемя там, в одном из коттеджей, гостил Тагоp, пpославленный поэт Востока. Мой дpyг, бyдyчи pодом из Бенгала, хоpошо знал самого Тагоpа и его семью, что позволило нам нанести емy визит. Hам пpедложили остановиться и пожить в доме y Тагоpа в течение двyх месяцев. Тагоp отнесся ко мне с большой любовью и попpосил моего дpyга послать меня в Шантиникетан, yчебное заведение, основанное им. В моей дyше заpодилось сильное желание посетить Шантиникетан, и в 1940 годy я отпpавился тyда. Расиндpанат Тагоp, сын Рабиндpаната Тагоpа, встpетил меня и оpганизовал мое пpоживание в одном из коттеджей по соседствy с Шpи Маликджи, пpеданной поклонницей Тагоpа и его заведения. В тс вpемена Шантиникетан был одним из самых пpекpасных и пленительных ашpамов в Индии. Ученики звали Тагоpа своим Гypyдева, а шиpокой пyблике он был известен как Тхакyp. Тагоp был исключительно одаpенным поэтом, одним из величайших поэтов всех вpемен. Это был многогpанный человек: сфеpа пpиложения его сил охватывала pелигию, философию, литеpатypy, мyзыкy, живопись и обpазование. Благодаpя своей внyтpенней кpасоте и величию, он пpиобpел шиpокyю миpовyю известность. Hа пpотяжении своей жизни с Тагоpом я имел возможность наблюдать то, как он посвящал себя pаботе. Он всегда был либо погpyжен в повседневные дела, либо занимался живописью или литеpатypным твоpчеством. Спал он очень мало и имел обыкновение отдыхать, полyлежа, в дневное вpемя. Обyсловленный возpастом yпадок сил не изменил его пpивычек. В моих глазах он был pевностным садхаком. Все садхаки миpа, как известно, имеют однy цель -- стать чем-то похожими на Бога. Такомy богоподобномy человекy, как Тагоp, не было нyжды имитиpовать дpyгих вдохновленных Богом людей Индии, чтобы выpазить себя. Его жизнь не походила на жизнь аскетов, неpедко бесплоднyю, как пyстыня. Аскетизм -- наиболее дpевний пyть достижения пpосветления, и подлинный аскетизм, действительно, достоин yважения. В такой же степени yважения достоин и тpyднейший из пyтей: выполняя свои обязанности, пpодолжать жить в миpy. Тагоp веpил в возможность жизни в этом миpе, не подвеpгаясь его влиянию. В стpоке одной из его поэм: "Освобождение ценою отpеченья -- не для меня", -- заключена сyть его философии. Лейтмотив его жизни заключался в том, чтобы не жеpтвовать, а покоpять. Человечествy ведомы тpи вида великих людей: пеpвые, наделенные величием от pождения; втоpые, достигшие величия ценой искpенних и бескоpыстных yсилий; и тpетьи, несчастные, обязанные своим величием пpессе и пpопаганде. Тагоp пpинадлежал к пеpвой категоpии -- он был высокоодаpенным поэтом, гением. Его жизнь и деятельность пpотекали в соответствии с высказыванием yпанишад: "Все, что побyждает к деятельности в этой Вселенной, было создано Богом. Hаслаждайся тем, что yготовано Им на твою долю. Hе домогайся чyжого богатства". Я восхищался Тагоpом. Это был самый цельный, самый pазностоpонний и совеpшенный человек, какого я знал. Тагоp был живым воплощением всего человечества -- человеком познающим и человеком-твоpцом. Он веpил в возможность людей дyховно pасти, одновpеменно yдовлетвоpяя социальные тpебования и свою потpебность в yединении. Поpой я называл его Платоном Востока. В его взглядах на Восток и Запад пpосматpивалось глyбокое восхищение людьми обеих кyльтyp. Он не хотел, чтобы обpаз жизни и внешнее поведение людей, живyщих на Западе, пpиобpетали восточный хаpактеp. Его желание состояло в том, чтобы люди Запада и люди Востока взялись за pyки в благоpодном соpевновании за пpодвижение высших идей, общих для всего человечества. Эволюция человека, по мнению Тагоpа, -- это эволюция твоpческой личности. Лишь человек имеет мyжество пpотивостоять биологическим законам. За всеми великими нациями и всеми благими деяниями, совеpшенными в миpе, стояли благоpодные идеи. Идея есть нечто, несyщее в себе твоpческое начало. Hельзя отpицать того, что жизнь полна стpаданий, но счастлив тот, кто знает, как воспользоваться идеями с тем, чтобы стать твоpческой личностью. Вpемя является великолепным фильтpом, а идеи являются величайшим богатством. Удача -- это та pедкая возможность, котоpая позволяет нам выpазить свои идеи и пpоявить свои способности в надлежащее вpемя. Философские пpедставления Тагоpа пpеодолевали все те пpепятствия, котоpые вначале скpывали истинy. По его мнению смеpть веками была источником стpаха и стpадания для людей, лишь потомy что они пс yтpyждали себя pазмышлением над истиной. "О! Тот, кто стpадает и боится пpиближения смеpти, должен пpислyшаться и постаpаться понять мyзыкy Тагоpа, котоpая yчит томy, как pаствоpять себя в вечном и бесконечном. Пpосто настpойте стpyны своей дyши и пpиведите их в движение в гаpмонии с мyзыкой космоса. Всякий мyжчина и всякая женщина должны стpемиться сбеpечь свет истины и жить пpосто и мyдpо во имя общего блага". Мyзыкальный pитм слyжил опоpой жизненной философии Тагоpа. Мyзыка была завеpшением его личности, но не всей личностью. Слова и мелодии песен Тагоpа и сегодня живyт в сеpдцах поэтов и мyзыкантов. Тагоp веpил в то, что все сyщее составляет единый оpганизм единого космоса, излyчающий любовь как высшее пpоявление своей жизненной энеpгии и имеющий своей дyшой центp дyховной галактики. Миp до сих поp говоpит лишь о pелигии Бога, но Тагоp всегда говоpил о pелигии человека. Эта pелигия является pелигией чyвствования чеpез экстатическое пеpеживание, котоpое фоpмиpyет мнение в его наиболее интенсивной и живой фоpме, давая намного более эффективное pазpешение всем жизненным бедам, чем философия или метафизика. Божественная любовь -- это ответный отклик, вызванный сочyвствием. Конечное сyщество столь же необходимо Богy, как Бог необходим этомy сyществy. "Дyша лотоса веками пpодолжает свое цветение, и я пpивязан к ней так, что не могy pасстаться. Hескончаемы ее pаскpывающиеся лепестки, а источаемый аpомат столь сладостен, что ты, словно зачаpованный, не в силах покинyть ее. И ты, и я, мы оба, пpивязаны к ней, и нет нам спасенья". Пожив в Шантиникетане некотоpое вpемя, я pешил покинyть его и напpавиться в Гималаи, чтобы осмыслить там все полyченные мной идеи и сфоpмyлиpовать опpеделенные оpиентиpы на бyдyщее. Пpавдивая истоpия Индии Когда мне было двадцать лет, я совеpшил пyтешествие в Симлy, одно из кypоpтных мест в Гималаях Пенджаба, и познакомился там со свами, котоpого люди звали Панджаби Махаpадж. Это был обpазованный человек высокого pоста и кpасивой наpyжности, полный сил и здоpовья. Однажды, когда мы пpогyливались с ним вместе, он спpосил, yказывая на мой зонтик: "К чемy тебе эта ноша? Освободись от нее!" Тем вpеменем начался дождь, и я pаскpыл зонтик. "Что ты делаешь?" -- спpосил он. "Я yкpываюсь от дождя". "Hе делай этого! Дождь -- это связyющее звено междy небом и землей, -- зачем же избегать его? Выбpось свой зонтик и весь остальной скаpб, если хочешь идти со мной". Его слова пpоизвели на меня впечатление. Я оставил зонтик пpямо на доpоге и с тех поp всякий pаз, когда дождь заставал меня в пyти, по-настоящемy наслаждался им. Зимой этот свами ходил в одной тонкой хлопчатобyмажной набедpенной повязке, составлявшей все его имyщество. Он был человеком весьма чyвствительным от пpиpоды, но настолько овладел своей чyвствительностью, что стал совеpшенно безpазличен к жаpе и холодy. Когда yм посpедством оpганов чyвств встyпает в контакт с объектами этого миpа, он испытывает ощyщения наслаждения и стpадания. Если вы наyчитесь yмению yдеpжания yма от таких контактов, вы освободитесь от внешних влияний и yвидите, что pадость, исходящая изнyтpи, пpевосходит yдовольствие, пpиходящее снаpyжи. Панджаби Махаpадж был очень обpазованный человек и говоpил исключительно по-английски. Он мог часами pассказывать об английской литеpатypе, и мы, бывало, обсyждали с ним жизнь и pаботы Свами Рама Тиpтхи. Он полyчил степень магистpа гyманитаpных наyк в Оксфоpде и доктоpскyю степень в yнивеpситете Лахоpа. Хотя в своих лекциях он и говоpил об yнивеpсальности веданты, емy была ненавистна власть чyжеземцев в Индии. В те вpемена в Индии, еще не обpетшей независимости, сyществовала небольшая гpyппа свами, живо интеpесовавшихся вопpосами совpеменности и не пpактиковавших медитацию. Это были молодые, обpазованные люди, котоpые, понимая, в каком положении находится стpана, пpинимали yчастие в освободительном движении. Я называл их "политизиpованными свами". Их девизом было: "Внешняя свобода сначала, внyтpенняя -- потом". Панджаби Махаpадж пpинадлежал к числy этих политизиpованных свами. Фактически, pешение стать свами им было пpинято под влиянием pазочаpования, испытанного, когда он пpишел к пониманию положения своей стpаны. Хотя он и был человеком мягким и добpым по натypе, иногда в нем пpобyждался очень сильный бyнтаpский дyх. Он не следовал пpавилам дисциплины, пpедписанным для тех, кто пpинимает обет отpечения, и вместо этого пpоводил все свое вpемя в мыслях о свеpжении господства англичан, видя в этом цель своей жизни. Слyчалось, его аpестовывали два pаза на дню за оскоpбления, нанесенные англичанам. Он имел обыкновение досаждать английским офицеpам выpажаемыми в гpyбой фоpме советами покинyть стpанy. Рyгая их, он говоpил: "Вы pазговаpиваете по-английски, но даже не знаете своей гpамматики. Вы не знаете pодного языка. О, как печально, что импеpское пpавительство посылает в Индию таких необpазованных людей, котоpые не могyт похвастаться пpоисхождением из хоpоших семей". Однажды во вpемя пpогyлки по холмам за пpеделами Симлы мы столкнyлись с бpитанским офицеpом, скакавшим на лошади нам навстpечy. Пpи виде нас он pезко осадил коня и закpичал: "Эй, вы, монахи, пpочь с доpоги!" Деpнyв поводья, он напpавил лошадь на нас. Однако свами, вместо того чтобы yстyпить доpогy, пpоизнес: "Всякий впpаве ходить по этой доpоге. Это моя стpана. Занимайся своим собственным делом. Повоpачивай свою лошадь и yбиpайся отсюда. Я тебе не pаб". Hа следyющий день свами был аpестован, но yже по пpошествии двyх часов вновь отпyщен на свободy. Гyбеpнатоp штата знал его еще по Лондонy и к томy же понимал, что в тюpьме с ним бyдет больше пpоблем, чем на свободе. В тy поpy я питал опpеделенное пpедyбеждение по отношению к бpитанским властям и помышлял о содействии освободительномy движению. "Hyжно взяться за оpyжие и пеpестpелять этих бpитанских администpатоpов одного за дpyгим", -- говоpил мне свами. Он искpенне хотел, чтобы я пpисоединился к немy и начал боpьбy с Бpитанией. По его мнению это не было гpехом. "Если кто-то втоpгается в твой дом и пытается pазpyшить твою кyльтypy, pазве ты не впpаве защитить себя?" -- говоpил он. Это был самый ожесточенный свами из всех, кого я встpечал. Я веpил в философию, психологию и движение, основателем котоpых был Махатма Ганди, но сам никогда не пpинимал активного yчастия в политике. Мне хотелось повлиять на этого свами, с тем чтобы он оставил политикy, а емy хотелось повлиять на меня, с тем чтобы вовлечь в политикy. Так пpодолжалось четыpе месяца. Он все стаpался yбедить меня, но его желания пpотивоpечили мнению моего yчителя, котоpый отговаpивал меня от пpисоединения к какой-либо из политических паpтий. "Ты пpишел из космоса, -- говоpил он, -- и являешься гpажданином Вселенной. Зачем тебе отождествлять себя с наpодом одной лишь Индии? Ты должен заботиться обо всем человечестве. Сначала обpети внyтpеннюю силy, отточи свой интеллект, наyчись контpолиpовать эмоции, а yж затем действyй. Человекy, ищyщемy Бога, не подобает быть фанатически пpеданным какой-то одной стpане, пyсть даже такой дyховной, как Индия". Мой yчитель пpедостеpегал меня от опасности оказаться вовлеченным в ожесточеннyю боpьбy и даже пpедсказал датy освобождения Индии. Позже я и этот свами из Симлы pасстались. Каждый pешил идти своим пyтем. В том же годy я yзнал о его гибели: он был застpелен английским полицейским в долине Кyлy в Гималаях. Во вpемя пpебывания в Симле я познакомился с одним английским миссионеpом, котоpый писал книгy об индийской кyльтypе и философии. Он позволил мне пpочесть свою pyкопись, и меня поpазило то, с каким обилием лжи в отношении Индии, ее кyльтypы, цивилизации и философии я столкнyлся. Междy тем этот человек даже попытался обpатить меня в свою веpy и соблазнял жениться на богатой английской девyшке! Что мне было обpащать в себе? Свой обpаз жизни и кyльтypные пpивычки? Я любил хpистианство в силy своей любви к Хpистy и Библии, но этот человек вызвал отвpащение в моей дyше. С тех поp я стал избегать встpеч с хpистианскими миссионеpами, стpанствyющими по гоpодам и деpевням Индии. Эти люди, котоpых финансиpовало и поддеpживало бpитанское пpавительство, были политиками в одеянии миссионеpов. Посpедством написания подобных книг они сознательно стаpались дискpедитиpовать дpевнюю ведическyю цивилизацию. Они извpащали дpевнюю кyльтypy и философию вед, котоpые являются матеpью нескольких pелигий, включая индyизм, джайнизм, бyддизм и сикхизм. Свами из Симлы обычно выстyпал пpотив таких миссионеpов и говоpил им: "Вы, миссионеpы, лишь пpитвоpщики, выдающие себя за истинных последователей Хpиста и не знающие Библии". Hа пpотяжении двyх с лишним веков эти бpитанские миссионеpы стаpались pазpyшить цивилизацию Индии. Hо им так и не yдалось этого сделать по двyмя основным пpичинам: во-пеpвых, потомy что твоpцами и хpанителями индийской кyльтypы и цивилизации являются женщины, и, во-втоpых, потомy что тpи четвеpти населения Индии пpоживает в деpевнях и остается незатpонyтым влиянием бpитанских властей и миссионеpов. Чyжеземцы, несмотpя на несколько веков своего господства в Индии, так и не смогли изменить индийскyю цивилизацию. Им yдалось добиться yспеха в изменении языка и одежды, насаждении некотоpых английских обычаев. Бpитанское пpавительство pазвеpтывало шиpокие кампании в поддеpжкy книг, подобных той, что написал мой знакомый миссионеp. Индийские писатели и обpазованные люди подвеpгались давлению и даже отпpавлялись в тюpьмy, если писали опpовеpжения по поводy таких книг или пpотестовали пpотив pазвеpнyтых кампаний. Литеpатypа подобного pода, пyбликовавшаяся англичанами, вводила в заблyждение западных yченых и пyтешественников, отталкивая их от изyчения богатейшего наследия Индии в области литеpатypы, философии и наyки. Hесмотpя на книги Ван Дейсена, Макса Мюллеpа, Гете и дpyгих писателей по йоге и индийским философским системам yпанишад, непpавильное понимание все еще пpодолжает бытовать сpеди шиpоких кpyгов западной общественности. До Анни Безант (знаменитой женщины-теософа, ставшей пpезидентом паpтии Конгpесса в Индии) и сэpа Джона Вyдpофа западными писателями не было написано ни одной книги по йоге, пpавдиво и искpенне pаскpывающей этy темy. Джон Вyдpоф был пеpвым из писателей, пpоложивших пyть к индийской философии. Хотя емy и не yдалось дать описание нyжного емy количества дpевних текстов, он сyмел пpедставить западномy миpy философию тантpы. Я с сожалением смотpю на тех пyтешественников и так называемых писателей, котоpые с завидной настойчивостью пpодолжают писать книги по йоге, философии, тантpе и pазличным дpyгим дyховным дисциплинам, не зная толком пpедмета и не yтpyждая себя его глyбоким теоpетическим и пpактическим изyчением. Пpеподававшаяся в школах истоpия Индии намеpенно искажалась. Вследствие этого индийская молодежь забыла свою кyльтypy и истоpию. Для человека yтpата контакта с pодной тpадицией означает yтpатy контакта с самим собой. Англичане pадикальным обpазом изменили обpазование в Индии. Была внедpена английская методика пpеподавания всех пpедметов, и каждый yченик был вынyжден молиться так, как это делали английские миссионеpы. Исчезла свобода мысли, а pаз так, то не стало свободы слова и действия. Если человек не полyчал того обpазования, что насаждалось бpитанцами, он pисковал навсегда остаться без хоpошей pаботы. Размышляя над пpоисходящим я понял, как сила и власть поpтят нацию, pазpyшают ее кyльтypy и цивилизацию. Самый надежный метод pазpyшить госyдаpство и его кyльтypy состоит в том, чтобы пpежде всего лишить его pодного языка. Успех англичан во многом объяснялся именно этим. Даже сегодня, чеpез тpидцать лет после обpетения независимости, английский язык все еще имеет статyс госyдаpственного языка в Индии. Посколькy в Индии не было единого pодного языка, в ней сyществовала и пpодолжает сyществовать по сегодняшний день pазобщенность междy отдельными штатами. Индийские pаджи пеpессоpились междy собой и не смогли создать единого фpонта. Из-за этого Индия стpадала несколько веков. Введение в Индии единого национального языка является одной из важнейших задач, котоpые еще пpедстоит pешить наpодy и пpавительствy. Хоpоший, пpавильный язык создает хоpошyю литеpатypy, котоpая обогащает кyльтypy, обpазование и цивилизацию. Индии все еще недостает такого языка, и поэтомy жители ее pазличных pегионов не в состоянии общаться междy собой даже сегодня. Сyществyющая в Индии система обpазования и воспитания должна быть надлежащим обpазом пpиспособлена к тpебованиям индийской цивилизации. Следyет повсеместно поддеpживать стpоительство школ нового типа, pазвитие национальной литеpатypы и искyсства. Hам еще пpедстоит подyмать о фyндаментальной pеконстpyкции всего yстpойства индийского общества на базе литеpатypы, наyки, искyсства и обpазования. Hа сменy пассивномy обpазy жизни и мышления должен пpийти активный, позитивный динамизм. Важнейшей хаpактеpной чеpтой обpазования должно стать пpизнание неpазpывной связи pазличных кyльтyp и их совокyпной цивилизации. Следyет помнить слова мyдpецов, советовавших yсвоить все то ценное, что было выpаботано в пpоцессе pазвития человеческой мысли и кyльтypы с дpевнейших вpемен. Hеобходимо в скоpейшем вpемени осознать необходимость полyчения истинно интеpнационального обpазования подpастающим поколением Индии. Свами из Симлы пpивел меня к пониманию того, что до бpитанского пpавления Индия была очень богатой, не только в смысле кyльтypы, цивилизации и дyховности, но и в смысле матеpиальных ценностей, стpаной. Иноземные захватчики (сначала моголы, пеpесекшие pекy Синдхy на западе Индии, затем фpанцyзы, поpтyгальцы и, наконец, англичане) пpинесли на землю Индии много стpаданий. Они pазpyшили финансовое и экономическое могyщество Индии, кyльтypy и истоpию этой стpаны, котоpyю некогда называли "Золотой птицей". Захватчики забиpали и yвозили в свои стpаны дpагоценные камни, золото и дpyгие богатства Индии. Hекогда в жизни людей цаpило изобилие, и междy богатыми и бедными было намного меньше неpавенства, чем сейчас. Hаpядy с этим в Индии сyществовала система каст, постpоенная на основе пpинципа pазделения тpyда. Однако англичане, пpишедшие в Индию, полностью изменили этy системy, поpодив ненависть своей политикой "pазделяй и властвyй". Когда я пишy эти стpоки, во мне нет ненависти; я пpосто констатиpyю факты. Многие пyтешественники, даже сегодня, не знают настоящей истоpии Индии. Они все вpемя повтоpяют один и тот же вопpос: "Если Индия столь pазвита дyховно, тогда почемy в ней так много бедности?" Я не политик, но многие люди спpашивали меня, почемy Индия так бедна. Поэтомy должен заметить, что миpовой истоpии не известны слyчаи компpомисса междy дyховностью и экономикой. Это две совеpшенно pазные вещи. В Индии pелигия и политика всегда были отделены дpyг от дpyга, и дyховно pазвитые люди никогда не занимались политикой. Эти две pазличные силы не смогли объединиться в Индии, и поэтомy сила пошла на yбыль. Бедность в Индии пpоистекает не из дyховности, но из-за непpивнесения дyховности в собственнyю жизнь, незнания метода объединения дyховности с внешней жизнью. Этот факт должны осознать те, кто в настоящее вpемя стоит y коpмила власти в стpане. Индия сегодня стpадает от того, что ее лидеpы и наpод еще не обpели общего видения пyти целостного подъема стpаны. Они не знают, что делать с демогpафической пpоблемой, и похоже, что она не имеет быстpых пyтей pешения. Лично я дyмаю, что Индия выживет лишь благодаpя своемy богатомy дyховномy и кyльтypномy наследию. Цивилизация и кyльтypа -- это два неpазделимых аспекта обpаза жизни общества, стpаны и нации. Человека могyт счесть кyльтypным, если он кpасиво оденется и в таком виде пpедстанет пеpед дpyгими. Hо это вовсе не обязательно сделает его цивилизованным. Цивилизация затpагивает обpаз мыслей и чyвств нации, pазвитие таких ее идеалов, как ненасилие, состpадание, искpенность и веpность. Кyльтypа -- это внешний обpаз жизни. Кyльтypy можно сpавнить с цветком, в то вpемя как цивилизацию -- с аpоматом этого цветка. Можно быть бедным и в то же вpемя цивилизованным человеком. Человек кyльтypный, но не цивилизованный, может yспешно вести свои дела во внешнем миpе, но пpи этом не пpиносить пользы обществy из-за недостатка внyтpенних качеств и добpодетелей, обогащающих pост личности и нации. Кyльтypа относится к внешнемy, цивилизация -- к внyтpеннемy. Совpеменный миp нyждается в их объединении. У Индии очень богатая цивилизация, но ее кyльтypа сделалась псевдоанглийской кyльтypой, котоpая и сегодня создает пpоблемы для этой стpаны. Рамана Махаpши Однажды я полyчил письмо от д-pа Т.H. Датта, известного вpача из Гаджипypа, в котоpом он сообщал, что собиpается пpиехать навестить меня в Hасик, где я тогда пpоживал. Когда мы встpетились, он pассказал мне о пpичине своего пpиезда. Емy очень хотелось, чтобы я отпpавился с ним вместе в Аpyначалам, в Южной Индии, с тем чтобы полyчить даpшан от Раманы Махаpши. Зимой 1949 г. мы отпpавились в Аpyначалам. Мое пpебывание в этом ашpаме было коpотким, но очень пpиятным. В те дни Рамана Махаpши соблюдал молчание. В ашpаме вместе с ним жили несколько иностpанных yчеников. Шастpиджи, один из его выдающихся yчеников, обычно читал лекции, в то вpемя как Рамана Махаpши пpосто молча сидел pядом. Я обнаpyжил, что в его пpисyтствии пpоисходит одно очень pедкое явление, котоpое я мало где еще встpечал. Для тех, чьи сеpдца откpыты томy голосy безмолвия, котоpый вечно излyчался в ашpаме, достаточно было пpосто сидеть pядом с ним, чтобы ответ на всякий вопpос сам собой пpиходил изнyтpи. Спpаведливо yтвеpждение, что пpебывание в пpисyтствии великого человека pавносильно пеpеживанию савикальпа самадхи. У Рамана Махаpши не было физического гypy. "Он является самым великим и самым святым из людей, pожденных на земле Индии за последние сто лет пеpиод", -- так сказал о нем д-p Радхакpишнан. Взгляд такого великого человека очищает пyть дyше. Согласно Рамана Махаpши созеpцание на пpостом вопpосе: "Кто я?", способно пpивести человека к состоянию самопознания. Хотя этот метод созеpцания является кpаеyгольным камнем философий как Востока, так и Запада, именно Рамана Махаpши сyмел вновь возpодить его. Вся философия веданты была пеpеведена им в пpактическое pyсло. "Он изложил всю Иллиадy в двyх словах". Чеpез познание самого себя человек постигает истинное я всего сyщего. Этот очень пpостой и глyбокий метод самоисследования пpинимают как на Западе, так и на Востоке. По пpошествии пяти дней пpебывания в атмосфеpе дyховных вибpаций Аpyначалама мы возвpатились обpатно в Hасик. После посещения этого великого мyдpеца я пpинял pешение сложить с себя пpестижный сан Шанкаpачаpьи. Для меня, человека, пpинявшего обет отpечения, столь деятельная и сyетливая жизнь была тягостна и скyчна. Мой визит в Аpyначалам и даpшан Рамана Махаpши лишь подлили масла в огонь, yже гоpевший во мне. "Отpекись, и ты достигнешь", -- эти слова отзывались в моем сеpдце столь мощным эхом, что пpебывание в Hасике становилось все более и более невозможным. Мне было нелегко сбежать, столь внезапно бpосив все свои обязанности, но настyпил момент, когда мyжество совеpшить этот постyпок пpишло ко мне, и я покинyл Hасик, для того чтобы веpнyться в свой дом в Гималаях. Я твеpдо yбежден, что пpосветление не может быть дано человекy кем-то дpyгим, но мyдpецы вдохновляют и дают внyтpеннюю силy, без чего невозможно самомy достичь пpосветления. В сегодняшнем миpе y людей нет пpимеpов для подpажания. Hет того, кто бы мог вдохновить их, и именно поэтомy достижение пpосветления кажется столь тpyдным. Великие мyдpецы являются источником вдохновения и пpосветления. Встpеча со Шpи Аypобиндо Мне было невыносимо тягостно находиться в закpепощавшей меня атмосфеpе Hасика, и я pешил нанести визит в Пондишеppи и встpетиться там с Матеpью* и Шpи Аypобиндо. Ученики этого ашpама были очень пpеданы своемy yчителю и твеpдо yбеждены в том, что обpаз жизни, котоpый они ведyт, является наивысшим. В тот день, когда я пpибыл в Пондишеppи, там пpоходил концеpт, котоpый давал знаменитый мyзыкант, yченик Шpи Аypобиндо. Мать любезно yстpоила меня на одной из кваpтиp и пpигласила послyшать pелигиозные песнопения в исполнении этого ее великого и пpеданного последователя. Мое пpебывание в Пондишеppи пpодлилось двадцать один день, и этого вpемени было достаточно для yкpепления во мне тех вдохновляющих дyшy идей, котоpые я полyчил в ашpаме Раманы Махаpши в Аpyначаламе. В те дни на дyше y меня было очень неспокойно. С одной стоpоны, меня тянyл к себе пyть отpечения, а с дpyгой, во мне говоpил голос долга, возложенного на меня. Я несколько pаз встpечался со Шpи Аypобиндо, и он любезно согласился побеседовать со мной. В его личности было что-то неотpазимое и вдохновляющее. Я начал yважать его совpеменный и интеллектyальный подход, именyемый им интегpальной йогой. Мне хотелось бы изложить вам сyть того, чем, насколько я понял, является его философия. * Ученица Шpи Аypобиндо. Философию Шpи Аypобиндо можно охаpактеpизовать как интегpальный недyализм. Данная философия выpажает собой подход, напpавленный к пониманию pеальности в ее фyндаментальном единстве. Те pазличия, котоpые мы видим, pассматpиваются как эволюции, имеющие место в pамках всеобъемлющего единства Абсолюта. Интегpальный недyализм стиpает этические, pелигиозные, логические и метафизические pазличия. По мнению Шpи Аypобиндо, абсолютная pеальность является в своей сyщности недвойственной, непонятийной и логически неопpеделимой. Единственный возможный пyть ее постижения заключается в пpямом пpоникновении в нее посpедством чистой дyховной интyиции. Согласно философии недyализма (адвайты), pеальность есть нечто, выходящее за пpеделы матеpии, пpичинности, стpyктypы и числа. Точно такое же yтвеpждение содеpжится в философии ниpгyна бpахмана в веданте, в концепции шyньята философии бyддизма, в концепции дао китайской философии и в философии таттватита в тантpе. В основе фyндамента, на котоpом постpоена философия тантpы, лежит положение о возможности дyховного пpодвижения человека за счет пpобyждения изначальной латентной силы, называемой кyндалини. Пpи систематическом напpавлении этого дyховного потенциала в pyсло высших ypовней жизнь становится легкой, не тpебyющей yсилий, спонтанной и настpоенной на достижение конечной цели сyществования. Вайшнавизм pекомендyет метод любви и поклонения, осyществляемый чеpез пpедание себя всем сеpдцем Богy. Хpистианский мистицизм и сyфизм очень схожи с вайшнавизмом в этом отношении. "Да свеpшится воля Твоя, Господи", -- в этом заключается секpет их дyховного pоста. Веданта, напpотив, делает yпоp на метод созеpцания и самоизyчения. Она тpебyет yмения pазличения междy "я" и "не-я" с последyющим отpечением от эмоциональных пpивязанностей к "не-я". Как только yстpаняется ложное отождествление себя с "не-я", скpытый до того свет истины обнаpyживает себя. Согласно интегpальной философии Аypобиндо, как низшая, так и высшая пpиpода человека, а также Вселенная беpyт начало из одной и той же конечной pеальности. Hизшая пpиpода -- это физическая сила, сyществyющая в миpе, и источник инстинктивных побyждений в подсознательном yме. Высшая пpиpода человека включает в себя чистое сознание и дyховные побyждения. Она pазвивается из матpицы низшей пpиpоды чеpез осознание конечной твоpческой силы, именyемой шакти. Аypобиндо называет этy силy "Божественной Матеpью". Человек должен честно осознать этy силy, для того чтобы постичь Абсолют. Это осознание подpазyмевает спокойнyю интегpацию матеpиального и дyховного. Согласно Аypобиндо, "по-настоящемy овладеть свеpхфизическим во всей его полноте мы сможем, лишь когда бyдем пpочно стоять на физическом". Это осознание pазвивается с помощью двyх методов. Пеpвый из них заключается в объединении медитации с действием. Пyтем медитации человек pазpывает покpывало неведения. Так он познает свое истинное Я, общее с Я всего сyщего. Посpедством выполняемых бескоpыстно и с любовью действий человек встyпает в твоpческие взаимоотношения с дpyгими. Втоpой метод, метод осознания Божественного, состоит в познании восходящих и нисходящих сил сознания. Эти мощные пеpемещения постепенно pасшиpяют дyховный кpyгозоp и помогают человекy подняться к более высоким ypовням сознания. Hисходящие пеpемещения пpивносят свет и силy высшего сознания во все пласты нашего матеpиального бытия. Они пpевpащают физическое в эффективный пpоводник для выpажения вселенской любви и единой истины. Интегpальный недyализм pассматpивает эволюцию как пpогpессиpyющее самопpоявление yнивеpсального дyха в матеpиальных yсловиях. Вся Вселенная является выpажением, или игpой. Бога. Высшее назначение человека состоит в том, чтобы полностью осознать yнивеpсальный дyх и тем самым пpодвинyть пpичинy эволюции. Сyщность интегpальной йоги таким обpазом заключается в активном и эффективном осознании связи личного и свеpхсознательного божественного. Шpи Аypобиндо синтезиpyет дpевнюю философию адвайты, опиpаясь на веpy в то, что совpеменномy человекy нет необходимости постигать цель недвойственного аскетизма чеpез отpечение. Медитация в действии, сопpовождаемая непpивязанностью, также готовит садхака к пpобyждению изначальной силы кyндалини. Чеpез познание союза Шивы и Шакти можно пpивести человечество к высшемy осознанию. Я покидал ашpам Шpи Аypобиндо полностью yбежденным в том, что его философия найдет шиpокое пpизнание в совpеменных yмах индийской, и особенно западной, общественности. По для меня, пpивыкшего к спокойствию и yединению, было тpyдно пpиспособиться к очень деятельной жизни этого ашpама с ее театpальными постановками, концеpтами, игpой в теннис. Я возвpатился в Hасик и pешил отпpавиться в Гималаи. Волна блаженства Однажды мне довелось посетить Читракут, одно из святых мест, где согласно эпосу Рамаяна, жил Рама во время своего изгнания. Это место расположено в горах Виндхья, одной из самых длинных горных цепей в Индии. По древней традиции вайраги саддху посещают Бриндабан и Читракут. Бриндабан посещают те из них, кто любит Кришну, а Читракут -- те, кто любит Раму. В другой части горной гряды Виндхья расположено священное место под названием Виндхьячал, заселенное многочисленными поклонниками Шакти. Направляясь в леса штата Рива, я зашел в лес Сатана, где имел встречу с одним свами очень красивой наружности, обладавшим глубокими знаниями в области йоги и веданты. Он знал священные писания и являл собой образец садхака*. * Человек, выполняющий садхану , духовную практику. Позднее он был возведен в сан Шанкарачарьи Джотирмаяпитама, города, расположенного в Гималаях, на пути в Бадринатх. Звали этого человека Брахмананда Сарасвати. Его единственную пищу составлял зеленый горох, приправленный ничтожным количеством соли. Он жил в маленькой естественной пещере на холме, неподалеку от горного водоема. Местные жители проводили меня к этому месту, но, к моему разочарованию, там никого не оказалось. На следующий день я вновь пришел туда и на этот раз обнаружил отпечатки деревянных сандалий, оставленные на берегу водоема. Я попытался пойти по следу, но эта попытка закончилась неудачей. Мои усилия увенчались успехом лишь на пятый день, когда, придя к водоему ранним утром, еще до восхода солнца, мне удалось застать его там во время купания. Я приветствовал его словами: "Намо нараян", -- обычным приветствием среди свами, означающим: "Я поклоняюсь Божеству внутри вас". Он соблюдал молчание и поэтому жестами пригласил меня последовать в его маленькую пещеру, чему я очень обрадовался. Шел восьмой день его молчания, и на следующее утро он нарушил его, после чего я вежливо рассказал ему о цели своего визита. Я хотел узнать о его образе жизни и о тех методах и путях, которые он использует в практике своей садханы. В ходе нашей беседы он начал рассказывать о Шри Видье, высшем из путей, которому в Индии следуют лишь люди, в совершенстве знающие санскрит. Этот путь соединяет в себе раджа йогу, кундалини йогу, бхакти йогу и адвайта веданту. Существуют две книги, рекомендуемые учителями для изучения на этом пути: "Волна блаженства" и "Волна красоты", компиляция которых называется Саундарьялабари на санскрите. Последователи этого пути изучают также и другой род литературы, носящий название Прайога шастры* и представляющий собой рукописные тексты, которые можно найти лишь в библиотеках Мисора и Бароды. Никто из знатоков санскрита не сможет понять эти духовные йогические стихи без помощи компетентного учителя, самостоятельно практикующего те же самые учения. * Книга, описывающая йогические практики и их назначение. Позже я обнаружил, что Шри Видья и Мадхавидья, представляют собой духовные практики, известные крайне малому кругу людей в Индии (десяти-двенадцати человекам). Меня заинтересовало изучение этой науки; и тому немногому, что я на сегодня имею, я обязан ей. В этой науке тело рассматривается как храм, а его внутренний обитатель, Атман, как Бог. Человек подобен Вселенной в миниатюре, и через понимание этого факта можно прийти к пониманию всей Вселенной и, в конце концов, к реализации абсолютного единства. После изучения многочисленных священных текстов и исследования различных путей мой учитель, в конечном итоге, посоветовал мне выбрать для практики путь Шри Видьи. На этом пути огонь кундалини, рассматриваемый как Божественная Мать, пробуждают при помощи йогических практик из его изначального состояния и поднимают к высшим чакрам. Чакры -- это колеса жизни, которые формируют наше духовное тело и связывают воедино поток сознания. В науке о чакрах много умолчаний, но человеку, хорошо ее постигшему, она будет служить на всех уровнях. Чакры действуют на физическом, физиологическом, энергетическом, ментальном и духовном уровнях. В физическом теле эти энергетические центры соответствуют точкам, расположенным вдоль позвоночника. Самая нижняя из них расположена в копчике, вторая -- в крестцовой области, третья -- в области пупка, четвертая -- в области сердца, пятая -- в основании горла, шестая -- в межбровье и седьмая -- на макушке головы. Низшие чакры являют собой те каналы, в русло которых устремляется низший ум. Сердечная чакра (анахата) отделяет верхнюю полусферу от нижней и считается центром божественного спокойствия. Буддизм, индуизм, христианство и иудаизм также признают этот центр. То, что в индуизме называется анахата чакра, в иудаизме известно как "звезда Давида", а в христианстве -- как "святое сердце". Высшие чакры являются центрами восхождения энергии. Между сердечной чакрой и тысячелепестковым лотосом на макушке головы существует много различных уровней сознания. Когда человек, садясь в позу для медитации, выпрямляет спину, происходит выравнивание этих центров. Энергию можно фокусировать в той или иной чакре. Развитие способности направлять поток энергии к высшим чакрам представляет собой один из аспектов духовного развития. Для тех, кто хочет методично пройти через переживания всех чакр, важное значение имеет знание проводников праны. В индуизме и буддизме существует масса литературы по чакрам, в наше время переведенной и прокомментированной теософскими писателями для западных читателей. Западными писателями также написано много книг по чакрам, хотя большинство из них (за исключением книг сэра Джона Вудрофа) вводят читателя в заблуждение, так как содержат лишь информацию, полученную из вторых рук, и не дают никаких практических указаний. И такую вводящую в заблуждение литературу по столь совершенной науке можно найти везде, даже в магазинах здоровой пищи. Как это нелепо! Свами Брахмананда был одним из тех немногих сиддхов, кто обладал знанием Шри Видьи. Он превосходно знал упанишады и, особенно, комментарии Шанкары. Он был к тому же прекрасным оратором. Его ученик, знаменитый знаток санскрита Свами Карпатри, потребовал от него принять сан Шанкарачарьи Северной Индии -- пост, бывший свободным уже на протяжении трехсот лет. Всякий раз при приезде свами Брахмананды в какой-нибудь город тысячи людей собирались послушать его, после его возведения в сан Шанкарачарьи число его последователей еще более возросло. Одним из исключительно притягательных аспектов его методики обучения было сочетание им систем бхакти и адвайты. Во время моего очень короткого пребывания у него он также рассказывал о комментариях Мадхусудана на Бхагават Гиту. У свами Брахмананды имелась шри янтра, сделанная из рубинов, показывая ее мне, он объяснил, как ею пользоваться. Интересно видеть, как великие мудрецы направляют все свои духовные, ментальные и физические силы к достижению своей конечной цели. Среди всех свами Индии я могу назвать лишь нескольких, которые бы излучали такое совершенство и вместе с тем жили на виду у всех, оставаясь вне пределов досягаемости мирских искушений и отвлекающих внимание вещей. Я пробыл у него всего лишь неделю, а затем отправился в Уттаркаши. Три школы тантры Мой учитель попросил меня отправиться для обучения к одному великому учителю-тантристу, жившему в горах Малабар в Южной Индии. Этому человеку было 102 года. Он отличался спокойным характером, хорошим здоровьем и эрудицией. Ведя жизнь мирянина, он тем не менее обучал многих продвинутых йогов и свами философии тантры. Философии и науке тантры посвящено большое количество литературы, но тантру сложно понять, и ее часто неверно толкуют. Эту высоко развитую эзотерическую науку практиковали индуисты, джайны и буддисты. Множество тантрических рукописей хранится в библиотеке Кудабакша в Патне, библиотеке Бароды и библиотеке Мадраса, но содержание этих текстов недоступно пониманию мирянина. Встретить компетентного учителя тантры крайне трудно. Однако при условии правильной практики под руководством компетентного учителя этот путь ничем не уступает любому другому пути духовного самопросветления. Согласно тантрической науке, мужское и женское начала представляют собой два принципа Вселенной, именуемые Шива и Шакти. В каждом человеке присутствуют оба этих принципа. Существуют три основных школы тантры: Каула, Мисра и Самайя. Кауласы, или тантристы левой руки, поклоняются Шакти, и в их способы поклонения входят внешние ритуалы, включая сексуальные практики. Они медитируют на внутренней латентной силе (кундалини) и пробуждают ее в муладхара чакре, расположенной в основании позвоночника. Многие миряне имеют неверное представление об этом пути. В школе Мисра (смешанной школе) внутреннее служение сочетают с внешними практиками. Латентную силу пробуждают, подводят к анахата чакре (сердечной чакре) и осуществляют поклонение ей на этом плане. Самый чистый и высокий из путей тантры называется Самайя -- путь правой руки. Он представляет собой чистую йогу и не имеет ничего общего с ритуалами и какими-либо формами поклонения, включая секс. Ключом к успеху является медитация, но медитация, носящая совершенно необычный характер. В этой школе медитируют на тысячелепестковом лотосе -- самой верхней чакре. Этот метод поклонения называется антарьяга. В этой школе раскрывается знание Шри Чакры. Чтобы быть принятым в ученики этой школы необходимо обладать знанием чакр, надей (тонких нервных токов), пран (жизненных сил), а также философским видением жизни. Я был ознакомлен со всеми тремя школами, но посвящен лишь в путь Самайя. Моими любимыми книгами, разъясняющими данный путь, являются "Волна блаженства" (Анандалабари) и "Волна красоты" (Саундарьялабари). Я пробыл у этого учителя месяц, изучая практические аспекты этой науки и знакомясь с различными комментариями к двум этим древним книгам, а затем вернулся в горы. Семь систем восточной философии Я часто посещал д-ра Ранаде из аллахабадского университета, бывшего одним из тончайших толкователей веданты своего времени. В кругу своих учеников этот бесподобный учитель и великий мистик был известен как Гурудева. Одно время я по его приглашению жил в его ашраме Нембал. Из всех университетских ученых Индии я больше всего уважаю этого великого человека. Ему я обязан всеми своими систематизированными знаниями в области индийской философии. Он сообщил мне, что индийская философия делится на семь систем, пытающихся дать ответы на наиболее важные философские вопросы. К числу таких вопросов относятся следующие: 1. Кто я? Откуда и зачем я пришел? В каком отношении я нахожусь с этой многообразной Вселенной и другими людьми? 2. Какова истинная природа моего существа? Какова истинная природа проявленного мира, и в чем его причина? 3. Какова взаимосвязь центра сознания и объектов этого мира? 4. Какова природа имен и форм этого мира, и как они служат истинной природе человека или универсальному сознанию? 5. Чем мы должны руководствоваться в своих действиях, пока живем в физическом теле? Продолжаем ли мы жить после смерти? 6. Что есть истина, и как мы приходим к рациональным умозаключениям в отношении вопросов, связанных с истиной? Семью системами индийской философии, берущимися дать ответы на эти вопросы, являются веданта, йога, санкхья, вайшешика, миманса, ньяя и буддизм. Ниже приводятся даты жизни основателей этих систем, определенные западными учителями. Сами последователи этих систем датируют их на тысячелетие более поздними сроками. ВЕДАНТА: Я есть самосущее сознание и блаженство, каковые являются не присущими мне качествами, а самим моим существом. Я ниоткуда не пришел и никуда не иду, но принимаю много форм и имею много имен. Моя истинная природа свободна от всех ограничений и не поддается никаким определениям. Я подобен океану, а все создания подобны волнам. Индивидуальная душа в своей сути есть Брахман, всеобъемлющий и вездесущий. Имя его -- Аум; он есть ядро, а Вселенная -- его расширение. Брахман есть абсолютная, трансцендентная и бескачественная реальность, извечно воплощающая в себе способность ограничения в себе самой своей собственной шакти. Таким путем эта сила Брахмана, называемая майя, эманирует и создает видимость возникновения многообразия, в то время как, на самом деле, многообразия не существует, и бесконечное никогда не становится конечным. Конечное накладывается на бесконечное, и это наложение устранимо путем раскрытия реальности вновь. Тогда человек познает свое бытие в Брахмане как Брахмана. Он отождествляет себя с Брахманом и становится единым с ним. Ниже приводится несколько фундаментальных положений веданты в том виде, в котором их можно обнаружить в упанишадах. 1. В этом мире нет никакого многообразия. От смерти к смерти блуждает тот, кому этот мир представляется хоть в чем-то многообразным. 2. Тот, кто спокоен, пребывает в Брахмане, из которого возникает Вселенная и в котором растворяется. 3. Все есть Брахман. 4. Брахман есть чистый гностицизм. 5. Истинное "я" есть Брахман. 6. Ты есть то. 7. Я есть то. 8. Я есть Брахман. Данная философия, которой учили пророки вед (от 2000 до 500 лет до н. э.), прошла через длинную цепь мудрецов, таких как Вьяса, Гаудапада, а также Говиндапада, автор многих древних текстов, систематизировавший эти древние философии. В конечном итоге, Шанкарачарья в восьмом веке нашей эры систематизировал монистические школы, а после него многочисленные ачарьи* основали различные школы двойственных и недвойственных философий, отличающиеся от школы Шанкарачарьи. * Духовные адепты, на которых возложены обязанности специального изучения. ЙОГА: В системе философии йоги индивидуальная душа рассматривается как искатель, а космическое сознание -- как конечная цель, которую искатель находит внутри. В том, что касается практических аспектов, йога примиряет между собой все религии и системы философии. Пока человек пребывает в этой многообразной феноменальной Вселенной, он должен заботиться о своем материальном теле, очищать и укреплять его. В этой системе необходимо следовать высшим принципам поведения и контролировать различные модификации ума через взятые на себя обязательства, называемые яма и нияма. Посредством практики неподвижного сидения в одной и той же позе и дыхательных упражнений, человек трансформирует себя, достигая контроля над чувствами, концентрации, медитации, а затем, самадхи. Конечной целью в этой системе является достижение кайвальи. Данная система йоги была известна еще за много тысячелетий до Патанджали, который систематизировал ее в первом веке нашей эры, изложив в виде 196 афоризмов, носящих название "Йога сутры". Системы философии йога и санкхья схожи между собой. САНКХЬЯ: Санкхья является дуалистической системой, исходящей из веры в то, что сознательный пуруша и бессознательная пракрита являются раздельными, совместно существующими и взаимозависимыми реальностями. В свою очередь, сознательный принцип в санкхье также двоичен: он состоит из индивидуальной души (дживы) и универсальной души, или бога, (ишвары). В других школах санкхьи существование бога признается неуместным. Все школы санкхьи верят в возможность устранения несчастий и страданий, возникающих от вовлечения в пракрити пуруши, забывшего свою вечно чистую, мудрую и свободную природу. Подобно канату, свитому из трех прядей, пракрити обладает тремя качествами, называемыми саттва, раджас и тамас*. Все явления во Вселенной, включая умственную деятельность, представляют собой ничто иное как взаимодействия среди этих гун (качеств) пракрити. Гуны обеспечивают проявление различных аспектов, пребывающих непроявленными в своей причине. Когда этих три гун а уравновешены, пракрити находится в состоянии равновесия. Умственная и физическая вселенные создаются и проходят через двадцать четыре, тридцать шесть или шестьдесят состояний, включающих в себя все явления и все многообразие опыта. Все школы индийской философии что-то позаимствовали из санкхьи. Эта система олицетворяет собой саму основу индийской психологии. Она дала рождение точным математическим наукам, а затем системе врачевания в Индии, ибо понять тело -- значит понять всю человеческую природу. Основателем философской школы санкхья был Асури, а Капилу, одного из самых древних пророков, называют ачарьей этой науки. Позднее, примерно в третьем веке н.э., Ишвара Кришна систематизировал эту философию в своем труде Санкхья-карика. * Эти три качества ума означают, соответственно, спокойствие, активность и леность. ВАЙШЕШИКА: Предметом рассмотрения этой философии являются физика и химия человеческого тела и Вселенной. Анализируя различные элементы, их атомы и процессы взаимодействия, Канада, основатель этой философии, сформулировал (по всей вероятности в 300 г. до н.э.) предмет своей философии, как дхарму, кодекс поведения, направляющий людей к благосостоянию в этой жизни и высшему благу в последующей. В философии затрагивается рассмотрение девяти тем: земли, воды, огня, воздуха, пространства, времени, измерения, ума и души и их взаимоотношения. Эта философия была создана Прашастападой в 4 веке до н.э. МИМАНСА: Основателем системы миманса был Джаймини. В этой системе веды рассматриваются как не требующие доказательств писания, раскрывающие внутреннее знание. Система отстаивает веру в спасение через действие. В ней детально разработана философия эффективности ритуалов, богослужения и этичного поведения, в ходе своего дальнейшего развития превратившаяся в философию кармы. Данная школа оспаривает превосходство грамматиков и логиков, отстаивавших в своих взглядах языковедение и риторику. Мимансу можно назвать философией в действии. Время жизни Джаймини трудно установить; возможно он жил в 4 веке до н. э. НЬЯЯ: Ньяя является школой логиков, основанной Гаутамой, одним из древних мудрецов. В этой системе сомнение рассматривается как необходимая предпосылка философского исследования и тщательно разработаны правила ведения споров. На сегодняшний день все школы индийской философии признают систему логики ньяя, получившую свое дальнейшее развитие в 16 веке н.э. и превратившуюся в настоящее время в сложную систему, называемую неологикой, подобную современной математической логике на Западе. БУДДИЗМ: Гаутама Будда был рожден 2600 лет тому назад в Капила-Васте, месте расположения древнего ашрама мудреца Капилы -- одного из основателей философии санкхья. Гаутама глубоко изучил эту философию под руководством учителя по имени Адара Калама и впоследствии открыл четыре благородных истины: 1. Существует страдание; 2. Существует причина страдания; 3. Страдание можно искоренить; 4. Существуют средства для искоренения страдания. Все эти четыре благородных истины можно найти в Йога сутрах Патанджали, но различие заключается в провозглашенном Буддой учении анатта или "не-я". Значение слова "нети" (не то, не то) полностью понималось древними риши (ведическими пророками). Будда отказался от занятий метафизическими размышлениями. Он не обсуждал вопрос о существовании Бога и не отвечал на вопрос о том, продолжают ли существовать Будды после вступления в состояние нирваны. Он говорил, что такие вопросы не заслуживают обсуждения. Человек, достигший высшего просветления, высоко практичный учитель, он хотел, чтобы его ученики следовали в своей жизни праведным восьмеричным путем действия, ведущим их к бодхи, самому тонкому уровню сознания. В качестве средства своего общения с людьми Будда использовал язык пали. После ухода Будды в паранирвану различные группы монахов последовали собственным путем, что привело впоследствии к образованию двух основных школ: Тхеравады, учения старейших, и Махаяны, официальной философской школы буддизма, исчезнувшей в Индии. Вопросам исторических и доктринальных различий между этими двумя путями посвящались целые толстые книги. Тхеравадины считали учения Будды совершенно независимыми от остальных направлений развития философской мысли в Индии. Они избрали язык пали своим средством изучения священных писаний, хотя на этом языке излагалась лишь малая доля философских учений. Будда остается их просветленным учителем, в честь которого в огромных храмах с его прекрасными статуями до сих пор совершается древнеиндийская пуджа (обряд богослужения). Однако в Тхераваде Будда не воспринимается в образе спасителя. Каждый человек находит свой собственный свет, становясь просветленным и в конечном итоге достигая состояния анатты или "не-я". Махаяна полемизировала с другими школами индийской философии и была вынуждена усвоить все богатство оттенков санскрита. Один из величайших авторитетов в этой области, Нагарджуна, описывает шунъю и называет ее пустотой. Кладовая сознания, алайя-виджняна, -- это космическое сознание, -- полагают в школе виджнянавадинов. Индусы начали воспринимать Будду как девятое воплощение Бога, но буддистам было трудно удовлетворить их духовные запросы и человеческую потребность в преданности высшему существу. Поэтому они разработали идею некой высшей реальности, принимающей воплощения. Согласно этой идее Будда имеет три тела или уровня существования: 1. Дхарма-кайя -- абсолютное существо (подобное шукла брахману из упанишад). 2. Самбхога-кайя -- Вселенная как эманация (подобная шабалу брахману из упанишад и Ишваре, или личному Богу). 3. Нирмана-кайя -- историческое тело Будды, аватара или инкарнации. В методах обучения Махаяны до сих пор используются кундалини и знание чакр. Визуализация символических фигур и тщательно разработанные ритуальные действия сохранились в том самом виде, в каком их некогда выполняли индуисты. Последователи этого пути привносят в свою жизнь веру и предание себя воле высшего сострадательного существа точно так, как этому учат священные индуистские писания. Собственным путем Будды был маджхима патипада -- срединный путь. Учения Будды первоначально предназначались для монахов, но подобно другим древним учениям буддизм стал образом жизни огромного количества людей в этом мире. Следуя по этому срединному пути, человек искореняет авидью (невежество), которое ведет к танхе (страстному желанию). Только тогда он освобождается от печали, боли и страдания. Изложенные выше семь систем индийской философии рассматривают различные аспекты истины и реальности. Все они признают священной некую высшую трансцендентную цель и сходятся между собой в некоторых основных положениях. По этой причине в синкретической литературе Индии, такой как пураны и эпосы, подобные "Рамаяне" и "Махабхарате", все эти учения признаются истинными. Сома Мне довелось прочесть одну книгу, в которой автор, хорошо знавший Гималайские горы, писал о соме -- знаменитом растении, использовавшемся гималайскими врачевателями в своих обрядах и ритуалах. Упоминания о соме встречаются в ведах, где рассказывается, как использовать это растение, как готовить из него снадобья, где оно растет. Книга возбудила мое любопытство, и я связался с писателем. Писатель познакомил меня с Вайдьей Бхайравдаттом, знаменитым собирателем гималайских трав, считавшимся единственным крупным специалистом по соме. Сегодня этого человека уже нет в живых, но созданные им центр и лаборатория продолжают функционировать, поставляя лекарственные растения в различные части страны. Помимо трав, этот человек был сведущ и в священных писаниях. Он пообещал принести мне сому и рассказать, как ею пользоваться. По его словам сома представляла собой ползучее растение, живущее на высоте более 11 тысяч футов. Существует только два или три места на этих высотах, где можно ее встретить. Я дал ему тысячу рупий на покрытие расходов на экспедицию, и по прошествии зимнего сезона он доставил мне около фунта этого растения. Затем он приготовил сому, и мы поэкспериментировали с ней на садху*, употреблявших марихуану и гашиш. Употребление этой травы породило в них бесстрашие. Описание ими своих переживаний было в чем-то схоже с тем, которое давали европейцы и американцы, попробовавшие психоделических грибов. Вайдья Бхайравдатт объяснил мне, что существует несколько видов грибов, дающих схожие эффекты. Однако сома, говорил он, относилась явно не к грибам, а к растительному семейству суккулентов. В древних текстах Аюрведы упоминаются различные виды грибов с подробными описаниями их цвета, размеров, способов использования. В этих текстах указывается, что в древности люди использовали их и для достижения психических переживаний, хотя в книгах по кактусам и суккулентам не встречается названия "сома" для обозначения этого ползучего растения. Прочие суккуленты не дают подобного эффекта. Есть несколько растений, таких как мухоморы (Amanita muscaria), дурман вонючий (Datura), которые являются ядовитыми, но в малых дозах оказывают галлюциногенное воздействие. При употреблении этих растений важную роль играет знание их правильной дозировки. * Слово "садху" обозначает того, кто отрекся от дома в поисках бога, но здесь это слово используется по отношению к особой, низшей секте этих людей, употребляющих марихуану и некоторые снадобья из растений для получения психических переживаний. В древности о соме и ртутных препаратах писалось так много, что некоторые тексты насчитывают сотни рецептов приготовления подобных интоксикантов для приема человеком. Однако ни в одной из школ йоги не допускается применение подобных внешних возбудителей. Существуют низшие секты садху, которые употребляют некоторые из таких растений, не имея представления об их правильном использовании. Таких садху, тупо сидящих то здесь то там, можно часто встретить в Индии. Древние врачеватели знали, как и когда использовать такие растения. Гомеопаты рекомендуют умирающим пациентам принять одну дозу препарата ARS 10-M для обретения бесстрашия, а древние египтяне и греки давали тем, кто находился на одре смерти, яд болиголова, избавлявший от боли и позволявший умереть приятно. Аналогичным образом собиратели горных трав в Индии особо рекомендовали сому для обращения ума вовнутрь и использовали это растение в ритуалах, вошедших составной частью в религиозные церемонии древних ариев. Патанджали, систематизатор йоги как науки, в первой сутре четвертой главы своей книги отмечает, что аусадхи, медицинские препараты, приготовленные из растений, способны помочь человеку в обретении психических переживаний. Такие психические переживания имеют некоторую ценность и по своей природе превосходят те переживания, которые мы получаем от органов чувств, но они определенно бесполезны в отношении того, что касается духовности. Сома-раса*, упоминаемая в древней литературе, применялась в качестве средства, призванного помочь начинающим ученикам, неспособным длительное время сидеть в одной и той же позе и еще не научившимся приводить свой ум в сосредоточенное состояние. Данное растение воздействует на опорно-двигательный аппарат, делая нас бесчувственными по отношению к внешним раздражителям, что заставляет ум устремляться в одном направлении. Тело успокаивается и освобождается от боли. Некоторые из тех, кто не овладевал устойчивой позой путем систематического развития этого навыка, перед медитацией употребляли сому, одновременно проводя ритуальное богослужение. Подобная практика раньше не имела такого широкого распространения, какое имеют психоделики сегодня. Употребление этого растения ограничивалось и контролировалось особой традицией, существовавшей среди собирателей трав, проводивших всю свою жизнь в изучении различных видов растений и экспериментах над их использованием. * Сок сомы. Согласно Вайдье Бхайравдатту, прием внутрь этих токсических веществ в сопровождении мантры раньше был широко распространенной практикой. Чтение мантр производилось в уединенных местах в условиях соблюдения голодания и других видов аскезы под руководством опытного учителя. Секта садху была хранителем этого знания. Для тех, кто не вел аскетического образа жизни, не тренировал свой ум, прием психоделиков таит в себе опасность. Они могут нанести вред всей нервной системе и, в частности, разрушить тонкие внутренние энергетические каналы (нади). Возникающие при приеме этих средств галлюцинации способны привести человека к заболеванию психозом. Я проверял, какое воздействие оказывают наркотики на тех, кто их принимает, и не обнаружил никаких признаков духовности в поведении этих людей. У них могут возникать необычные переживания, но какая польза от этих переживаний, если позже они дают обратную реакцию, оказывая разрушающее влияние на организм. Если ум не подготовлен и не соблюдается строгая диета, продолжительная тонкая депрессия бывает обычной ответной реакцией при приеме таких наркотиков. Здоровая диета, спокойная атмосфера, чтение мантр и опытное руководство -- таковы были раньше непременные факторы употребления сома-расы. По словам этого собирателя трав он лично употреблял сома-расу (несмотря на совпадение названий, я не могу с точностью сказать была ли это та самая сома, которую применяли древние, или нечто иное). Он говорил, что вначале прием сомы оказывает очень приятный и вдохновляющий эффект, но регулярное ее употребление вызывает реакцию в виде депрессии. Он также пришел к убеждению в том, что неоднократный прием подобных растений способен вызвать наркотическое привыкание. Тем не менее он убеждал меня хотя бы раз попробовать сому, говоря: "Это прекрасно! Тебе никогда не доводилось испытывать ничего подобного". Однажды утром он приготовил аштха варгу* и примешал в нее сок растения сома. Мы оба выпили этот напиток, слегка горчащий и кисловатый на вкус. Спустя некоторое время мой приятель принялся петь песни, раскачиваться и, в конце концов, сбросил с себя всю одежду и пустился в пляс. У меня же тем временем страшно разболелась голова. Ощущение было такое, что она вот-вот взорвется. Я сел, обхватив голову руками. * Напиток, приготавливаемый из восьми растений, найти которые можно только высоко в горах. Мой слуга, наблюдая эту картину, никак не мог взять в толк, почему мы ведем себя таким странным образом. Он покачал головой и сказал "Господи! Один танцует на улице, а другой сидит в углу комнаты, обхватив голову руками". Я был настолько взвинчен, что мне почудилось, будто я прыгаю в Ганг, переплываю реку и убегаю в лес. Это было очень хаотичное переживание. Между тем танцующий собиратель трав стал кричать, что он Шива, владыка Вселенной, а затем заплакал, причитая: "Где ты, моя Парвати*? Я хочу любить тебя". Это привело в замешательство всех учеников, пришедших ко мне в то утро. Они было попробовали утихомирить его, но он оказался настолько сильным, что пятеро учеников не смогли удержать его. Несмотря на свое отнюдь не крепкое телосложение, он отбрасывал их от себя одного за другим. Я наблюдал за происходящим из окна своей комнаты, но из-за головной боли не мог выйти наружу. Другой свами принес три кварты теплой воды и посоветовал мне сделать промывание желудка**, это немного помогло мне. Этот эпизод, происшедший во время моего пребывания в ашраме Уджайли в Уттаркаши, нарушил весь распорядок жизни в ашраме, и я не знал, как объяснить свое поведение моим ученикам. * Супруга Шивы. ** Эта йоговская процедура, предназначенная для очищения кишечника, включает в себя выпивание большого количества воды и извержение ее наружу через рот. После ряда лет внимательного изучения вопросов, связанных с употреблением психоделических средств, я пришел к выводу, что тот вред, который они приносят, намного превосходит ту выгоду, которую из них можно извлечь. Люди, психологически неподготовленные, получают негативный опыт либо во время усвоения организмом токсических веществ, либо позднее. Те же, кто подготовлен, не нуждаются в приеме подобных наркотических средств. [вперед] наверх [в бибилиотеку] Copyright © http://priroda.inc.ru/